Шепелев Л.Е. Чиновный мир России: XVIII – начало XX в. –СПб.: Искусство-СПб», 1999. –479 с.

 

IV. ЧИНЫ И ЗВАНИЯ

 

 

ВОЕННОЕ И ГРАЖДАНСКОЕ ЧИНОПРОИЗВОДСТВО В XVIII ВЕКЕ

Рассмотрим некоторые особенности военных чинов по «Табели о рангах», их эволюцию и порядок чинопроизводства, имея в виду, что они оставались как бы образцом для гражданских чинов — собственно гражданской службы и придворных.

Прежде всего, нужно отметить, что общая (по всему военному ведомству) численность генеральских и офицерских должностей и, соответственно этому, чинов строго лимитировалась законом и не могла быть превышена. А потому производство в следующий чин (в армии — начиная с чина капитана) осуществлялось не только при условии выслуги определенного числа лет, но и лишь при наличии вакансий. Вследствие этого для достижения высших чинов в армии обычно требовалось больше времени, чем на гражданской службе.

Военные и военно-морские чины по «Табели о рангах»

 

 

145

 

 

В первую очередь, обратим внимание на наличие привилегированных военных частей — гвардии. Петр I рассматривал гвардию не просто как элитные части, но и как военную школу. Еще в 1714 г. он подписал указ «о непроизводстве в офицеры дворян, не служивших в гвардии солдатами». Однако после смерти Петра I сложилась практика обхода этого законоположения. Дворянские дети с малолетства зачислялись в гвардию. Хотя такие «гвардейцы» оставались дома для воспитания и начального военного обучения, с этого времени им начислялись и стаж службы, и унтер-офицерские чины. Когда наступал срок производства в первый обер-офицерский чин, молодой дворянин отправлялся на службу (подобно Петруше Гриневу из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина). Известно, например, что светлейший князь П. В. Лопухин (в первой трети XIX в. председатель Государственного совета и Комитета министров) начал свою карьеру шести лет от роду. «Продолжая еще учение в доме отца своего», он в 1759 г. был записан в Преображенский полк, а затем девять лет числился в списках полка, получая чины капрала (1760), фурьера (1763), каптенармуса (1764), сержанта (1765). Только в 1769 г., когда Лопухин был пожалован прапорщиком, он (шестнадцати лет) вступил в действительную службу.

По «Табели о рангах» офицеры гвардии получали преимущество в два чина перед армейскими офицерами, то есть значились в «Табели» на два класса выше армейских. Вследствие недостатка в гвардии вакансий для штаб-офицеров гвардейские офицеры, дослужившись до чина капитана, в большинстве переходили в армию с чином на один или два класса выше, то есть полковниками и даже бригадирами (фонвизинский «от армии бригадир» был, кстати сказать, именно таким бригадиром). При этом гвардейские офицеры могли сохранять и свои прежние чины (например, полковник армии и лейб-гвардии капитан). Продолжая службу в армии и получив генеральские чины, некоторые из них могли вновь получить назначение в гвардию майорами или подполковниками. Поскольку командиром всех гвардейских полков в послепетровское время числилась императрица, такое назначение считалось очень почетным. В этом случае снова возникало удвоение военных чинов (армейский плюс гвардейский). Заме

146

 

щение штаб-офицерских должностей в гвардии генералами просуществовало до конца XVIII в.

Преимущество в один класс перед прочими армейскими войсками получили офицеры артиллерии. Это было вызвано тем, что служба в артиллерии требовала грамотных и знающих математику офицеров, а образованность среди офицеров была в тот период редкостью. Так как инженерные войска поначалу не были отделены от артиллерии, то в 1724 г. и инженерные чины были приравнены в рангах к артиллерийским. Выделение инженерных частей в отдельный род войск с сохранением указанных преимуществ произошло в 1728 г.

Наряду с чином генерал-фельдмаршала (всего в России в разное время его имели 63 человека) в XVIII в. трижды использовался чин генералиссимуса как высшая степень чина I класса. В 1727 г. его получил А. Д. Меншиков, а в 1799 г. — А. В. Суворов. Последний имел этот чин по праву, так как был пожалован королем Сардинии в «гранды и принцы королевской крови» и к тому же командовал соединенной армией нескольких государств, что стало вторым главным условием получения звания генералиссимуса. Значившаяся во II классе должность генерал-фельдцейхмейстера (начальника всей артиллерии) так и осталась должностью, а не стала чином. В 1735—1745 гг., например, в этой должности числился генерал-фельдмаршал принц Гессен-Хомбургский.

Некоторые из предусмотренных в «Табели о рангах» наименований генеральских и других чинов не привились или привились не сразу и были на практике заменены наименованиями, более к этому времени известными в России. Чин генерала от инфантерии (и от кавалерии) в XVIII в. именовался генерал- аншефом, вместо генерал-лейтенанта употреблялся чин генерал-поручика (этот чин существовал только в гвардии); наименования чинов лейтенант было заменено на поручик, унтер-лейтенант — на подпоручик, фендрик — на прапорщик.

В 1730—1731 гг. с созданием тяжелой кавалерии по немецкому образцу (кирасиры) появились новые названия чинов: ротмистр (IX класс), корнет (XIV класс) и гефрейт-капрал (равный подпрапорщику). К гвардии, не имевшей до этого в своем составе кавалерии, был причислен сформированный по кирасирскому образцу лейб-гвардии конный полк, в котором наряду с вышеперечисленными существовал чин секунд-ротмистра, равный капитан-поручику гвардейской пехоты.

В ряду прочих чинов гвардии чины капитан-поручика и секунд-ротмистра, стоявшие в VIII классе, были как бы лишними, поскольку не имели соответствий в строевых должностях. Существование же их объясняется тем, что все штаб-офицеры гвардии номинально числились шефами в назначенных им гвардейских ротах и эскадронах. Такие роты и эскадроны назывались штабскими, а командование ими поручалось капитан-поручикам и секунд-ротмистрам. Прочими же ротами командовали «настоящие» капитаны (VII класс). В 1732 г. для сокращения числа чинов в гвардии была сделана попытка упразднить чин капи- тан-поручика, выписав всех офицеров этого чина в армию майорами, но она встретила сильное противодействие офицерства.

В 1731 г. чин майора армии (кроме артиллерии и инженерных войск) также был разделен на две степени — премьер-майор и секунд-майор. Оста

147

 

лось, однако, неясным, относились ли они к разным классам «Табели о рангах», или к одному, являясь как бы двумя его ступенями. Для первой возможности имелся прецедент (чины капитана и капитан-поручика), но для секунд-майора не было свободного класса. Согласно указу 1748 г., чин майора должен был быть разделен на две степени и в гвардии. В связи с этим в законе говорилось: «Поскольку в Табели о рангах 1722 г. секунд-майора не положено, то в гвардии класс штаб-офицеров переменить и считать: полковника — с генерал-поручиком, подполковника — с генерал-майором, премьер-майора — с бригадиром, секунд-майора — с полковником». Как видно, не только для майорских чинов отводились два класса, но и все штаб-офицерские чины гвардии получали преимущество но сравнению с армией в три класса. Однако нет никаких данных, подтверждающих, что этот указ был проведен в жизнь. Закон же 1767 г. указывал (в частном случае) на один класс для двух майорских чинов: «Премьер- и секунд-майорам Сухопутного шляхетского корпуса быть как инженерные майоры в ранге подполковника».

В 1751 г. в артиллерии и инженерных войсках был введен чин капитан-поручика. В 1786 г. в кирасирских и карабинерных (созданных в 1765 г.) полках был упразднен чин подпоручика. В 1796 г. чин подпоручика был упразднен и в гусарских полках, а прапорщики стали именоваться корнетами. У драгун чин подпоручика остался, но отсутствовал чин майора.

К павловскому царствованию относится ряд изменений в системе военных чинов, имевших целью, в частности, достичь большего соответствия в этом отношении между отдельными родами войск. Существовавшие в инженерных войсках и артиллерии чины прапорщика и штык-юнкера в 1796 г. были упразднены, и низшим офицерским чином стал чин подпоручика. В 1797 г. во всех войсках членение на премьер- и секунд-майоров было ликвидировано и снова установлен один майорский чин. В том же году в гвардейской пехоте и кавалерии капитан-поручики и секунд-ротмистры были переименованы в штабс-капитанов и штабс-ротмистров; тогда же этот чин был введен во всех армейских войсках (X класс), где прежде его не было. В 1798 г. артиллерийские капитан- поручики также были переименованы в штабс-капитаны. В 1797-1798 гг. кадетские корпуса, артиллерия и инженерные войска теряют преимущество одного чина по сравнению с армией, но это право им было возвращено в царствование Александра I. В конце XVIII в. постепенно перестал употребляться чин бригадира и в V классе военных чинов не стало. Вводятся предусмотренные «Табелью о рангах» наименования высших военных чинов: чин генерал-поручика заменен чином генерал-лейтенанта, а генерал-аншефы начинают именоваться генералами от инфантерии и от кавалерии, а также инженер-генералами. Должность генерал-фельдцейхмейстера, значившаяся во II классе «Табели о рангах», в 1796 г. была упразднена; вместо нее появился чин генерала от артиллерии (II класс), до этого в русской армии не существовавший. Но уже в 1798 г., в день рождения великого князя Михаила Павловича, младшего сына Павла I, эта должность была восстановлена, а звание генерал-фельдцейхмейсте- ра пожаловано младенцу пожизненно. После смерти Михаила Павловича (1849) эта должность была некоторое время незамещенной, но в 1852 г. генерал-фельдцейхмейстером назначается великий князь Михаил Николаевич

148

 

(младший сын Николая I), вступивший в исправление должности в 1856 г. и занимавший ее до своей смерти (1909). Впоследствии должность генерал- фельдцейхмейстера не замещалась.

Существовавшие в казачьих войсках особые наименования офицерских чинов в 1798—1799 гг. были приравнены в рангах к офицерам армейских гусарских полков, сохранив свои прежние названия: войсковые старшины — к майорам (VIII класс), есаулы — к ротмистрам (IX класс), сотники — к поручикам (XII класс) и хорунжие — к корнетам (XIV класс). В гвардейских казачьих полках до 1891 г. чины именовались общекавалерийскими названиями.

К 1798 г. командирами гвардейских полков стали назначаться генерал- майоры, а батальонов и эскадронов — полковники. В связи с этим полковник гвардии был уравнен с полковниками прочих войск и переведен из IV в VI класс, что повлекло за собой упразднение чинов подполковника и майора.

Чин адмирала в Европе (например, во Франции) обычно связывался с определенным морем и означал командира флота на этом море. В России такой связи не было. Чин вице-адмирала первоначально соответствовал должности командира авангарда судов. Командиру арьергарда и охранения эскадры вообще соответствовал чин шаутбепахт (IV класс), заимствованный из шведского флота (позже этот чин стал именоваться контр-адмирал). Чины V—IX классов имели в своих названиях слово капитан (главный): во флоте слово это понималось преимущественно как обозначение командира корабля. Корабли же в зависимости от своих типов делились иа три класса (ранга). Чин капитан-командора (мог командовать отрядом судов) существовал до 1732-го и в 1751 — 1764 гг. Затем вместо него стал употребляться чин капитана бригадирского ранга. В сентябре 1798 г. чин капитан-командора был восстановлен, а в декабре 1827 г. окончательно ликвидирован.

Чин капитана 3-го ранга существовал лишь с 1713 по 1732 г. и с 1750-х гг. до 1764 г. По штату 1732 г. чип капитан-поручика не значился, а поручик числился в VIII классе. В 1764 г. эти чины были определены в VIII и IX классах. В 1797—1798 гг. они в соответствии с «Табелью о рангах» были переименованы в капитан-лейтенанта и лейтенанта (с 1855 по 1907 г. они не употреблялись). Чин корабельного секретаря был отнесен к числу гражданских. В 1758 г. чин мичмана из числа унтер-офицеров флота был переведен в XIII класс, а после упразднения чина унтер-лейтенанта в 1764 г. — в XII класс.

Таким образом, морские чины IX—XII классов с самого начала числились рангом выше армейских (поскольку чин капитана 3-го ранга приравнивался к чину майора). После 1764 г. преимущество это составило два класса. Но вследствие большого числа рангов штаб- и обер-офицерских чинов и малого количества вакансий на флоте считалось, что едва «жизни человеческой стать может, чтобы... через все чины дослужиться... до первого ранга капитана». Трудности и даже опасности морской службы отвращали дворян от вступления в нее (дворяне предпочитали «сухопутную службу... где гораздо скорее случай имеют выслужиться и чины получить»).

В результате преобразований конца XVIII в. система военных и военно- морских штаб- и обер-офицерских чинов стала выглядеть так. как это показано в приведенной ниже таблице.

149

 

Военные и военно-морские штаб- и обер-офицерские чины в конце XVIII в.

 

В 1798 г. для повышения по службе унтер-офицеров и подпрапорщиков из дворян были установлены особые чины (звания): эстандарт-юнкер (в полках тяжелой кавалерии), фанен-юнкер (в драгунских полках), портупей-юнкер (в легкой кавалерии и артиллерии) и портупей-прапорщик (в пехоте). Все они считались ниже XIV класса и в состав обер-офицерских чинов не входили. С 1800 г. и до середины XIX в. всех вообще унтер-офицеров пехоты из дворян стали именовать подпрапорщиками, а с 1802 г. кавалерийских, артиллерийских и егерских унтер-офицеров из дворян — юнкерами.

Обратим внимание на особенность терминологии и логику построения системы военных чинов. Вот смысл названий основных из них: генерал — начальник; майор — старший; капитан — главный. Было по меньшей мере семь разных способов для обозначения младшей степени чина: под- (подпрапорщик), секунд- (секунд-ротмистр), штабе- (штабс-капитан), вице- (вице-адмирал), -лейтенант (капитан-лейтенант), -поручик (генерал-поручик), унтер- (унтер-лейтенант). Шесть названий существовало в разных родах войск для обозначения чинов, и званий, имевших общий смысл знаменосец: прапорщик, хорунжий, корнет, фендрик, эстандарт-юнкер и фанен-юнкер.

Заслуживает пояснения происхождение слова штабе- в наименовании чина штабс-капитан (штабс-ротмистр). Тогда как слово штаб- (штаб-офицерские чины) означало более высокий ранг чинов, словом штабс-, наоборот, обо

150

 

значался более низкий. Официально употребляться оно стало с 1797 г. вместо слов -поручик и секунд- при обозначении младших степеней чинов (капитана и ротмистра). Но еще раньше оно бытовало для обозначения капитан-поручиков и секунд-ротмистров, командовавших «штабскими», номинально подшефными штаб-офицерам ротами и эскадронами. Иначе говоря, еще до 1797 г. капитан- поручиков и секунд-ротмистров именовали в быту штабс-капитанами и штабс- ротмистрами.

Лишенными логики ныне кажутся наименования генеральских чинов, отразившие систему, принятую на Западе. Почему чин генерал-лейтенанта (III класс) значится выше чина генерал-майора (IV класс), тогда как чин майора выше чина лейтенанта? Здесь мы должны иметь в виду, что наименование чина лейтенант (то есть заместитель) подразумевает привязку его прежде всего к чину капитана: капитан-лейтенант (то есть заместитель капитана). Наименование же майор означает «старший» — чин старше капитана. Таким образом, генерал-лейтенант (то есть заместитель генерала) есть логически правильное обозначение чина ниже полного генерала. Чин же генерал-майора возник с учетом существования чина бригадира (V класс) и обозначал генерала, старшего относительно бригадного генерала. Есть и другое объяснение. Система генеральских чинов формировалась на Западе, в частности во Франции, по образцу ранее сформировавшейся системы полковых чинов: колонель (полковник), колонель-лейтенант (заместитель полковника), майор (старший относительно капитана).

Действительные и кажущиеся алогизмы в номенклатуре военных чинов сохранялись до отмены последних в 1917 г. и вполне осознавались более образованными современниками. В 1883 г., например, указывалось, что при общей реформе военных чинов «странные названия: обер-офицер, штаб-офицер, корнет, прапорщик, генерал-майор, генерал-лейтенант требуют замены их другими» [87].

 

В гражданской службе, в отличие от военной, введение «Табели о рангах» вызвало многие сложности. Отметим, прежде всего, что требования «Табели» относительно постепенности продвижения по ее классам оказались в первый период просто невыполнимыми. В связи с этим в одном из «пунктов» к «Табели» разъяснялось: «Понеже статские чины (в данном случае — должности. — Л. Ш.) прежде не были распоряжены, и для того почитай никто или зело мало чтоб кто надлежащим порядком снизу свой чин верхний заслужил из дворян, а нужда ныне необходимая требует и в вышние чины, того ради брать, кто годен будет, хотя б оный и никакого чина не имел. Но понеже сие в рангах будет оскорбительно воинским людям... того ради, кто в который чин и возведен будет, то ему ранг заслужить летами, как следует» [25]. Вероятно, имелась в виду выслуга в данном классе большего числа лет, чем это было формально обязательно. Для дворян выслуга эта была установлена по соответствию с воинскими чинами (по три года в каждом низшем ранге). Одновременно предписывалось «впредь на ваканции не со стороны хватать, но порядком как в воинских чинах производится», то есть из числа служащих того же учреждения. Для под

151

 

готовки молодых людей к гражданской службе при коллегиях предусматривалось иметь некоторое количество юнкеров.

Анализ последующей практики чинопроизводства привел В. А. Евреинова к выводу о том. что следствием значительного количества гражданских должностей было «более частое открытие вакансий, и по самому характеру этих самых должностей, требующих известных позианий и способностей, лица даровитые могли быстро продвигаться по иерархической служебной лестнице и, начав одновременно службу с лицами, поступившими в войска, должны были повышаться в рангах и пользоваться особыми преимуществами несравненно скорее, чем их военные сверстники» [25]. Однако ясно, что это явление не могло быть массовым, а касалось лишь наиболее способных и настойчивых гражданских служащих. Для основной массы чиновников препятствием к продвижению по должностной лестнице было то, что число низших должностей значительно превышало число высших. В качестве средства поощрения службы, имитирующего действительную карьеру, стало все шире применяться производство в следующий чин (ранг) без повышения в должности.

Последующее (после принятия «Табели о рангах») законодательство XVIII в. и самого начала XIX в., помимо решения вопроса о правомерности и условиях производства в чины отдельно от повышения в должностях, пыталось определить порядок производства в первый классный чин (XIV класс) лиц недворянского происхождения, иначе говоря, порядок их вступления на гражданскую службу, а также уточняло ранг отдельных гражданских чинов и устанавливало единые общие наименования их в каждом из классов.

Указом Петра I от 7 мая 1724 г. предписывалось «тайных советников чин повысить в третий класс, а на то место учинить чин статских действительных советников. Да в пятый класс прибавить статских советников чин» (позднее чины IV и V классов). Указ императрицы Елизаветы Петровны Сенату от 23 июня 1745 г. узаконил общие названия для VI, VII и VIII классов гражданской службы (коллежский советник, надворный советник и коллежский асессор), перевел чин надворного советника из VIII класса в VII, подтвердил обязательность последовательной выслуги в каждом чине, даже если должностей соответствующего класса не было. После некоторых колебаний 13 сентября 1767 г. было постановлено, «чтоб тем, которые не могут поступить по новым чинам на порозжие ваканции, остаться в прежних местах и с прежним жалованьем, какое ныне получают».

16 декабря 1790 г. Екатерина II подписала указ Сенату «О правилах производства в статские чины», который фактически подводил итог предшествующему законодательству в этой области. Получение низшего классного чина могло иметь место только при назначении на должность. Для тех, кто уже имел чин XIV класса, устанавливалось два пути продвижения вверх по лестнице чинов вне зависимости от наличия вакансий: награждение чином за особые заслуги и выслуга определенного числа лет в предыдущем чине. Относительно второго пути в указе говорилось: «...к одобрению людей достойных и способных, и дабы не заградить таковым пути к преимущественному пред прочими возвышению... давать чины тем из удостоенных, кто не менее трех лет в одном чине действительно служит, разумея до VIII класса». Для перевода в чин VIII класса (да

152

 

вавший потомственное дворянство) из предыдущего недворянам требовалось служить не три года, а двенадцать лет.

Фактические результаты законотворчества о гражданских чинах были иными, чем это, казалось бы, следует из буквы закона. В 1816 г. министр внутренних дел О. П. Козодавлев писал в одном из официальных документов: «Во второй половине царствования императрицы Екатерины... страсть к чинам по статской службе возросла и усилилась до такой степени, что она все оплоты порядка по службе сломила и наводнила вдруг гражданскую в России службу безграмотными чиновниками, кои определялись к должностям, способностям и знаниям их ни мало не соразмерным, единственно токмо потому, что они приобрели по службе чины... Тогдашние вельможи и временщики, желая вывести приверженцев своих и родных в люди, не могли употребить их по недостатку в их воспитании и в способностях к должностям и местам, кои непременно требуют некоторых познаний... и потому выводили они их в чины и давали места, в коих дальнейших знаний, по общему тогда заблуждению, не требовалось... Другие, впрочем довольно достойные люди, глядя на сих покровительствуемых временщиками чиновников, не хотели уже оставаться на местах своих, не получая чинов».

Императрица, как отмечает далее Козодавлев, «увидя тогда скорое перехождение из чина в чин, и что всякую пятницу Сенат производит чиновников сотнями, остановила таковое производство» указом от 16 декабря 1790 г. Но указ этот, согласно которому «назначено было для каждого чина... число лет, кои чиновник в каждом чине должен был прослужить», еще более «способствовал к получению чинов неспособным и ни малейших знаний не имеющим людям» [72].

20 апреля 1797 г. указ Павла I «О наблюдении, при избрании чиновников к должностям, старшинства мест и чинов» еще раз не только подтверждал право, дававшееся чином на занятие должности вообще, но и определял прямое соответствие этого права старшинству чинопроизводства. А указ от 9 декабря 1799 г. устанавливал сроки выслуги в чинах от IX до V классов (четыре, пять, шесть и четыре года). Имелось в виду, что пожалование в более высокие чины производится вообще вне правил, по личному усмотрению императора. Снова предусматривалась возможность чинопроизводства за особые заслуги.

Постановления Екатерины II и Павла I, закрепившие, в частности, возможность производства в следующий чин при условии простой выслуги лет, окончательно превратили получение очередного гражданского чина в право государственных служащих, на реализацию которого они могли претендовать (если не находились под следствием и не были опорочены по суду). Лишь получение чина вне положенного срока за особые заслуги делало его наградой. На практике же в связи с новым расширением в начале XIX в. государственного аппарата и недостатком подходящих кандидатов для замещения вакантных должностей Сенат назначал на должности лиц с чином меньшего класса, чем класс должности, с одновременным повышением для них класса чина до класса должности вне срока выслуги и особых заслуг. Этой практике был положен конец указом от 2 июня 1808 г., которым предписывалось «впредь ни в каком случае Сенату самому собою не производить никого в чины прежде выслуги узаконенных лет».

153

 

Одновременно подтверждалось требование представлять ходатайства о награждении чинами за особые заслуги на усмотрение самого императора.

Вместе с возникновением собственно гражданских чинов, то есть отделением их от должностей в самостоятельную правовую категорию, усилилась потребность в единых наименованиях этих чинов, в общих обозначениях классов гражданской службы. Первоначально (в «пунктах» к «Табели о рангах» и последующем законодательстве о чинах) стали использоваться наименования военных чинов как уже вполне установившиеся. Однако вводить их в широкое употребление не представлялось возможным, хотя гражданские чиновники очень стремились к этому, поскольку военная служба пользовалась большим почетом, чем гражданская, и свою роль играло желание чиновников приравнять себя к офицерам. В течение XVIII в. правительству приходилось неоднократно издавать указы, запрещавшие штатским служащим именоваться военными чинами. Формирование номенклатуры гражданских чинов пошло по двум направлениям. Прежде всего, классы чинов стали называть относившимися к ним наименованиями званий, которые не были связаны со службой в каком-то конкретном учреждении и не предполагали исполнения определенных обязанностей (разного рода советники). Затем, наоборот, за другими классами чинов закрепились названия наиболее известных и постоянно существовавших должностей: коллежского советника, коллежского асессора, коллежского секретаря и т. д. Юридически эти наименования окончательно были закреплены упоминавшимся указом 1790 г.

В результате к началу XIX в. номенклатура гражданских чинов приобрела такой вид:

 

154

 

Двойное наименование высшего гражданского чина и некоторые особенности его пожалования определялись следующим. Чин канцлера или государственного канцлера мыслился как уникальный, предназначенный для первого должностного лица в иерархии гражданской службы. Всего в России в разное время чин канцлера имели одиннадцать человек. Первым его получил в 1709 г. граф Г. И. Головкин, а последним в 1867 г. — князь А. М. Горчаков. Чаще всего чин канцлера давался министрам иностранных дел. Если министр обладал чином II класса, он мог именоваться вице-канцлером. В середине XIX в. имела место ситуация, когда чин канцлера некоторое время сохранял бывший министр иностранных дел (граф К. В. Нессельроде), а новый министр (князь А. М. Горчаков) его еще не получил. В 1830-х гг. князь В. П. Кочубей, будучи председателем Государственного совета и Комитета министров, пользовался чином канцлер по внутреннему управлению. Но уже в конце XVIII в. возникла необходимость пожалования в чин I класса лиц, которые в силу своего служебного положения никак не могли именоваться канцлерами. Тогда и получило начало употребление другого наименования чина — действительный тайный советник I класса. Слово действительный означало настоящий, полный и указывало на высшую степень одного из двух одноименных чинов. Число лиц, имевших его до 1917 г., не намного превышало десяток. Известно, что чином действительного тайного советника I класса в конце XVIII в. обладали граф Н. И. Панин, светлейший князь П. В. Лопухин, князь Александр Б. Куракин. В начале XIX в. он был пожалован графу А. С. Строганову. В середине XIX в. этот чин имел князь А. Н. Голицын, в 1906 г. его получил граф Д. М. Соль- ский, а в 1916 г. — И. Л. Горемыкин.

Чин VI класса первоначально именовался советник в коллегии. Второе название было введено в 1797 г. Оно использовалось лишь для гражданских чиновников, служивших в учреждениях военного ведомства. Слово титулярный в названии чина IX класса близко по значению к слову номинальный (не действительный). Согласно «Табели о рангах» чин IX класса мог даваться «профессорам при Академии» и «докторам всяких факультетов, которые в службе обретаются». Отнесение российских ученых к столь низкому рангу вызвало критические замечания М. В. Ломоносова. Он считал одной из причин недостаточной привлекательности в России ученых званий невозможность получить вместе с ними высшие чины, между тем как за границей ученые «хотя большей частью не принадлежат к дворянству, производятся в статские и тайные советники. И для того дворяне охотнее детей своих отдают в кадетский корпус. А если бы ранги были расположены [благоприятнее для ученых], то дворяне возымели бы охоту не менее к наукам, как к военному искусству». (Сам Ломоносов в начале царствования Екатерины II получил чин статского советника — V класс.) Чин корабельный секретарь (XI класс) первоначально значился среди военно-морских чинов. Чин провинциальный секретарь был введен исключительно для военных XII класса (например, подпоручиков армии), вышедших в отставку и перешедших на гражданскую службу. К концу XVIII в. чины XI и XIII классов фактически перестали употребляться (чинопроизводство осуществлялось из коллежских регистраторов сразу в губернские секретари, а затем в коллежские сек

155

 

ретари) и общее количество классов гражданских чинов сократилось до двенадцати, что было законодательно закреплено в 1811 и 1834 гг.

В начале 1760-х гг. система гражданских чинов была дополнена особыми наименованиями рангов для служащих горного ведомства. Введение новой «линии» статских чинов было аналогично тому, как в военной службе это было сделано, например, для кавалерии. Наименования горных чинов (по немецкому образцу) были следующими:

    IV и V классы — обер-берг-гауптман (с указанием класса)

    VI класс — берг-гауптман

    VII класс — обер-берг-мейстер

    VIII класс — обер-гиттенфервальтер

    IX класс — маркшейдр

    X класс — гиттенфервальтер

    XI класс — берг-гешворен

    XII класс — берг-мейстер

    XIII класс — обер-берг-пробирер и шихтмейстер XIII класса

    XIV класс — берг-пробирер и шихтмейстер XIV класса

Чин обер-берг-мейстера значился еще в «Табели о рангах», но не в VII, а в VIII классе.

Старших чинов горной службы было принято на военный манер именовать генералами, чинов V-VIII классов — штаб-офицерами, а младших чинов — обер-офицерами. Применительно к горным чиновникам Колывано-Воскресенских заводов разъяснялось (1761), что они «пожалованы рангами, жалованьем и действительным почтением по сходству математических их наук противу артиллерийских и инженерских чинов». По-видимому, это же относилось ко всем горным чиновникам и означало приравнение их по рангу и мундиру не просто к военным, а к военным, имеющим преимущество в чине на один класс, по-видимому, со всеми проистекающими из этого последствиями.

Особые наименования горных чинов сохранялись до 1834 г., когда был образован военизированный Корпус горных инженеров (в составе финансового ведомства) с общевоинскими наименованиями чинов. Затем горные чины приводятся в Своде законов вплоть до 1857 г., хотя в действительности вновь никому не давались.

Общегражданские наименования чинов приживались с трудом. В обыденной жизни вместо них нередко использовались равные им по классу наименования военных чинов (например, не коллежский асессор, а майор). Но и в служебной практике XVIII и XIX вв. гражданских чиновников IX-XIV классов часто называли обер-офицерами, чиновников VIII-VI классов — штаб-офицерскими чинами, а тех, кто имел чины V класса и выше, — генералами. «Устав о службе гражданской» включал даже специальную статью, запрещавшую гражданским чиновникам именоваться военными чинами.

В самом конце царствования Павла I была сделана попытка вообще отказаться от специальных наименований гражданских чинов, заменив их указанием должности и класса чина (например, обер-секретарь VII класса). В указе от 3 августа 1800 г. «О предписании всем, состоящим в классах статской службы, чтобы они именовались теми классами, в каких они состоят, а не чинами», го

156

 

ворилось: «Высочайшая воля государя императора есть, чтоб не назывались чинами, но классами те, кои в разных ведомствах отправляют службу, с знаменованием чинов не согласную... ибо не могут они называться коллежскими советниками, асессорами и прочими чинами, когда они ни в коллегиях не находятся ни службы судопроизводственной не отправляют. Что же принадлежит до тех, кои в Сенате, коллегиях и присутственных местах состоят, те называться должны званиями, в штатах означенными». Чины, однако, уже столь прочно вошли в служебный быт, что ликвидаций их названий вызвала недовольство служащих и внесла путаницу в систему служебных отношений. Через год Александр I отменил указ 1800 г., что завершило в основном складывание системы гражданского чинопроизводства в России.

 

ВОЕННОЕ ЧИНОПРОИЗВОДСТВО В XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКА

Успехи русского оружия в конце XVIII в. (суворовские походы) и в начале XIX в. послужили поводом к установлению дополнительных льгот в военном чинопроизводстве. В 1802 г. в состав гвардии была введена артиллерия, и ее офицеры были поставлены в рангах наравне с прочими гвардейскими офицерами. После 1810 г. офицеры военно-учебных заведений получили старшинство в один класс против армейских офицеров (до чина подполковника). В 1811 г. преимущество в один класс было дано офицерам квартирмейстерской части, армейской артиллерии и инженерных войск. В 1813 г. за заслуги в войне против Наполеона Лейб-гренадерскому и Павловскому гренадерскому полкам был присвоен статус «молодой гвардии». Их личный состав стали неофициально именовать гвардион- цами (упоминание о чем мы встречаем, в частности, в «Горе от ума»). Офицеры же этих полков получили старшинство в один класс по сравнению с армейскими офицерами. С тех пор воинские части, имевшие такое преимущество, стали называться специальными частями (или родами) войск. Законоположениями 1811 г. в артиллерии и инженерных войсках был упразднен чин майора, но введен чин прапорщика (XIII класс); у драгун для уравнения с прочей кавалерией был упразднен чин подпоручика и введен чин майора (VIII класс).

В середине XIX в. было предпринято несколько попыток упорядочить военное чинопроизводство, главным образом для сокращения числа чинов и установления их соответствия должностям. В 1847 г. предполагалось введение чина старший полковник с отнесением его к V классу «Табели о рангах» на место ранее упраздненного чина бригадира. Имелось в виду, что этот чин будет присваиваться командирам полков, а также лицам, занимавшим равные нестроевые должности. Прежний же чин полковника должен был соответствовать должности помощника командира полка. Одновременно был возбужден вопрос об уничтожении тех военных чинов, которые не имели ни строевого, ни административного значения. В этой связи Николай I высказался за упразднение чинов штабс-капитана (штабс-ротмистра) и подпоручика. Все соображения по этим вопросам были разработаны в Военном министерстве, но не реализованы. В 1869—1871 гг. под руководством военного министра Д. А. Милютина работала особая комиссия для пересмотра правил военного чинопроизводства. Ознако

157

 

мившись с результатами ее деятельности, Александр II 4 августа 1870 г. выразил согласие на предположение об упразднении чинов прапорщика и штабс-капитана, но счел нужным «сохранить майора и притом удержать преимущество гвардии в чинах перед другими войсками, для чего или иметь по-прежнему в гвардии только один штаб-офицерский чин полковника, в специальных родах войск два чина — полковника и подполковника, или же, согласно предположению... великого князя Николая Николаевича, ввести и в гвардии чин подполковника, но в таком случае и в специальных родах войск ввести чин майора, дабы все-таки сохранить гвардии преимущество в чине над специальными родами войск» [13]. Ввиду разногласий, возникших в комиссии, и эти предложения осуществлены не были.

В 1882 г. гусарские и уланские полки были реорганизованы в драгунские, а для установления во всей кавалерии единообразия в чинах драгунские капитаны переименованы в ротмистров, штабс-капитаны — в штабс-ротмистров, а прапорщики — в корнетов.

В 1883 г. при обсуждении на одном из совещании общей проблемы существования чинов в России высказывалось предположение о сохранении в армии «только следующих восьми чинов: 1) младшего офицера или полувзводного командира — подпоручика; 2) взводного командира — поручика; 3) ротного или эскадронного командира и старшего офицера в артиллерийской батарее — капитана или ротмистра; 4) батальонного, дивизионного или батарейного командира — подполковника; 5) командира полка — полковника; 6) генерала бригадного; 7) генерала дивизионного и 8) корпусного командира». Таким образом, предлагалось упразднить чины генерал-фельдмаршала, майора, штабс- капитана и прапорщика. В результате сохраняемые военные чины распределились бы по классам «Табели о рангах» следующим образом:

I — полный генерал  V — подполковник

II — генерал-лейтенант        VI — капитан

III — генерал-майор  VII — поручик

IV — полковник        VIII — подпоручик

Рекомендовалось также сократить «число офицерских», и особенно генеральских, «нестроевых должностей при штабах и разных управлениях».

Наконец, в 1884 г. была проведена частичная реформа военного чинопроизводства. Приказом по военному ведомству от 6 мая «за неизменную преданность армии долгу и доблестные заслуги ее в боях» офицеры армейских войск приравнивались в преимуществах к офицерам специальных частей. В связи с этим из разряда штаб-офицерских чинов армии исключался чин майора, а находившиеся на службе в армии майоры производились в подполковники. Вместе с тем все обер-офицерские чины армии повышались на один класс (чины XII класса были перемещены сразу в X, так как в XI классе военные чины отсутствовали; XIII и XIV классы освобождались от военных чинов). Чин капитана (и равные ему) оказался в VIII классе (наряду с коллежским асессором), при этом он продолжал считаться обер-офицерским чином, но получил право на штаб-офицерский общий титул ваше высокоблагородие. Отныне различие между обер-офицерами старой гвардии и прочих родов войск составляло лишь

158

 

один класс. 30 августа 1884 г. «в видах установления большего единства и правильности в системе младших обер-офицерских чинов» и по примеру иностранных армий был исключен из системы чинов постоянной службы чин прапорщика, впредь это чин сохранялся только за находящимися в запасе армейских войск всех родов (не исключая и кавалерию) и на военное время; чин корнета в кавалерии приравнивался к чину подпоручика прочих войск (повышался на один класс). Состоявшим в армии прапорщикам предоставлялся выбор: уйти в запас или сдать экзамен на чин Подпоручика. Тогда же в казачьих войсках был введен чин подъесаула, соответствовавший чину штабс-ротмистра (IX класс), и упразднен чин подполковника.

В результате указанных преобразований номенклатура и система военных чинов в VI—XIII классах получили тот вид, который сохранился до 1917 г.

 

Военные штаб- и обер-офицерские чины после 1844 г.

 

При чинопроизводстве по выслуге лет в XIX — начале XX в. офицеры должны были прослужить в каждом чине не менее четырех лет. Исключением был лишь срок службы гвардейских капитанов — шесть лет (вследствие отсутствия в гвардии чина подполковника). Продвижение по службе выше VI класса формально не было связано с определенной выслугой лет и зависело исключительно от образования, заслуг и усмотрения начальства.

Однако действующий в военной службе порядок «выслуги» — продвижения по лестнице чинов — вызывал нарекания. Один из высокопоставленных анонимных критиков писал в 1883 г.: «Выслуга в военной службе поставлена в самые неравномерные и несправедливые условия. В то время как в армейских

159

 

войсках почти невозможно дослужиться до чина полковника, в гвардии для сего достаточно от 15 до 18 лет, а в трех гвардейских полках — гусарском, кавалергардском и конно-гвардейском даже и 10 лет, потому что в эти полки поступают молодые люди аристократических или богатых фамилий, не долго остающиеся в строю и беспрерывно очищающие вакансии на производство в чины. Столь быстрая выслуга превышает уже всякую меру и в высшей степени обидна для офицеров прочих гвардейских полков. Крайняя и резкая неуравнительность повышения на гражданской и военной службе, а также, в частности, для офицеров различных частей войск, составляет общую черту государственной службы в России. Так, в армейских полках офицер почти никогда не может дослужиться до генеральского чина; в гвардии это достигается чрез 30 лет, а в трех привилегированных кавалерийских полках чрез 20 лет; в гражданской же службе оно возможно для многих чрез 12—15 лет». Преимущества гвардейских чинов перед армейскими аноним предлагал полностью отменить, но «с предоставлением права подпоручикам и поручикам гвардии при их переходе в армейские полки становиться старшими в чине, ввиду того, что из военно-учебных заведений выпускают в гвардию лучших по успехам воспитанников». Производство в чины до капитана предлагалось оставить «на вакансию, а дальнейшее повышение следует производить только за отличие, но придерживаясь старшинства между заслуживающими повышения. Для соблюдения сего старшинства при производстве в подполковники потребуется переводить офицеров (по роду оружия) из полка в полк, стараясь по возможности производить это перемещение в составе отдельных частей войска, например по корпусу. Это правило должно быть соблюдаемо и в гвардии, где производство до чина подполковника следовало бы оставить отдельное от армии; но здесь было бы возможно допустить в тех полках, где производство идет слишком быстро, чтобы для командования дивизионами и батальонами назначались иногда не прямо командиры, а командующие, с производством их в чин подполковника позднее, одновременно с их сверстниками по производству в офицеры в других гвардейских полках» [87].

Неравные условия чинопроизводства порождали «интриганство и высокомерие», с одной стороны, и зависть и недоброжелательство — с другой (это со всей наглядностью показано в повести А. И. Куприна «Поединок»).

 

Хотя в морском ведомстве, как и в военном, назначение на должности производилось в строгом соответствии с чинами, там существовало правило, согласно которому старшинство нахождения в чине не давало само по себе преимуществ при назначении на должность, а в расчет принимались, в первую очередь, личные качества кандидатов.

    В отличие от военной службы, большая часть изменений в системе военно- морских чинов произошла в конце XIX и начале XX в. Отметим, прежде всего, упразднение в 1909 г. чина генерал-адмирала. Чин этот после Ф. М. Апраксина имели всего пять человек, причем в XIX в. он давался исключительно членам императорского дома. Последним генерал-адмиралом был великий князь Алексей Александрович (получил его в 1883 г.; умер в 1908 г.). Власть генерал-адмирала распространялась не только на флот, но и на военно-морское ведомство в целом,

160

 

поэтому до 1909 г. глава Морского министерства назывался не министром, а лишь управляющим. В 1884 г. чин капитан-лейтенанта (VIII класс) был упразднен, но с 1 июня 1907 г. восстановлен и существовал до 6 декабря 1911 г. IX класс военно-морской службы 28 мая 1907 г. был как бы разделен на две ступени: вместе с чином лейтенанта в этом же классе было установлено «звание» старшего лейтенанта, 16 марта 1909 г. преобразованное в чин старшего лейтенанта (ситуация напоминала ту, которая в XVIII в. сложилась в связи с разделением чина майора на два). Для производства лейтенанта в старшие лейтенанты в эти годы требовалось пять лет службы на младшей ступени того же класса. 9 декабря 1911 г. чин старшего лейтенанта был переведен в VIII класс (вместо упраздненного чина капитан-лейтенанта), но продолжал считаться обер-офицер- ским чином, подобно чину армейского капитана. Чин мичмана (XII класс) в 1884 г. был повышен на два ранга и оказался в X классе. В 1860—1882 гг. существовал чин гардемарина, приравненный к подпоручику (XIII класс) или прапорщику (XIV класс), в зависимости от сдачи экзамена и срока службы.

 

Таким образом, к концу XIX в. были следующие военно-морские чины VI-X классов:

 

Помимо собственно военно-морских чинов и военных чиновников, в военно- морском ведомстве существовали также офицерские чины общеармейских наименований. К ним относились чины офицеров, состоявших в так называемых специальных корпусах морского ведомства либо «числившихся по Адмиралтейству» и военно-морскому судебному ведомству. Существовали корпуса флотских штурманов и морской артиллерии (которые в конце XIX — начале XX в. постепенно реорганизовывались, а офицеры в них заменялись флотскими), а также корпуса корабельных инженеров, инженер-механиков флота и (с 1912 г.) гидрографов. В 1886—1906 гг. в корпусах корабельных инженеров и инженер-механиков флота были особые наименования чинов:

 

161

Обер-офицеры, состоявшие на службе в Адмиралтействе, приравнивались к армейским, а офицеры специальных корпусов считались одним классом выше. Все они после четырех лет службы в VI классе «жаловались в статские советники» (поскольку военного чина V класса не было), а еще через четыре года получали военный чин IV класса.

 

С середины XIX в. основная масса офицеров имела специальное военное образование; окончание военных академий создавало предпочтительные условия для производства в высшие офицерские и генеральские чины.

Существовала возможность выслуги в офицеры нижних чинов с дальнейшим производством. В законе говорилось: «Право на производство в офицеры действительной службы предоставляется всем вообще строевым нижним чинам унтер-офицерского звания... Для производства в офицеры требуется: а) выслуга определенного срока в нижнем звании; б) удостоение начальства; в) выполнение представляемым к производству определенных условий по научным и служебным занятиям». С 1818 г. предварительный срок беспорочной службы в нижних чинах составлял десять лет (впоследствии этот срок равнялся сроку обязательной действительной службы). Выдержав установленный экзамен (знание уставов, грамоты, счета), нижние чины становились кандидатами на офицерские должности: в зависимости от рода войск — подпрапорщиком, эстандарт-юнкером или подхорунжим. В этом качестве они подчинялись непосредственно ротным и эскадронным командирам. На них возлагалось исполнение обязанностей младших офицеров. (С 1906 г. значение чина подпрапорщика изменилось: в него стали производить исключительно сверхсрочных унтер-офицеров, успешно окончивших войсковую школу.) С открытием вакансий кандидаты производились в первый офицерский чин. Затем такой офицер продвигался по службе за счет выслуги лет до чина капитана. Дальнейшее производство могло быть осуществлено лишь за особые заслуги. Среди полных генералов, выслужившихся из нижних чинов, назовем участника войн с Наполеоном И. Н. Скобелева — отца генерал-лейтенанта Д. И. Скобелева и деда талантливого полководца генерала М. Д. Скобелева, а также участника кавказских войн графа Н. И. Евдокимова. Сыновьями нижних чинов сверхсрочной службы начинали свою военную карьеру начальник штаба верховного главнокомандующего в первую мировую войну М. В. Алексеев и командующий Юго-Западным фронтом в ту же войну Н. И. Иванов (оба получили полное военное образование). Чаще в генералы выслуживались сыновья нижних чинов, получивших обер-офицерские чины (сыном капитана из нижних чинов был один из вождей белого движения — А. И. Деникин). По официальным данным, накануне первой мировой войны в России среди генералов было 14% выходцев из «податных сословий», то есть крестьян, мещан и т. п.

Постоянно признавалось, что число офицеров и генералов в России слишком велико. В начале 1830-х гг. их было около 5 тысяч (вместе с морскими чинами), в 1863 г. — 21 тысяча, а в начале 1880-х гг. — 31 тысяча. Излишне много было высших военных чинов. Отмечалось, в частности, что в последней трети XIX в. «полных генералов находится в одной России больше, чем в

162

 

общей сложности во всех европейских армиях», и «столько же адмиралов сколько их... у Франции и Англии вместе взятых». С 1881 по 1904 г. общее количество генералов и офицеров снова возросло — с 31 до 41 тысячи человек, то есть примерно на треть. Соотношение генералов, штаб-офицеров и обер-офице ров было близко к пропорции 1 : 5 : 30. На 1897 г., например, числилось 1212 генералов, 6282 штаб-офицера и 35 283 обер-офицера.

Старшинством чина и старшинством пребывания в чине в военной среде чрезвычайно, даже болезненно дорожили. Вот иллюстрации этого, сообщаемые мемуаристами.

В 1832 г. один из известных участников Отечественной войны 1812 г., генерал К. Ф. Толь, после подавления польского восстания рассорился с главнокомандующим русской армией генерал-фельдмаршалом И. Ф. Паскевичем и, «кажется, без дозволения государя», возвратился в Петербург. Через несколько месяцев он был приглашен во дворец, где военный министр граф А. И. Чернышев объявил ему о приказании Николая I назначить Толя членом Военного совета. «Толь очень резко отвечал, что он этого звания не примет, так как военный министр председательствует в означенном совете, а между тем Чернышев моложе его в чине, что он находит это не только оскорбительным для себя, но и вредным для служебного порядка. Вслед за тем он вышел из дворца и уехал в свое небольшое эстляндское имение» [22]. Это не помешало назначению Толя в следующем году главноуправляющим путями сообщения и публичными зданиями и главой Корпуса инженеров путей сообщения.

В 1838 г. генерал-майор М. Н. Муравьев, будучи назначен курским военным губернатором, лично представил Николаю I отчет о состоянии губернии. Отчет понравился, и Муравьев был произведен в генерал-лейтенанты. Однако возвратился он домой с прежними двумя звездочками на эполетах. Оказалось, военный министр граф А. И. Чернышев доложил царю, что Муравьев «по списку генерал-майоров стоит очень низко и что его производством будут обижены многие старше его, весьма достойные», и производство Муравьева было отменено. Подобная история повторилась с ним в 1842 г., когда он состоял директором Департамента податей и сборов. По представлению министра финансов графа Е. Ф. Канкрина Муравьев был «произведен в генерал-лейтенанты с назначением сенатором и получил уже уведомление об этом и поздравление» от управляющего тогда Военным министерством графа П. А. Клейнмихеля. Но одновременно последний доложил государю насчет производства Муравьева «то же, что докладывал несколько лет назад Чернышев», и Муравьев был произведен не в генерал-лейтенанты, а «в соответствующий гражданский чин тайного советника» [22]. В 1849 г. он, наконец, был «переименован... в генерал-лейтенанты по весьма странному случаю».

Неукоснительно следил за соблюдением своего служебного старшинства московский генерал-губернатор (в 1865—1891 гг.) «полный генерал» и генерал- адъютант князь В. А. Долгоруков. Обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев писал в 1879 г. наследнику престола (будущему Александру III), что при посещении Москвы он присутствовал на обеде в Биржевом комитете купеческого общества. Отметив, что его «посадили на почетном месте возле Грейга» (министра финансов), Победоносцев добавляет, что «Долгоруков не был на обеде,

163

 

чтобы не явиться вторым лицом» среди присутствующих [66]. В следующем году, как рассказывает в своем дневнике государственный секретарь Е. А. Перетц, на обеде у принца А. П. Ольденбургского Долгоруков выразил неудовольствие по поводу того, что его посадили по левую руку от хозяйки, тогда как, по его мнению, он раньше был произведен в чин, чем равный ему по классу чина, но посаженный по правую руку от принцессы Евгении Максимилиановны сенатор, действительный тайный советник М. II. Щербинин. Принцессе пришлось оспорить старшинство Долгорукова, сославшись на то, что она сама назначает места по спискам старшинства. При этом она заметила Пере- тцу: «Вы считаете это пустяками, а между тем, поверьте, оно не гак. Немногие, как Долгоруков, прямо заявляют о своем старшинстве. Но если они не следуют его примеру, то это вовсе не доказывает, чтобы они о старшинстве своем не думали» [63].

Следует заметить, что военные в генеральских чинах традиционно пользовались в России особым доверием власти и нередко назначались на ответственные должности даже гражданской службы. Их можно было видеть на постах министров финансов, путей сообщения, народного просвещения, губернаторов, сенаторов и др. Министрами финансов, например, были генерал от инфантерии Е. Ф. Канкрин и адмирал С. А. Грейг. Назначение первого оказалось оправданным, а второго — неудачным.

 

С начала XIX в. получило развитие явление, начало которому, как уже отмечалось, относится еще к XVIII столетию. Явление это — возрастание числа гражданских чиновников на службе в военном и военно-морском ведомствах и даже собственно в армии и на флоте, официально называвшихся военными чиновниками или классными чинами военного ведомства. Во многих случаях они назначались на должности высоких классов, вплоть до IV и III. Например, на 1834 г. «военные чиновники» занимали посты директоров департаментов и канцелярий Военного министерства, старшего чиновника Военно-походной канцелярии императора, генерал-интендантов армии и многие другие.

Единственным отличием классных чиновников военного ведомства от служивших в гражданских ведомствах были особые мундиры (военного покроя), о чем нам еще предстоит рассказывать. Считалось, что в 1870-х гг. их было более шести тысяч, а в конце века — более девяти тысяч. Иначе говоря, на пять военных офицеров приходился один классный чиновник.

Совсем новым было, так сказать, противоположное явление — образование военных корпусов в некоторых гражданских ведомствах и, следовательно, появление на службе в этих ведомствах довольно большого числа военных офицеров. По их статусу они ничем не отличались от офицеров военного ведомства, но по образованию и роду занятий были, в сущности, гражданскими чиновниками, преимущественно специалистами-инженерами. Позднее появление военных корпусов в гражданских ведомствах официально объяснялось довольно прозаической причиной: стремлением привлечь на весьма не привлекательную в дореформенное время службу молодых людей привилегированных сословий, дав им «военные чины и военные мундиры». Служившие в разных частях России,

164

 

офицеры корпусов не теряли ощущения корпоративной общности и во многих случаях были лично знакомы. Забегая вперед, скажем, что после отмены крепостного права нужда в военном статусе корпусов гражданских ведомств отпала и корпуса эти были упразднены.

Первый такой корпус был образован в 1809 г. – Корпус инженеров путей сообщения. Для подготовки инженеров тогда же в Петербурге был создан особый институт по французскому образцу. Воспитанники были разделены на четыре класса, причем старшие получали военные чины прапорщика и подпоручика. В числе первых студентов были и дети из аристократических и купеческих (1-й и 2-й гильдий) семейств – бароны Строгановы и Мейендорфы, братья Муравьевы-Апостолы и др. В 1823-1856 гг. институт был закрытым учебным заведением с изучением «военных наук и упражнений». Первоначально Корпус инженеров путей сообщения состоял примерно из двухсот офицеров (и трех генералов) и подчинялся главе путейского ведомства (а не военному начальству). При корпусе учреждались «мастерская бригада» и «полицейская команда». Основные работы велись силами подрядчиков под руководством и контролем офицеров корпуса, служивших во всех концах России.

В 1864 г. военный министр Д. А. Милютин «высказался против оставления военных чинов в путейском ведомстве». Мнение это получило одобрение Александра II, следствием чего стало (2 августа 1867 г.) преобразование корпуса «из военного в гражданское устройство».

1 января 1834 г. по тому же образцу был образован Корпус горных инженеров. Специальные наименования горных чинов заменялись общевоинскими. Так как среди военных чинов чин V класса отсутствовал, обер-берг-гауптманы переименовывались в старших полковников. Первоначально в корпусе числилось 320 человек, в том числе 9 генерал-майоров, 16 старших полковников и полковников, 20 подполковников, 36 майоров, 48 капитанов и т.д. Главноначальствующим корпуса был министр финансов. Подготовка горных специалистов осуществлялась главным образом в петербургском Горном институте, имевшем военную организацию. Он был преобразован (1834) из Горного кадетского корпуса, а тот, в свою очередь, реорганизован в 1804 г. из Горного училища. Ко времени ликвидации корпуса в 1867 г. в Горном институте обучалось около 80 студентов; в 1892 г. их было 270.

В январе 1839 г. образуется третий военизированный корпус — Корпус лесничих в составе сначала Министерства финансов, а с 1843 г. — Министерства государственных имуществ. По штату он насчитывал около 700 офицеров, в том числе 2 генерал-майора, 6 полковников, 25 подполковников, 24 майора, 42 капитана, 72 штабс-капитана. В 1855 г. состав корпуса был расширен за счет генералов, офицеров и кадетов Лесного и межевого института и нижних чинов разных категорий.

Наконец, четвертый корпус — Межевой (или Корпус межевых инженеров), возник в 1849 г. при обстоятельствах, о которых рассказал А. И. Дельвиг в своих воспоминаниях. Во время посещений Москвы Николай I обычно осматривал кадетские корпуса. Проезжая по Старой Басманной улице, он заметил на переднем крыльце Константиновского межевого института швейцара «старого гвардейского унтер-офицера с разукрашенной медалями грудью». Узнав его,

165

 

император вышел из коляски и осмотрел институт. Поскольку «обычаи» Николая I были известны, там «было все готово для принятия высокого посетителя». Виденным он остался доволен, но «нашел, что воспитанники не имеют надлежащей выправки, не получая фронтового образования, которое, по его мнению, им необходимо» в силу особенностей профессии. Был вызван главный директор Межевого корпуса (тогда гражданского) — упоминавшийся уже нами тайный советник М. Н. Муравьев, которому Николай I объявил о преобразовании института, а вместе с тем и корпуса в целом в военные с «переименованием Муравьева в генерал-лейтенанты» [22].

Согласно Положению о корпусе, утвержденному в августе 1850 г., в его состав входили 530 человек, в том числе: «1) межевые инженеры; 2) межевые топографы; 3) классные гражданские чины — ...землемерные помощники; 4) нижние чины — топографы унтер-офицерского звания и без оного». По чинам они разделялись так: полковников — 3, подполковников — 6, капитанов — 14, штабс-капитанов — 20 и т. д. Управляющим Межевого корпуса был председатель Межевой канцелярии Министерства юстиции.

В состав всех военных корпусов гражданских ведомств входило и небольшое число классных чинов «для исправления письменных, счетных, казначейских и хозяйственных дел».

Все военные корпуса гражданских ведомств были упразднены в 1867 г. Их офицеры были перечислены («переименованы») в равные по классу гражданские чины. Вместо военных мундиров они получали гражданские, но военного покроя (об этом речь пойдет в главе V).