НЕООРТОДОКСИЯ ПРОТЕСТАНТСКАЯ

достижениями науки, стремясь представить эти до­стижения как «переоткрытие» индуистских идей. Мно­гие идеи Н. (особенно Вивекананды) вошли в офици­альную идеологию независимой Индии. Н. — слож­ное и многогранное явление, он тесно переплетается с традиционным индуизмом. В настоящее время грани­цы между ними практически стерты.

С.В. Пахомов

НЕОКОНФУЦИАНСТВО — религиозно-философ­ское течение, возникшее в Китае в эпоху Сун (одно из кит. названий течения — «Сун сюэ», «Учение эпохи Сун», 960-1279), провозглашавшее необходимость укрепления позиций конфуцианства и его дальнейше­го углубленного осмысления. Поставив такую задачу, представители Н. подготовили и утвердили в каче­стве эталона конфуцианской мудрости «Сы шу», со­брание сочинений конфуцианских авторов. Стрем­ление укрепить и развить позиции конфуцианства было в значительной мере реакцией на успехи сопер­ничающих религий — даосизма и добившегося боль­шого влияния к 10-11 вв. буддизма, прежде всего — школы чань. Полемика Н. с даосизмом и чань-буддиз-мом сочеталась с усвоением в переработанном виде не­которых сторон этих религиозных систем (напр., эле­ментов даосской натурфилософии, чаньской психотех­ники и др.). К числу ведущих мыслителей Н. относятся Чжоу Дуньи (1017-1073), по-новому осмысливший категорию «Тай цзи» («Великий предел»), и провозгла­сивший приоритет покоя; Чжан Цзай (1020-1077), раз­вивавший конфуцианскую космологию в своем уче­нии о единстве мира; братья Чэн Хао (1032-1085) и Чэн И (1033-1107), акцентировавшие мироустроительную роль «ли» — принципа, конституирующего бытие от­дельных вещей и общего порядка мироздания. Главен­ствующее место в Н. занимает один из крупнейших китайских мыслителей Чжу Си (1130-1200). В юности Чжу Си был сторонником буддизма, однако позднее стал убежденным последователем учения Конфуция и Мэн-цзы, а после смерти был возведен в ранг наибо­лее чтимых корифеев конфуцианства. Ему удалось со­здать соответствующий новой эпохе синтез важней­ших конфуцианских учений, обновить космологию, ан­тропологию и этику, усилить связи конфуцианской традиции с практической сферой государственной дея­тельности. Традиционные нравственные категории конфуцианства — «жэнь» («гуманность»), «чэн» («ис­кренность») и другие получили в учении Чжу Си уни­версальное измерение и стали основами природной, со­циальной и ритуальной жизни. Огромное значение в концепции Чжу Си имело учение о «ли» («принципе»), упорядочивающем мир (на этом основании учение Н.
зачастую называется «ли сюэ» — «учение о принци­пах»), Обретение совершенства достигалось, согласно Чжу Си, в процессе постижения и реализации «ли» в мире и в собственном сердце. Предложенный Чжу Си путь «цзюнь-цзы» («благородного мужа»), совмещал древний конфуцианский идеал мирского служения общему благу с идеей индивидуальной внутренней са­мореализации в «сердце» («синь»), которая учитывала притягательные аспекты чаньской духовной практи­ки. В 16-17 вв. в рамках Н. в дискуссии сучениями бра­тьев Чэн и Чжу Си сложилось новое направление, пред­ставленное прежде всего воззрениями Ван Янмина (1472-1529), которое уделяло первостепенное внима­ние субъективному началу — «синь», «сердцу». В 19 и 20 вв. Н. развивалось и активно реагировало на обще­ственно-политическую жизнь в Китае. Оно оказало су­щественное влияние на религиозно-философскую и общественно-политическую мысль Кореи. Значитель­ную роль Н. сыграло в Японии в период Токугава (1603-1867), причем не только в политической сфере. При­зыв идеологов Н. к почитанию древней мудрости сти­мулировал в Японии рост влияния автохтонной религии японцев — синто (см. Синтоизм).

А.П. Забияко

НЕООРТОДОКСИЯ ПРОТЕСТАНТСКАЯ — течение в протестантской теологии, сложившееся в 20-х гг. 20 в. как противоречиво-критическая реакция и на обмир­щение христианства в либеральном протестантизме (см. Либеральная протестантская теология), и на фун­даменталистский буквализм. Включает в себя такие направления, как «диалектическая теология», «теология кризиса», «теология парадокса», «теология слова Бога». Хотя термин «неоортодоксия» обычно используется в качестве обобщающего синонима для названий всех этих концепций, своим происхождением он обязан аме­риканскому варианту диалектической теологии, который появился позже европейского и под его влиянием. Ос­новные представители европейской неоортодоксии — К. Барт, Р. Бультман, Э. Бруннер, Ф. Гогартен, О. Куль­ман, Г. Мерц, Э. Турнейзен, американской — Р. Нибур, П. Тиллих. За пределами Германии и Швейцарии, где она возникла, неоортодоксию разрабатывали П. Мюри (Франция), Н. Зее (Дания), К. Мискотт (Нидерланды), Й. Громадка (Чехословакия). Н. п. начинается с концеп­ции «диалектической теологии» Барта, изложенной в его работе «Послание к римлянам» (1919) и поддер­жанной молодыми теологами — сторонниками осно­ванного Мерцем журнала «Между временами» (1923-1933). Ее возникновение обязано также влиянию па-радоксализма С. Кьеркегора и экзистенциальной диалектики Φ. М. Достоевского. Будучи в идейно-теоре-

683

 

 

НЕООРТОДОКСИЯ ПРОТЕСТАНТСКАЯ

тическом плане изначально неоднородной, в 30-е гг. она распадается на радикальный христоцентризм Бар-та-Турнейзена и новую «естественную теологию» Брун-нера, на «демифологизацию Нового завета» Бультма-на и «экзистенциальное Откровение» Гогартена. Одно­временно способствует возникновению, в период «Великой депрессии», американского направления — неоортодоксии в узком смысле. В США главными цен­трами становятся Йельская школа теологии и Объе­диненная теологическая семинария в Нью-Йорке, с 1941. издается журнал «Христианство и кризис», редак­тируемый Нибуром (до 1966) —самым значительным американским теологом прошлого века. В 40-60-е гг. Европейская линия неоортодоксии обретает характер чисто академического течения, американского же по-прежнему достаточно влиятельна, хотя ее значение в протестантизме из-за усиления протестантского фун­даментализма ослабевает. Неоортодоксия возникает в период после Первой мировой войны. В форме од­ного из течений протестантской мысли она отражает кризис социального оптимизма и рационализма в об­щественной идеологии своего времени (отсюда одно из ее названий — «теология кризиса»). Н. п. выступа­ет против попыток либерального протестантизма све­сти христианскую Весть к морали, культу или идеям социальной справедливости, против прямого приспо­собления христианства к ценностям современной цивилизации. Главный ее призыв — вернуться к пер­воосновам Реформации. Тенденция к «обновлению» христианства — обычное для протестантизма явле­ние — в еще большей степени реализуется в неоор­тодоксии. Однако само понятие «обновление» трак­туется по-разному: либо как поворот назад, к принци­пам первоначального христианства и подлинному учению М. Лютера, либо как поворот лицом к миру, когда христианство должно давать человеку ответы на злободневные вопросы жизни и гармонизировать свои отношения с современным миром, становясь сущностью культуры. Типичные для первой т. зр. — взгляды Барта, для второй — Тиллиха. Барт отвергает философию за ее подход к богопознанию через ра­зум — через признание какой-то основы, родствен­ной для Бога и человека. Бог — нечто совершенно отличное от мира, в т. ч. и в плане его восприятия, по­этому прямые суждения о Боге как таковом неправо­мерны. Но о нем возможны высказывания экзистен­циального порядка, т. к. лишь в них человеческое су­ществование выражается как деяние Бога. При этом христианство должно быть освобождено от своей ис­торически-преходящей оболочки — религии — и де­мифологизировано. Оно, в понимании Барта, находит­ся в разрыве с культурой и всем человеческим; только
через Бога человек обретает свое подлинное существо­вание и свою подлинную сущность. Для Тиллиха же, напротив, религия — мера глубины всей человечес­кой жизни, а Бог — имманентность миру. Теология Тиллиха — это религиозная философия, основанная на корреляции христианского Откровения с челове­ком в его метафизическом и историческом измере­нии, христианской веры — со светской культурой. Поэтому религия представляется Тиллихом в качестве «порыва к абсолютному», постигаемому разумом и верой, а философия — в качестве дополнения к тео­логии: философия обязана ставить перел человеком экзистенциальные вопросы, а теология должна отве­чать на них. Согласившись, т. обр., в том, что Иисус Христос есть единственное содержание теологии, и отвергнув как либеральный, так и фундаменталист­ский ее варианты, протестантские неоортодоксы рас­ходятся в понимании того, как следует объяснять хри­стианскую весть современному человеку. Так или ина­че, Гогартен, Бультман и Бруннер, вслед за Тиллихом, вновь обращаются от Христа к человеку, по лагая, что Бог открывается не только в Слове, но и в человече­ском существовании, а поэтому философия способна помочь теологии в прояснении Слова Божьего. Тем самым они вновь оживляют некогда ими же отверг­нутые подходы либеральной теологии и поворачива­ют теологию вт. пол. 20 в. в антропологическом направ­лении. Две противоположные тенденции в Н. п. — об­новления и догматизации Символа веры — в целом все-таки усиливают модернизацию традиционного христианства и используют для этого, гл. обр., герме­невтический подход и парадоксалистский способ мышления. Экзистенциальная диалектика отчаяния и надежды, занявшая место гегелевской рационали­стической диалектики отвлеченных категорий, от­части восполняет неудовлетворенность человека не­возможностью постичь разумом противоположность между собой и Богом, между словом человека и словом Бога, между временем и вечностью. Явившись опреде­ленной ступенью между либеральной и радикальной теологией, неоортодоксия, в свою очередь, иниции­ровала последующие, связующие ее с «радикалами ·, учения — «безрелигиозное христианство» евангели­ческого пастора Д. Бонхёффера, «Честность перед Бо­гом» (название книги) англиканского епископа Дж. Ро­бинсона. Неоортодоксальные идеи повлияли также на концепции католических теологов Г. У. фон Бальтазара и Г. Кюнга, на взгляды некоторых религи­озных экзистенциалистов, стимулируя современную христианскую теологию даже в тех ее вариантах, ко­торые развиваются в размежевании и прямой поле­мике с ее исходными положениями. Можно сказать.

684

 

 

НЕОПРОТЕСТАНТИЗМ

что именно Н. п. определила основную тенденцию раз­вития всей христианской идеологии вт. пол. 20 в. — экзистенциально-антропологический путь к Богу.

И. И. Иванова

НЕОПЛАТОНИЗМ О РЕЛИГИИ — представления о религии, сформировавшиеся в 3-5 вв. в рамках неопла­тонизма — последнего этапа развития античного пла­тонизма, вобравший в себя также многие идеи Арис­тотеля, пифагорейцев,стоиков. У истоков неоплато­низма стоял учитель Плотина Аммоний; после Плотина наиболее значимыми мыслителями оказа­лись Порфирий (систематизировал его сочинения), Ямвлих и последний крупный античный философ Прокл. Неоплатонизм, подводя итог всей истории античной философии, должен был оказаться и завер­шением философского осмысления язычества. В этой связи в неоплатонизме сложилось такое понимание цели и задач философии, которое было близким рели­гиозному мировоззрению. Занятие философией пред­полагало духовное обращение, а философ выступал по отношению к слушателям прежде всего как наставник. Собственно теоретические построения в неоплатонизме также требовали религиозно-мифологической интер­претации, поскольку они формировались в эпоху на­пряженных поисков новой религиозности, в частности, в спорах с христианами и гностиками (см. Гностицизм). Так,учение об эманации противопоставляет неоплато­низм христианскому креационизму, а в полемике с гно­стиками Плотин развивает учение о присутствии Бога в душе человека и в мире. Бог таков, к а к и м мы о т к р ы в а -ем его в своей в н у т р е н н е й ж и з н и , убежден мыслитель. Центр теоретической философии Плотина составляет учение о бесконечном Абсолюте (Едином), завершаю­щем иерархию трех высших бестелесных ипостасей (Единое, Ум, Душа). Единое трансцендентно, поэтому оно может характеризоваться либо апофатически (см. Апофатическое богословие), либо с помощью анало­гий. Хотя вершину системы Плотина занимает Единый (Абсолют), в целом его учение, завершая всю антич­ную традицию философского осмысления политеиз­ма, противостоит монотеизму. Единое порождает иерар­хически организованный мир форм (идей), заполняю­щих весь универсум; Ум, Душа и Космос предстают как последовательность уровней бытия, различающихся степенью единства форм, а каждая форма представля­ет собой помысленное божество. Только само Единое и лишенная всякой формы материя (небытие, нижняя граница Космоса) оказываются, т. обр., вне той сферы бытия, которую организуют и хранят боги. В учении о человеке Плотин выступает как продолжатель пифа-горейско-платоновской традиции метемпсихоза. Ни-

схождение души в земной мир рассматривается у него как следствие ее слабости, неспособности всегда оста­ваться на своей духовной родине, оно может повлечь за собой и полное забвение о ее небесном происхожде­нии. Преодоление этой опасности начинается с того, что человек должен направлять свою волю не на то, чтобы заботиться о своем теле, а на духовную жизнь. В качестве первого образа божественной реальности выступает, по Плотину, красота. Делая зримыми фор­мы (т. е. самих богов), она тем самым вовлекает душу в поиски божественного. За красотой душа открывает благо (доброту), которое озаряет ее нежностью и ста­новится началом любви. Продвигаясь в своем восхож­дении к Богу, душа стремится воссоединиться с Еди­ным как своим началом, слиться с ним. Мистическое слияние души с Абсолютом (экстаз) означает возвра­щение к истоку эманации и благодаря этому — завер­шение ее движения по «кругу бытия». Ямвлих внес в учение неоплатонизма поправки, еще больше сблизив­шие его с религиозным мировоззрением. Прежде все­го непосредственным элементом философской дея­тельности становится теургия. Трансцендентность аб­солютного первоначала обосновывается у Ямвлиха выделением в Едином двух уровней — собственно не­изреченного Единого и Блага; параллельно с этим и среди богов им различаются «надкосмические» и «внут-рикосмические» боги. Мыслители рационалистической ориентации неизменно оценивали эти изменения в концепции неоплатоников отрицательно. Напр. Г.В.Ф. Гегель в лекциях по истории философии утверждает, что у Ямвлиха мысль вырождается в фантазию, интел­лектуальный универсум — в царство демонов и анге­лов, а умозрение — в магию. Божественная идея при этом, убежден Гегель, постигается не в своей всеобщ­ности, к чему и должна стремиться философия, а лишь приводится в непосредственное соприкосновение с действительностью. С т. зр. логики развития античной культуры, однако это слияние философии и мифоло­гии, выступившее на последнем ее этапе в форме теур­гии, должно представляться скорее естественным, — оно возвращало античную философскую культуру к ее жизненным (мифологическим) истокам. В отличие от Ямвлиха и других своих предшественников, Прокл дает углубленную разработку преимущественно фило-софско-систематических сторон неоплатонического учения о единстве философии и мифологии.

В.И. Коротких

НЕОПРОТЕСТАНТИЗМ — не вполне устоявшийся термин, включающий ряд религиозных движений 20 в., относимых также иногда к «третьей волне» Ре­формации (хронология которой часто отсчитывается

685

 

 

НЕОПРОТЕСТАНТИЗМ

от зарождения пятидесятничества). К неопротестант­ским обычно относят современные радикально-пяти-десятнические, харизматические, мессианские, а также азиатские и африканские церкви. Термин обычно ис­пользуется для того, чтобы подчеркнуть значительные отличия геологии и практики этих церквей от класси­ческого протестантизма, в т. ч. от протестантизма пре­дыдущей, «третьей волны». Истоки Н. лежат в мисти­ческих течениях (развившихся преимущественно в США), радикализировавших пятидесятническую прак­тику или, позже, отошедших от баптизма. Среди своих предшественников неопротестанты числят ривайве-лизм (особенно поздний), ирвингианство, иногда Дви­жение святости. Промежуточное положение между классическими пятидесятниками и неопротестантами занимают «церкви полного Евангелия» (Э. Симпсон, Э.С. Макферсон и др.), провозгласившие «четыре пун­кта» — спасение в момент обращения, крещение Свя­тым Духом, божественное исцеление тела и Тысяче­летнее Царство Христа на земле (в целом особенно­стью неопротестантов является оптимистическая эсхатология, сочетающая черты премилленаризма и по-стмилленаризма). В 1927 Э. С. Макфирсон создала «Международную Церковь Полного Евангелия». Пер­вым собственно неопротестантским деятелем, по-ви­димому, является С. Виглсворт (1861-1947), американ­ский проповедник без теологического образования, отошедший от методизма. Он получил известность как чудотворец (ему приписывают 40 случаев воскре­шения мертвых). Лидером следующего поколения неопротестантов явился другой американский мистик К.Е. Хейгин (1921-2003), основатель Теологии (или Движения) веры, первые общины которого возникли в 1946-1947. В 1960 пятидесятнические практики про­никли в англиканство (Д. Беннет), что считается нача­лом собственно харизматического (см. Харизма) дви­жения как поликонфессионального феномена. После Второй мировой войны неопротестантские движения поставили своей целью объединение всех христиан на основе фундаментальной ревизии классического про­тестантизма с отказом от многих его догматических и этико-теологических установок, как, к примеру, при­знание абсолютной греховности человека. Часть нео­протестантских церквей, особенно в США, усвоила Еневероисповедную мистику т. наз. позитивного мышления (Э. У. Кеньон и другие), предполагающую способность человека изменять реальность посред­ством творческого воображения или произносимого слова. Это привело к серьезной реинтерпретации об­щехристианских доктрин. Так, Движение веры (К. Хей-гин, К. Коупленд, Ч. Кэппс, Ф. Прайс, отчасти Б. Хинн) провозгласило тезисы о тождественности верующего
с Христом, об исцелении тела как о неотъемлемой час­ти искупления, а также о принудительной силе молит­вы. Другие сторонники позитивного мышления (Д. Шуллер, Н.В. Пил) провозгласили «новую рефор­мацию» на основе отказа от христианского учения о покаянии посредством исповедания себя святым. Нео­протестантские, особенно харизматические, церкви развернули критику большинства христианских кон­фессий, считая их духовно омертвевшей религией, нуж­дающейся в мистическом опыте обшения с Богом. При этом акцент часто делается на социальные аспекты в отличие от классических пятидесятников. Т. наз. гео­логия процветания» в крайних вариантах своего опы­та склонна к представлению, согласно которому истин­но верующий в силу своей веры и божественной помо­щи приобретает земные блага — достаток, здоровье и т. п. (Д. Шакариян и «бизнесмены полного Евангелия», Д. Аванзини). Это было критически воспринято други­ми христианскими конфессиями и классическими про­тестантами, тем не менее движения, близкие к харизма­тическому, получили развитие в лютеранстве (Л. Крис-тенсен), католичестве (Л. Зюненс, Р. Кейффер, С. Кларк и др.) и даже в православии (архим. Евсевий Стефану, С. Журавлев). Н. более умеренных направлений, отвер­гающих позитивное мышление, свойственна не толь­ко остросоциальная направленность, но и стремление адаптировать христианство к неевропейским культу­рам (контекстуальная теология). В результате этого возникли самобытные церкви в Азии и Африке. Все течения неопротестантской контекстуальной теологии объединяет стремление изложить христианские исти­ны в контексте т р а д и ц и о н н ы х религий — Азии (К. Ко-яма, Сунь Чуаньсэн, Д. Найлс) или Африки (М. Мби-ти), причем отказ от этого может восприниматься как миссионерская неэффективность. Есть церкви, несу­щие черты как контекстуальной, так и харизматичес­кой теологии. Так, корейский харизматический лидер П. Йонги Чо разработал учение о «четвертом измере­нии», утверждающее, что в религиях Востока тоже при­сутствуют адекватные духовные установки, которые необходимо христианизировать. Особой разновидно­стью церквей, основанных на контекстуальной тео­логии, следует считать мессианский иудаизм — меж­конфессиональную группу общин, начавшую в мис­сионерских целях христианское переосмысление синагогального обряда, еврейских традиции и культу­ры (появились в кон. 19 в. в России и США; крупными современными теологами этого направления являются А. Фрухтенбаум, Д. С т е р н , Р. К о м ф о р т ) . В Россию и постсо­ветские страны Н. п р о н и к в кон. 1980-х — н а ч . 1990-х гг. и дал начало значительной группе харизматических цер­квей, наиболее крупной из которых является «Слово

686

 

 

НЕОСИНТОИЗМ

Жизни» — умеренная версия харизматического дви­жения, возникшая в 1983 в Швеции (У. Экман.К.Г. Се­верин и др.). На более радикальных позициях стоит «Новое поколение» — первое русскоязычное между­народное неопротестантское движение ярко выражен­ного постмилленаристского типа (см. Постмиллена-ризм), созданное в 1989 в Латвии А. Ледяевым.

О.В. Несмиянсва, A.M. Семанов

НЕОСИНТОИЗМ — термин, объединяющий новые религиозные движения Японии, которые возникли на основе синтоизма или заимствовали элементы его ре­лигиозной практики. В 1882 во время реставрации Мэйдзи японское правительство разделило все рели­гиозные организации на три категории: буддийские, христианские и синтоистские. Все организации, не по­павшие в первые две категории, оказались приписаны к синтоистским, которые были разделены на Храмовое Синто (дзиндзя синто) и Сектантское Синто (кёха син­то). Юридическими лицами были признаны лишь 13 организаций. Это привело к вхождению в них более мелких общин, которые при первой возможности вы­делились обратно в независимые организации. В нас­тоящее время они существуют наряду с официальным и народным синто. Неосинтоистские движения в боль­шей или меньшей степени отходят от синто и доста­точно разнородны, хотя можно обозначить некоторые объединяющие их черты. Для них характерно выде­ление ограниченного числа божеств, сотворивших Вселенную и определяющих ее судьбу. Основной прин­цип учений чаще всего заключается в том, чтобы «жить по воле богов и быть полезными людям». Как правило, члены неосинтоистских организаций прак­тикуют культовые действия синто, иногда дополняя их элементами, заимствованными из буддизма и христи­анства. Алгоритм образования организации чаще всего таков: первый транс лидера-основателя (дату которого считают датой основания движения), появление уче­ников, оформление учения и его официальная регист­рация. Неосинтоистские движения можно условно раз­делить на пять групп: стремящиеся возродить чистое синто (Тай-кё, Синри-кёе, 'Гайся-кё и др.), заимствовав­шие элементы конфуцианства (Тайсэй-кё и Сюсэй-ха), основанные на культе гор (Дзикко-кё, Фусо-кё, Онтакэ-кё и др.), основанные на древних ритуалах очищения ! Синсю-кё, Мисоги-кё и др.) и ставящие во главу угла духовное целительство (Куродзуми-кё, Конко-кё и Тэн-ри-кё). Одним из самых активных религиозных (и, в час­тности, неосинтоистских) движений современной Япо­нии является движение нравственного самосовершен­ствования Тэнри-кё. Его основала крестьянка Накаяма Мики (1798-1887) из деревни Сёясики 12. 12. 1838.

В период с 1866 по 1875 она создала священные писа­ния «Микагура уга» («Песнопения к священным танцам»), «Осасидзу» («Божественные предписания»), «Офудэсаки» («Кончик божественной кисти») и разра­ботала основной ритуал «Тэнри-рё Кагура дзутомэ» («Танец спасения»). Вероучение Тэнри-кё состоит в сле­дующем. Имя Бога, вселившегося в Накаяма Мики, — Тэнри-о но микото («Господь божественной мудрости»). Человечество может спастись лишь через Откровение, для которого необходимы три условия — время, место и душа. Имеются в виду душа основательницы учения Накаяма Мики, священное место творения мира Дзи-ба и само время Откровения. Избавившись от восьми пороков, человек приобретает способность созерцать мир как он есть. Ритуальная практика, направленная на достижение спасения, состоит в «молитве в дей­ствии», т. е. в любой деятельности на благо общества. Центр Тэнри-кё находится в префектуре Нара, где рас­положен главный храм организации. Тэнри-кё имеет свой ун-т и одну из богатейших в Японии библиотек, а также активно ведет миссионерскую работу. Среди ти­пичных движений четвертой из пяти выделенных групп можно назвать Мисоги-кё. Жрец синто Иноуэ Масаканэ (1790-1849) получил Откровение божества и благодаря ему осознал, что в основании постижения божественной мудрости лежит ритуал очищения (один из важнейших элементов традиционного синто). Уче­ние в целом не противоречит официальному синтоиз­му, отличаясь от него обрядовыми деталями. Для чле­нов Мисоги-кё значение ритуала имеют также работы по уборке общественных территорий и помещений. Движение Фусо-кё основано на возрождении древнего культа гор. Начало ему положил в 19 в Сисино Накаба. Отказываясь от храмовых сооружений, приверженцы Фусо-кё считают главным культовым объектом гору Фудзи. Верховное божество Фусо-кё — Сэнгэн Дайсин («Великий Бог горы Фудзи») воплощает единую сущ­ность трех первых богов хроники «Кодзики». От почи­тания ками и собственных предков зависит духовное здоровье как всей нации, так и отдельной родственной группы. Основное ритуальное действо для Фусо-кё — коллективное восхождение на гору Фудзи. Базовая идея учения Синтотайсэй-кё — личная ответственность че­ловека перед своей группой. Каждый может способство­вать процветанию нации, практикуя личный аскетизм и ублажая ками. Сильное влияние на формирование учения оказали зап. религии и конфуцианство. Практи­чески все движения, возрождающие чистое синто, не имеют точной даты основания, а также собственной доктрины. Они исходят из предпосылки о существо­вании в древности чистого синто, н е к о т о р ы е элементы культа которого были возрождены в конце эпохи То-

687

 

 

НЕОСХОЛАСТИКА

кугава. Священными книгами считаются, как наибо­лее древние, хроники «Кодзики» и «Нихонсёки». Пан­теон также соответствует традиционному. Почитают­ся центральные божества японской мифологии: твор­цы мира Идзанаги и Идзанами, богиня солнца и родоначальница императорской династии Аматэрасу и др. Человек обладает божественной природой, от­крыть которую можно, совершенствуясь в добродете­лях и подавляя собственные эгоистические устремле­ния. Как правило, моральные предписания существу­ют в форме запретов. Важным элементом религиозного поведения является политическая лояльность по от­ношению к императору, воплощающему божествен­ную природу всего японского народа. Кроме того, к нео­синтоистским причисляют многие синкретические движения современной Японии. В качестве примера можно назвать религиозную общину Ананай-кё (Уче­ние трех и пяти). В ее учении научное знание интер­претируется в рамках мифопоэтической картины мира. Движение возникло в 1940-х гг. на основе синто. Док­трина Ананай-кё противоречива и содержит апокалип­тические элементы. Приближается конец света, о кото­ром возвестит явление спасителя — верховного Бога Куни Токотати-но микото. Он появится в небе, поэтому можно узреть его, наблюдая за движением небесных тел. Т. обр., сакральный статус приобретает астрономия, и приверженцы Ананай-кё строят в качестве культовых центров обсерватории. Общее количество членов всех неосинтоистских организаций составляет ок. 10 млн чел. Неосинтоистские движения отличаются высокой соци­альной активностью, благодаря которой они оказывают существенное влияние на формирование общественно­го сознания населения современной Японии.

М.В. Бабкова

НЕОСХОЛАСТИКА — совокупность направлений и учений современной западной философии, ориенти­рующихся на мировоззрение католицизма. Н. приспо­сабливает принципы вероучения и философию ка­толицизма к изменяющимся социальным и культур­ным условиям, вбирая в себя новые философские идеи и концепции. Н. возникла в нач. 19 в. в связи с возрождением интереса к католической философии в Италии, Испании, Германии и др. европейских стра­нах. Со вт. пол. 19 в. Н. существует гл. обр. в форме неотомизма, поскольку в 1879 г. энцикликой папы Льва XIII «Aeterni patris» именно учение Фомы Аквинского было провозглашено единственно истинной филосо­фией католицизма, «вечной философией». Однако Н. не ограничивается неотомизмом, помимо Фомы Ак-винского значимым авторитетом для католических фи­лософов являегся, напр., испанский систематизатор схо-
ластики ФрансискоСуарес (кон. 16 — нач. 17 в.). Более того, целый ряд школ Н. разрабатывают относительно самостоятельные направления в современной фило­софии, причем католическая философия может рас­сматриваться лишь в качестве одного из источников их учений («трансцендентальный неотомизм», школы в Лувене и Пуллахе, а также школы платоновско-авгу-стинианской и францисканской ориентации) Отноше­ние Н. к альтернативным направлениям в философии не оставалось в 19-20 вв. неизменным. Если в энцик­лике Льва XIII в целом реализуется установка на диа­лог с ними, то Пий X и Пий XII (энциклики 1907 и 1950) призывают к осторожности по отношению к но­вым мировоззренческим движениям и склонны усмат­ривать в модернизме лишь новую опасность для хрис­тианской веры. В контексте подобного отношения к модернизму следует понимать, напр., критику ирраци­онализма в эстетике, предпринятую Ж. Маритеном. Нельзя признать случайным и то обстоятельство, что видный католический мыслитель Э. Жильсон отдавал предпочтение в своем творчестве исследованию исто­ков и истории становления христианского миросозер­цания, рассматривая изучение классиков западноевро­пейской средневековой философии в качестве основа­ния для адекватного понимания проблем современной католической философии. При этом общей тенденци­ей Н. следует считать все же установку на универса­лизм, синтез многообразных философских идей и тен­денций современной культуры на основе мировоззре­ния католицизма. Основу философии Н. составляет томистское учение о гармонии веры и разума. Главная задача философии в религиозном мировоззрении Н., как и в средневековой христианской философии, усматривается в рациональном раскрытии, обосновании и разъяснении истин веры. Томистская (и шире — ка­толическая) философия наделяется в Н. способностью неизменно выступать в роли философского основания католического вероучения в силу того, что в качестве ее предмета устанавливаются «бытие» (esse) и связан­ные с ним «трансцендентальные понятия» — един­ство, истина, благо, красота. Бытие вечно, бесконечно, умопостигаемого. В отличие от него «сущее» (ens), вы­ступающее в качестве предмета исторически развива­ющегося научного знания, существует во времени и, представляя собой совокупность «фрагментов бытия», может познаваться лишь эмпирическим путем. Зави­симость научного знания от философии выражается в том, что его содержание организуется с помощью фи­лософских категорий (понятий меньшей степени общ­ности), которые обобщают и систематизируют опыт­ное познание. Однако, по убеждению неотомистов и других философов католической ориентации, наука,

688

 

 

НЕОТОМИЗМ

несмотря на неограниченные перспективы своего раз­вития, никогда не сможет поколебать фундаменталь­ных принципов христианского вероучения. Между «бытием» и «сущим» пролегает граница, установлен­ная самим актом творения. В соответствии с интерпре­тацией философии Аристотеля, которая была дана Фомой Аквинским, Бог как чистая актуальность прин­ципиально отличен от сотворенного им мира, в кото­ром субстрат (потенция, материя) лишь связан с фор­мой. Существование единичных вещей фиксируется чувствами, а связывающие их закономерности позна­ются науками благодаря опыту и рассудку. Однако не­посредственно перейти от познания сотворенного мира к познанию Бога невозможно. В природе можно обна­ружить лишь следы трансцендентного бытия, на этом основании разум способен строить лишь аналогии. Поскольку действительное познание Бога — дело тео­логии, а не вырастающей из опыта науки, то только на основе теологии томизма, полагают католические мыс­лители, открывается возможность исследовать в гра­ницах философии чистое бытие, бытие как таковое, «бытие» в его отличии от «сущего». Во многих школах Н. важной функцией философии признается не толь­ко разъяснение религиозных истин и характеристика соотношения религии, теологии, философии и науки в основанной на католическом вероучении культуре, но и обоснование социально значимых ценностей чело­веческой жизни. Напр., из тезиса о том, что акт суще­ствования в сотворенном мире осуществляется лишь субъектом (противопоставляемым в этом случае абст­рактной сущности), в философии Н. могут делаться выводы о ценности жизни индивида, неприкосновен­ности личности, значимости борьбы за права человека в современном обществе и т. д.

В.И. Коротких

НЕОТОМИЗМ (лат. пео — новый и thomismus — то­мизм, учение Фомы Аквинского) — влиятельное тече­ние в католической философии, уходящее своими кор­нями в христианско-схоластическое восприятие Фомой Аквинским аристотелизма. В широком смысле термин Н.» нередко употребляется для обозначения неосхола­стики в целом, в узком —для обозначения возрожден­ного во вт. пол. 19 в. и радикально обновленного в 20 в. томизма. Отличаясь рядом преимуществ схоластиче­ской философии — системностью, синтетичностью, широким арсеналом категорий и логических аргумен­тов, Н. достаточно конструктивно реагирует на много­образные феномены современногй культуры. Не от­рицающий значения частных наук, признающий в определенных границах роль эмпирического знания, использующий постулаты рационализма и одновре-

менно ставящий их на службу теологии, Н. был про­возглашен энцикликой Льва XIII «Aeterni Patris» («Отцу Вечному», 1879) официальной философией Римско-ка­толической церкви. После обнародования указанной энциклики развитие Н. привело к появлению в нем четырех основных течений: 1) традиционного (Д. Мер-сье, Г. Манзер), разрабатывавшего в области теологии прежде всего апологетику и доктринально-догмаги-ческую проблематику, а в области философии — тео­рию познания; помимо этого, традиционное течение концентрировало свое внимание на разработке кате­гории «бытие», трактуемой как метатеоретическое вве­дение в догматическую теологию, в связи с чем при­верженцы этого течения делали особый акцент на истории, которая косвенно либо непосредственно должна была служить основанием для католической истории догматов; 2) лувенского (Э. Мунье, А. Дже-мелли), стремившегося соединить томистскую мета­физику с данными частных наук; 3) трансценденталь­ного (И.Б. Лотц, К. Ранер, Б. Лонерган, К. Войтыла), связанного с философским трансцендентализмом и феноменологией; 4) экзистенциального (Ж. Маритен, Э. Жильсон, М.А. Кромпец), требовавшего очищения томизма от элементов аристотелизма и ставившего во главу угла разработку категории существования. Основ­ными центрами Н. являются: Ин-т св. Фомы в Лувене (Бельгия), Католический ун -т в Фрибурге (Швейцария), Академия Альберта Великого в Кельне, католические ин-ты в Париже, Лионе, Лилле, Турине и др. Краеуголь­ным камнем Н. является учение о гармонии веры и ра­зума, утверждающее, что религиозная вера и знание суть различные пути постижения Бога, который откры­вается естественным образом через познаваемый ра­зумом мир и сверхъестественным образом — через Откровение, Божественное Слово (см. Гармонии веры и разума теория, Теология естественная). Согласно Н., существуют 3 формы постижения истины: наука, фи­лософия и теология. Наука фиксирует явления и уста­навливает причинно-следственные связи между ними. Философия — более высокая ступень рационального знания. Будучи наукой о высших причинах вещей, философия вместе с тем является учением о первой, Высшей причине, и в этом смысле смыкается с теоло­гией. Рациональное знание ценно, согласно утвержде­нию неотомистов, потому что оно позволяв! более пол­но понять истины Откровения. Посредством «света разума» Н. обосновывает такие догматы, как существо­вание Бога, бессмертие человеческой души. Но есть и догматы, при постижении которых обнаруживается ограниченность философии и тем более науки. Тако­выми являются догматы боговоплощения, воскресения, троичности Бога, которые постигаются только путем

689

 

 

НЕОТОМИЗМ

божественного Откровения. В этом смысле теология является в одно и то же время и вершиной рациональ­ного знания, доступного человеку, и нерациональным сверхразумным знанием, тождественным вере. Онто­логия Н. различает в сотворенном мире два аспекта дей­ствительности: все, что существует, или бытие (ens), и сам акт существования (esse). Бытие — главный пред­мет и основная категория онтологии Н.; это «абсолют­но первое понятие», о котором можно лишь сказать, что оно обладает существованием, поскольку у всякого сотворенного бытия существование предшествует сущности; лишь в Боге сущность и существование со­впадают. В целом бытие, с одной стороны, предстает как абстракция общих свойств материальных и нема­териальных объектов, с другой — как Бог. Поэтому он­тология Н. выступает и как учение о свойствах явле­ний природы, и как учение о бытии Бога. «Бытие в мире» (конкретные сотворенные бытия) состоит из потенции (она же — возможность, или «чистое бытие») и акта (действительности). Потенция означает возмож­ность изменения, становления чем-то определенным, в то время как акт — реализация потенции. Акт бытия в мире определяется божественной первопричиной посредством иерархии причин: материальной, фор­мальной, действующей и целевой. Первые две причи­ны находятся в самих вещах, последние — вне их. Материальная причина, как и вся материя, лишена ка­чественной и количественной определенности; фор­мальная выступает как принцип обретения материей конкретной определенности; действующая означает определенную субстанцию в виде материи и формы, вызывающую какое-либо движение, а затем и возник­новение чего-то нового; целевая определяет способ реализации действующей причины, она свидетельству­ет о направленности Божьего плана. Многообразие окружающего мира Н. объясняет с помощью идеи ги-леморфизма, или спецификой соотношения материи и формы. Первая из них — метафизически понятая возможность, вторая —действительность. Материя — это неопределенная, бесформенная и пассивная, неспо­собная к самодвижению и самосуществованию потен­ция. Чтобы стать определенной субстанцией, превра­титься из возможности в действительность и вообще существовать, материи требуется причина, находяща­яся вне ее. В результате действия указанных выше че­тырех причин форма конституирует содержание — субстанцию. В гилеморфическом истолковании все сотворенное Богом образует т. наз. иерархию бытия. Первые объекты, характеризующиеся материей и фор­мой, — минералы. Над неорганическим миром возвы­шаются растения и животные, обладающие смертной душой, человек и 9 хоров «чистых духов» — ангелов.
Человек, как и всякое бытие, есть единство потенции и акта, материи и формы. Человеческая бессмертная душа — это форма, определяющая бытие человека. Она — более благородный элемент, нежели телесная организация, поскольку принадлежит Богу. Г'илемор-фическое понимание взаимоотношения души и тела ставит неотомистскую метафизику в оппозицию к пост­платоновской метафизике августинистов; в то время как для последователей Августина душа — независи­мая от тела субстанция, для неотомистов она — пер­вый акт органического тела. Симбиоз души и тела для неотомистов не случаен, а необходим, субстанциона­лен. Подобное решение проблемы взаимоотношения души и тела в человеке позволяет сторонникам Н. от­межеваться от тех концепций в католической фило-софско-теологической мысли, которые выказывают определенное пренебрежение к «бренным», «телесным > проблемам современного мира, а также от тех концеп­ций, которые чрезмерно акцентируют свое внимание на духовно-индивидуальных аспектах жизни верую­щих и пренебрегают необходимостью ангажирован­ности католицизма в сферу повседневной обществен­ной жизни. Согласно Н., человек, наделенный душой и телом, свободой выбора, живущий среди конечных ве­щей, должен через свою повседневную деятельность, выбирая добро и не творя зла, заслужить право на об­щение с Богом. Вопрос о соотношении бытия Бога с сотворенным им бытием неотомисты решают посред­ством признания аналогии Бога и мира. Они исходят из того, что Бог и созданный им мир обладают не еди­ной и не противоположной природой, они суть анало­ги. В силу этого по свойствам всякого бытия можно составить определенное представление о свойствах Бога. Процесс познания неотомисты определяют как взаимоотношение субъекта и объекта. Субъектом вы­ступает бессмертная душа человека, а объектом — сущ­ность вещи, форма; человек познает не сами матери­альные объекты, а содержащиеся в них нематериаль­ные сущности. Поскольку же инертная и лишенная формы материя не есть объект изучения, то непремен­ным условием процесса познания конкретного бытия является освобождение его от материи (дематериали­зация формы). Механизм познания выражается в том, что в результате воздействия «внешних бытий» на орга­ны чувств человека у него возникают чувственные по­добия вещей, являющиеся посредниками между чело­веком и вещами. На основе данных форм у человека возникают образы вещей, понятия, слова, являющие­ся конечным результатом познания. Указанный посред­ник освобождает форму от материи, и сущность вещи в неотомистском понимании становится доступной человеческому разуму, разум может воспринимать не-

690

 

 

НЕОФИТ

материальную форму вещи. В этом смысле рациональ­ное познание Н. предстает как своего рода приобще­ние к божественному разуму. Вплоть до II Ватиканско­го собора (1962-1965) Н. выступал как единственная официальная философская основа не только теории бытия и теории познания, но и католической социаль­ной доктрины. Однако уже на первых сессиях собора многие теологи выступили с критикой Н., ставшего, по их мнению, тормозом на пути католицизма к обновле­нию, к использованию других, более дееспособных и современных философских систем. В результате тот Н., который существует ныне и признается официальной церковью, есть только «ассимилирующий Н.», т. е. ак­тивно воспринимающий и приспосабливающий к по­требностям католицизма идеи экзистенциализма, фе­номенологии, позитивизма и структурализма.

Ф.Г. Овсиенко

НЕОФЕНОМЕНОЛОГИЯ РЕЛИГИИ, феноменология религии в новом стиле — направление в западном религиоведении, возникшее в 1970-е как реакция на кри­зис классической феноменологии религии. Его основа­телем считается профессор Лозаннского ун-та (Швей­цария) Жак Ваарденбург, который утверждал, что фе­номенология религии, сформировавшаяся в период между двумя мировыми войнами, «ведет к интеллекту­альной путанице, а в своих крайних формах тяготеет к солипсизму». Стремясь преодолеть методологическую противоречивость и теоретическую ограниченность предшествующих феноменологических концепций, но в то же время сохранить определенную преемствен­ность с ними, Ваарденбург предложил уделить главное внимание исследованию «интенций» и «субъективных значений». По его мнению, любой религиозный фено­мен должен пониматься прежде всего как «выражение» или «специфическое проявление» человеческих интен­ций (намерений, устремлений, идеалов, мечтаний, вдох­новений и т. п.). Акцент в данном случае переносится с религиозных явлений на человеческое сознание и ин­тенции, лежащие в основе религиозных явлений. В таком же ключе решается Ваарденбургом проблема значений религиозных явлений, которая всегда счита­лась важнейшей в феноменологии религии. Он при­зывает осуществить переход от изучения того, какие значения имеют религиозные явления сами по себе, к изучению того, какие значения они имеют для людей. Изучение «интенций» и «субъективных значений» долж­но основываться на эмпирическом материале. Если в распоряжении исследователя имеется достаточный массив данных, прошедших критическую проверку, он может сформулировать «гипотетико-вероятностное суждение» о религиозных интенциях и значениях, пре-

валирующих в том или ином обществе, на том или ином этапе его исторического развития. Ваарденбург особо подчеркивает важность понятия «гипотетико-вероят-ностное суждение», поскольку результаты феномено­логического исследования религии нуждаются в посто­янном эмпирическом обосновании, уточнении, а иногда и пересмотре. Переход от изучения религиозных явле­ний самих по себе к изучению «интенций» и «субъек­тивных значений», по мысли Ваарденбурга, делает тео­рию более операциональной и расширяет границы клас­сической феноменологии религии. Наряду с явлениями, которые всегда привлекали внимание феноменологов религии, Н. р. включает в сферу своих интересов совре­менное состояние традиционных религий, новые рели­гиозные движения, квазирелигии, взаимоотношения между разными религиями, а также между религиозны­ми и нерелигиозными феноменами. Т. обр., переход на уровень «интенций» и «субъективных значений», со­гласно Ваарденбургу, позволит не только расширить, но и актуализировать проблематику феноменологиче­ских исследований религии. Помимо позитивной за­дачи выявления «интенций» и «субъективных значе­ний» Н. р., согласно Ваарденбургу, должна выполнять критическую функцию, анализируя и исследуя ключе­вые религиоведческие понятия, в первую очередь — понятие «религия». Данная функция чрезвычайно важ­на, поскольку представители классической феномено­логии религии рассматривали религиозные явления сквозь призму априорных концепций религии, которые не подвергались критической рефлексии. Приписывая Н. р. критическую функцию, Ваарденбург подчеркивает, что это направление имеет много общего с Systematische Religionswissenschaft (систематическим религиоведением) и отличается от всех разновидностей классической фе­номенологии религии. Оно представляет собой систе­матический и интегральный подход, сочетающий кри­тические требования к исходным понятиям с решени­ем наиболее актуальных проблем изучения религии путем выявления интенций, лежащих в основе рели­гиозных явлений, и значений, которые эти явления име­ют для людей. Вслед за Ваарденбургом свои варианты Н. р. предложили О. Хульткрантц, В. Гантке и другие запад­ные религиоведы, однако их теоретические конструкции носят абстрактный характер. Только дальнейшая конк­ретизация разных аспектов этого направления и плодо­творность его методов при изучении религий покажут, какое место займет Н. р. в религиоведении 21 в.

А.Я. Красников

НЕОФИТ — новообращенный, человек, недавно всту­пивший в религиозную общину и прошедший ряд со­ответствующих подготовок и обрядов, который при-

691

 

 

НЕОЯЗЫЧЕСТВО

иято называть «обращением». Обращению предшеству­ет подготовительный период, включающий определен­ные испытания, обучение, ритуальное очищение. При­общение к кругу верующих свидетельствуется специ­альными обрядами, имеющими характер посвящения. Так, обряд крещения у христиан означает принятие че­ловека в лоно церкви и сопровождается предваритель­ным покаянием, осознанием себя грешником, готовым к духовному возрождению. Связь с практикой инициа­ции восходит к древнейшим традициям архаических обществ (см. Обряды перехода), в которых человек по­лучал новый статус (подтверждал свою принадлеж­ность к определенной поло-возрастной, профессио­нальной, кастовой группе) только после прохождения довольно жестких посвятительных обрядов. Чтобы доказать свое право быть членом данного сообщества, Н. должен был продемонстрировать физическую силу и выносливость, поэтому часто обряды включали дли­тельный пост, лишение сна, болезненные манипуля­ции над телом (татуирование в виде надрезов на коже, подпиливание зубов, и т. п.). Полученный в результате болевой шок или потеря сознания символизировали временную смерть, за которой должно было последо­вать появление на свет преобразованной личности, готовой к новой духовной жизни. В подготовительный период Н. постигал основы религиозного учения, что также символизировало отречение от прежних своих качеств и пристрастий и духовное перерождение. Об­ращение мыслится как приобщение к кругу посвящен­ных посредством испытания смертью, поэтому чаще термин используется в отношении вступающих в тай­ные союзы (напр., в масонские ложи; оккультные сек­ты) или участников эзотерических мистерий (греч. культы Элевсина). Термин употребляется также в от­ношении новых членов ортодоксальных религиозных направлений, хотя современные церкви отказалась от практики тайных испытаний и ограничиваются в под­готовке Н. ознакомлением его с основами вероучения. Симптоматичным в среде новообращенных можно считать проявление фанатизма, т. к. Н. должен дока­зывать свою приверженность религиозной общине. Подтверждением веры и смирения становится непо­колебимое доверие к лидерам, полный отказ от сомне­ний, неприятие никаких иных взглядов, твердое сле­дование догме.

Т.И. Борко

НЕОЯЗЫЧЕСТВО — обобщенное название новых религиозных движений и культов, основанных на воз­рождении древних верований, обычаев и обрядов, пред­ставлений о богах-покровителях и мифологической формы мировоззрения. Н. противостоит монотеисти-
ческим религиям и претендует на осмысление и разре­шение современных проблем личности и общества. В отличие от язычества, формировавшегося стихийно в результате «столкновения» представителей родопле-менной культуры с природой, Н. представляет собой сознательное культивирование традиционного языче­ского вероучительного и культового комплекса, допол­няемого теософскими, антропософскими и пр. нара­ботками так называемых нетрадиционных религий. По сути, Н. представляет собой одну из разновидностей нетрадиционных религий наряду с теософией, ант­ропософией, «Церковью объединения» Сен Муна, «Церко­вью сайентологии» Р. Хаббарда, Международным обще­ством сознания Кришны и др.). Подобно традиционно­му язычеству Н. существенно отличается от религий основанных на вере в трансцендентное начало; обра­щаясь к ранним формам религий и соответствующим идеям, оно в отличие от своего исторического предше­ственника характеризуется гораздо большим духов­ным богатством и ритуальным разнообразием благо­даря новым религиозным сюжетам и заимствованиям из вост. культовой практики. Согласно концепции со­временных американских культурологов А. Тоффлера и Т. Роззака, возрождение Н. на Западе является след­ствием цивилизационного сдвига, означающего вступление промышленно развитых стран в постин­дустриальную фазу общественного развития; тради­ционные религии, по мнению этих авторов, уже не могут удовлетворять современного человека с его кон­тркультурной ориентацией, поэтому выход из сложив­шейся ситуации новое поколение зап. молодежи ус­матривает в «новом обращении» к нетеистическим формам религиозности, а не в «'искусственных» тради­ционных религиозных системах. По убеждению Т. Роз-зака, крупнейшие преобразования ближайшего буду­щего в области культуры, науки и даже производства станут возможными благодаря начавшемуся в русле молодежной контркультуры распространению новой мистической религиозности, связанной с магией, ани-матизмом и др. элементами «естественной» религии, позволяющей осуществить «спиритуальную трансфор­мацию всех сторон социальной жизнедеятельности современного человечества». В отличие от других со­временных нетрадиционных религий Н. характери­зуется акцентированием необходимости формирова­ния нового — космического и экологического — мен­талитета, предполагающего осознание сопричастности человека всему сущему, органической целостности Кос­моса. Обладая общей основой, неоязыческие органи­зации и движения различаются по связи с той или иной культурной традицией. Одни из них тяготеют к Западу, другие — к Востоку, третьи — представляют собой свое-

692

 

 

НЕПОГРЕШИМОСТЬ ПАПЫ

образный синтез элементов различных культур (Агни йога, или «живаяэтика», — учение, созданное Н. Рери­хом и Е. Рерих, о первооснове и принципах бытия, о целях и задачах человечества в процессе творческой эволюции Вселенной; возникший в 1992 в Ростове-на-Дону орден «Зеленое братство акаданов», в учении ко­торого соединены языческие, буддийские и библей­ские представления и др.). Возрождение в преобразо­ванном виде религиозных представлений, верований и культовых ритуалов, предшествовавших появлению мо­нотеистических религий, наблюдается в России с 80-х гг. 20 в. Указанный феномен, сопутствующий кризисно­му периоду в новейшей истории страны, тесно сопря­жен с интенсивными социальными и этнополитиче-скими процессами в России, с идеями национально-культурного возрождения ее народов. Т. обр., появление Н. в Российской Федерации обусловлено принципи­ально иными причинами, чем в промышленно разви­тых странах Запада. Н. в России во многом является результатом сознательного культивирования соответ­ствующих идей и представлений рядом общественно-политических движений и политических партий. Оте­чественные национал-патриотические и праворади­кальные партии и движения (Русское национальное единство, «Память», «НОРД», «Вятичи» и др.) пытают­ся использовать преобразованное древнеславянское язычество в целях утверждения национальной иден­тичности русского народа и выработки новой идеоло­гии его национального и государственного возрожде­ния. В то же время в ряде республик Поволжья, на Ал­тае и в северной часги России отдельные национальные лидеры и политические группы пытаются превратить возрожденное и обновленное племенное язычество в символ культурного возрождения малых этносов и в средство санкционирования их государственной само­стоятельности. Так, созданная в 1991 в Марий Эл орга­низация «Ошмарий-Чимарий» («Белый мариец — чи­стый мариец»), культивирующая неоязыческие пред­ставления и обряды, претендует на роль основного интегратора всего марийского народа и ведущей силы в обретении им культурно-национальной автономии; подобную роль пытается играть созданная в 1990 в Удмуртии неоязыческая община «Удмурт Вэсщь» и т. д. Формирование в довольно широком масштабе славян­ского Н., а также Н. финно-угорских и других народов России в кон. 20 — нач. 21 в. стало возможным благо­даря прочной укорененности языческих представле­ний в сознании и менталитете населения страны. Не­смотря на декларируемую половиной населения Рос­сийской Федерации принадлежность к православию, примерно такая же часть населения (около 50%), по данным различных социологических исследований,
является носителем ряда элементов языческого созна­ния. Это элементы веры в магию, колдовство, духов, ас­трологию и др. Наряду с сохраняющимися и передаю­щимися из поколения в поколение языческими ве­рованиями и представлениями, а также с попытками национального обособления и обращения в связи с этим к прошлому своего этноса, к его корням, что за­частую сопровождается стремлением частично воссоз­дать на новой основе традиции и элементы его образа жизни, распространению Н. в значительной мере спо­собствует желание адептов этого движения противо­стоять ряду таких тенденций в развитии общества, как урбанизация, нездоровый образ жизни в мегаполисе, отчуждение от природы и т. д. Обращение к Н. на­блюдается также в результате разочарования опреде­ленной части населения в православии и отхода от него в связи тенденциями бюрократизации церкви, оценкой ее позиций в обществе как недостаточно самостоятель­ных в решении ряда социально значимых проблем. Уча­стие в деятельности неоязыческих общин рассматрива­ется также отдельными адептами как форма противо­стояния официальным властям с их тягой к западным ценностям, как противодействие бездуховности.

Ф.Г. Овсиенко

НЕПОГРЕШИМОСТЬ ПАПЫ — распространенная, но некорректная трактовка утвержденного в 1870 на I Ватиканском соборе католического догмата о «безо­шибочности» пап римских. В принятой на этом соборе конституции «Pastor aeternus» («Вечный пастырь») от­мечается: «Мы принимаем в качестве догмата положе­ние, согласно которому Папа, когда он говорит «ех cathedra», обладает божественным образом завещанной ему через Петра той безошибочностью, которая дана церкви, согласно воле Божественного Искупителя, в определении доктрины веры и обычаев». Прерогатива учить «безошибочно» ex cathedra, т. е. «с кафедры», или «с престола св. Петра», дана папе как преемнику апос­тола Петра и пастырю всех христиан. II Ватиканский собор (1962-1965) в догматической конституции «О церкви» (гл. 3, 18), несмотря на широкую критику «безошибочного учительства» римских пап, в т. ч. и в самой католической церкви, подтвердил этот догмат. Собор отметил, что папа, как наместник Иисуса Христа и видимый глава Вселенской христианской церкви, имеет право обращаться к харизме безошибочности тогда, когда он провозглашает доктрину в области веры или нравственности в выражениях, которые ясно по­казывают его намерение дать определение истины для однозначного принятия ее всеми верующими. Соглас­но учению католической церкви, данный догмат имеет целью защиту церковных доктрин о Боге, о его деле

693

 

 

НЕСМЕЛ OB

творения и искупления от заблуждений и искажений, свойственных каждой эпохе. Несмотря на возможность римских пап широко использовать догмат при приня­тии различных нововведений в католицизме, большин­ство из них этого не делали. Последним случаем исполь­зования ex cathedra было провозглашение Пием XII дог­мата о телесном вознесении Девы Марии в 1950.

Ф.Г. Овсиенко

НЕСМЕЛОВ Виктор Иванович (1863-1937) — рус­ский религиозный философ. В 1888 закончил обуче­ние в Казанской духовной академии, где в дальней­шие годы преподавал логику и метафизику. С 1898 — доктор богословия. После 1921 преподавал в Казан­ском ун-те. Значительное влияние на творческий путь Н. оказал его учитель, известный русский логик и пси­холог профессор В. А. Снегирев (1841-1889). Н. счи­тал философию специальной «наукой о человеке», которая призвана ответить на основные, выходящие за пределы «положительной науки» вопросы — о смысле жизни вообще и о том, как следуег жить сооб­разно этому смыслу. Пытаясь «выяснить те положи­тельные основания, которые позволяют языческому уму человека усвоить себе содержание христианской проповеди и принять христианство в качестве рели­гии», Н. выходит на решение важных вопросов рели­гиоведения. Философское исследование, по Н., должно быть изначально независимым от религиозных уста­новок. Сначала он строит философскую антрополо­гию, из которой выводит основания, по его мнению, достаточные для того, чтобы перейти к синтезу фило­софии и богословия в антропологии религиозной. Н. считает сознание непрерывным линейным процессом, основанным на творческой активности разума. Соот­ветственно он отрицает роль бессознательных моти­вов в формировании духовного мира. На всем протя­жении истории «религия представляет собою форму самосознания и самоопределения человека». Все ис­торические формы религии суть модификации «по­нятия о Боге» при единстве «идеи Бога». Считая кор­нем «естественной религии» антропоморфизм «наив­ного внекритического мышления», Н. замечает, что нельзя остановиться на этом описательном объясне­нии. Антропоморфные понятия о богах могли воз­никнуть в сознании только при наличии готовой идеи Бога. Эту идею человек получает из противоречия сво­ей жизни как «свободно-разумной личности» и одно­временно «простой вещи мира». Он сознает, что явля­ется лишь искаженным образом некоей идеальной Личности в наличных условиях бытия, и что, следо­вательно, должен быть Прообраз. Итак, «действитель­ная сущность религии выражается только идеей бо-
гоподобия». Отрыв понятий о Боге от идеи Бога при­водит к суеверию или неверию.
Осн. соч.: Догматическая система св. Григория Нисско­го. Казань, 1887; Вопрос о смысле жизни в учении ново­заветного Откровения. Казань, 1895; Наука о человеке. Т. I. Опыт психологической истории и критики основ­ных вопросов жизни. Казань, 1903; Т. II. Метафизика жизни и христианское откровение. Казань, 1906; Вера и знание сточки зрения гносеологии. Казань, 1913.

И. С. Вевюрко

НЕСТОРИАНСТВО — еретическое направление в христианстве, возникшее в Византии в 5 в. Основате­лем Н. был константинопольский патриарх Несторий (428-431). Согласно учению Нестория, Иисус Христос является человеком, который, преодолев человеческую слабость, стал Мессией. Наименование «Сын Божий» Несторий почти всегда употреблял только по отноше­нию к «Слову воплотившемуся». Слово было Сыном Божьим до воплощения; после воплощения оно не может так называться отдельно от человеческой при­роды. Позднее Несторий признал, что соединение про­исходит в момент благовещения. Он считал Деву Ма­рию не Богородицей, а человекородицей, поскольку она была человеком, следовательно, не могла родить Бога, а только человека. Две же природы Христа — человече­ская и божественная, по мнению Нестория, находятся лишь в относительном единении, никогда полностью не сливаясь. Предостерегая против термина «Богоро­дица», Несторий задавался вопросом: «Разве Бог имеет мать?» — и давал отрицательный ответ, ссылаясь на слова апостола Павла о божественности Христа: без отца, без матери, без роду. Позднее Несторий занял бо­лее умеренную позицию, заменив слово «человекоро-дица» на термин «Христородица». Оппонировали Несторию Кирилл Александрийский и папа римский Целестин. В 429 Несторий выпустил сборник своих проповедей. В 430 папой был созван собор, выдвинув­ший Несторию ультиматум — в течение 10 дней от­казаться от своих убеждений. Этого Несторий, есте­ственно, не сделал. В Константинополе начались вол­нения. На Эфесском Вселенском соборе (431) Н. было осуждено как ересь, а сам Несторий в 435 был сослан в г. Оазис (Египет). Несториане стали подвергаться гонени­ям, что заставило их переместиться к востоку от Визан­тии. Здесь в 7-8 вв. Н. расцветает заново. В рамках Араб­ского халифата Н. являлось мощным очагом просве­щения — греческие авторы переводились на араб, язык, собирались древние рукописи, осуществлялись поезд­ки в разные страны с исследовательскими целями, на­ряду с теологией изучались различные гуманитарные дисциплины, иностранные языки, велась пропаганда

694

 

 

НЕСТЯЖАТЕЛЬСТВО

Η. как в рамках халифата, так и за его пределами — в Средней Азии, Китае, Индии (в 16 в. в Китае был найден каменный монумент, воздвигнутый в 786, сви­детельствующий о распространении христианства в форме Н.). К 13 в. несторианский католикос (глава церкви) имел под своей властью 25 митрополий и ок. 150 епархий. Однако после 13 в. начинается упадок Н. Это связано с тем, что был разгромлен Арабский хали­фат. Правда, в пределах Халдеи Н. оставалось до вт. пол. 14 в. После нашествия Тимура на Переднюю Азию ос­тавшиеся в живых несториане нашли укрытие в горах Курдистана, а с нач. 16 в. стали селиться в Сирии и Ме­сопотамии. Кипрские несториане в сер. 15 в. присоеди­нились к католицизму, то же сделали сто лет спустя — в сер. 16 в. — и несториане Месопотамии. Учению Не-стория остались верны только несториане Курдистана, называющие себя сиро-халдеями. Во главе их стоит пат­риарх (местопребывание селение Кудманис, Турция). Должность священника передается по наследству, культ похож на православный. В 1898 часть иесториан Курди­стана (ок. 9 тыс. чел.) присоединилась к русскому право­славию. Сегодня несториане есть в Иране, Ираке, Сирии и Индии. (См. также: Несторий; Христология.)

Е.С. Элбакян

НЕСТОРИЙ (ум. 451/452) — константинопольский патриарх в 428-431, основатель христологического направления в раннем христианстве — несториан-ства. Был священником в Антиохии (Сирия), в 428 прибыл в Константинополь. Стремясь примирить край­ности арианства, сторонники которого полагали, что Дева Мария — Богородица, и аполлинаризма, исходя­щего из того, что она была человекородицей, Н. пред­ложил именовать Богоматерь Христородицей. Из вы­сказываний Н. следовало, что Мария родила не Бога, а человека. Однако не желая сближаться с Аполлинари­ем, Н. позднее подчеркивал, что Божественная и чело­веческая природы соединились в Иисусе Христе в мо­мент благовещения. Борьбу с Н. вел Кирилл Алексан-. дрийский, обвиняя его в ереси; Кирилла поддерживали многие церковные иерархи и большая часть народа. В 430 был созван церковный собор, который предъя­вил Н. ультиматум с требованием отказаться в тече­ние десяти дней от своих воззрений. Однако Н. этого не сделал. Вселенским собором в Эфесе (431) Н. был низложен и осужден за «нечестивое учение» и за то, что, он не явился на собор. После собора Н. вернулся в Антиохию, но в 435 был сослан в г. Оазис (Египет). Умер Н. по пути на Халкидонский собор (451), на ко­торый был вызван, но так и не доехал. (См. также: Не-сторианство; Христология.)

Е.С. Элбакян

НЕСТЯЖАТЕЛЬСТВО — движение в Русской право­славной церкви (кон. 15 в. —нач. 16 в.), у истоков кото­рого стоял Нил Сорский, провозгласивший приоритет этических добродетелей иноков и считавший недопу­стимым для монахов накопление и расходование «стя­жаний». На Соборе 1503 в Москве Нил Сорский под­нял вопрос о монастырских имениях, его выступление было инспирировано, по всей видимости, великим кня­зем Иваном III, нуждавшемся в землях для обеспече­ния дворянства. Главным противником Нила Сорско-го на Соборе был Иосиф Волоцкий и возглавляемая им партия «иосифлян», доказывавшая, что «вся стяжания церковна — Божья суть стяжания». Нил Сорский умер в 1508 в разгар борьбы Н. с «иосифлянами». Последо­вателем его стал князь-инок Вассиан Патрикеев — представитель княжеско-боярской знати, который за сопротивление государственной централизации в 1499 был насильно пострижен в монахи и отправлен в Ки-рилло-Белозерский монастырь, но в 1508 был возвра­щен из ссылки великим князем Московским Васили­ем III. Определенный отпечаток на «нестяжательских» доктринах оставила близость Вассиана Патрикеева к Василию III. В июне 1511 Вассиан Патрикеев вступил в письменную полемику с Иосифом Волоцким. Первый документ полемики — «Слово на «Списание Иосифа» (июль 1511 — июнь 1512). Уже после смерти Иосифа Волоцкого (1515) Вассиан пишет «Собрания некоего старца», где обосновывает необходимость строгого со­блюдения монашеского обета как рядовыми иноками, так и церковными иерархами. Наиболее острые фор­мы приобрело столкновение Вассиана с учениками Иосифа, прежде всего с митрополитом Даниилом. В рамках этой полемики и сформировалось учение Вас-сиана о «нестяжательности» монашеских корпораций. Вассиан ограничивался лишь передачей монастырский сел в управление архиерейских кафедр. Н. Вассиана не оправдывало изъятия монастырских земель и после­дующей передачи их светским владельцам. Он осужда­ет иноков, которые своих крестьян «княжеской власти предавше, истреблению конечному подложихом». Сле­дует заметить, что Вассиан в своей полемике с «иосиф­лянами» не мог опираться на канонические аргументы в пользу отчуждения сакральной собственности. Идеи Н. нашли поддержку у прибывшего в 1518 с Афона Максима Грека. В своих произведениях он критиковал стяжательство официальной церкви, доказывал непра­вомерность попыток «иосифлян» ссылками на патри-стических авторов обосновать права церкви на владе­ние землями и селами. Своей деятельностью Максим Грек вызвал раздражение митрополита Даниила, ста­раниями которого он в 1525 был арестован, отлучен от церкви и отправлен в Волоцкий монастырь. В 1531

695

 

 

НЕТЕРПИМОСТЬ РЕЛИГИОЗНАЯ

Максим Грек и Вассиан Патрикеев предстали перед церковным судом. Максим Грек был приговорен к по­жизненному заключению в тверском Отрочь монасты­ре, а Вассиан Патрикеев был заключен в Волоцкий монастырь. Учение Н. имело в своих истоках не только раннехристианскую проповедь и опыт первых монасты­рей Сирии и Палестины (Саввы Освященного и др.), но и острые византийские споры о монашестве 11-12 вв., перенесенные на русскую почву вместе с трактатами Никона Черногорца, Алексея Аристина, Иоанна Зона-ры, Федора Вальсамона. Питательную среду для офор­мления Н. составляли южно-славянские и русские со­чинения, толкующие тему монашеского «обещания» (напр., «Наказание» Илариона). Н. не было секуляриза-ционным учением (см. Секуляризация), поскольку пред­усматривало лишь перемещение монастырских име­ний от монастырей к архиепископским кафедрам и со­борным церквям. Линию эту продолжили Н. второго поколения (Артемий), но и они подобно Вассиану были осуждены церковным судом. (См. также: Нил Сорский, Иосиф Волоцкий, Иосифляне.)

П.А. Андреева

НЕТЕРПИМОСТЬ РЕЛИГИОЗНАЯ — отрицание права на свободу религиозного самоопределения, не­гативное, неуважительное отношение к представите­лям тех или иных вероисповеданий, принуждение в во­просах веры. В самом широком смысле — это отрица­тельное отношение к религии вообще и религиозным людям как таковым, в менее широком — негативизм по отношению к иным, кроме собственного, вероиспо­веданиям и представляющим их лицам, в самом узком, политическом, — государственный принцип недопу­щения на территории своей страны существования, наряду с господствующей религией, религиозных меньшинств. В первом случае понятие «Н. р.» совпада­ет с практическим атеизмом и противоположно толе­рантности. Второй случай обычно имеет место в усло­виях господства официальной религии и составляет собственно феномен Н. р., проявляясь на идеологиче­ском и психологическом, концептуальном и обыден­ном, а также на социальном и индивидуальном уров­нях. Политический план предполагает обеспеченность Н. р. соответствующими законами — от запрета на от­правление культа частным образом до отрицания всяких гражданских прав у представителей конфес­сиональных меньшинств или религиозных лиц как таковых — и ее бинарную соотносительность с по­нятием свободы совести. При этом нормативно-пра­вовой характер деятельности по регулированию ре­лигиозных отношений в государстве не тождествен религиозным нормам: их связь неоднозначна (от вза-
имоподчиненности до полной автономии лруг от дру­га) и может как вызывать Н. р., так и препятствовать ей. Принцип Н. р., антиэгалитарный по своей исход­ной сути, является негативной формой реагирования на несовпадение позиций сторон, выражает интеллек­туальную, эмоциональную и социальную незрелость, выступает существенным субъективным фактором, способствующим дестабилизации общественных от­ношений. Особенно вреден он в тех условиях, когда крупная социальная общность по своим этническим и религиозным признакам является сверхсложной, по­лиморфной системой, внутри которой представители различных групп имеют общие проблемы и потому постоянно вынуждены взаимодействовать для реше­ния совместных задач. В качестве социокультурного и социоморального феномена Н. р. способствует тому, что межсубъектные и межгрупповые разногласия превра­щаются в мощный деструктивный фактор. Обычно Н. р. воспринимается как феномен, исторически первич­ный по отношению к веротерпимости, противополож­ный ей и генетически производный от фанатизма. Од­нако в условиях конкретных культур вектор зависи­мости может оказываться иным. Так, исходным уровнем цивилизации в Древнем Китае и Древней Индии были плюрализм мнений и веротерпимость. И не они, а фанатизм долгое время считался там недо­пустимым инакомыслием, отнюдь не являясь, при этом источником Н. р. (напр., в индийском джайнизме : Вплоть до Нового времени, эти страны не знали сколь­ко-нибудь серьезных социальных потрясений, вызван­ных религиозными мотивами. Иное дело культура Сре­диземноморья. Ментальность ее народов такова, что условие принадлежности к официальной (напр., в Древней Греции) или традиционной (среди евреев; религии зачастую делается и условием самой принад­лежности к социуму. Наибольшее обострение рели­гиозных противоречий наблюдается в терзаемой ре-формационными движениями Европе, когда, как сред­ство спасения от Н. р., ей противопоставляются гуманизм и свободомыслие, когда благодаря француз­скому скептику Ж. Бодену формулируется правовое по­нятие свободы совести и выдвигается требование ве­ротерпимости. Однако и в условиях современности, утвердившей во многих государствах толерантность в качестве цивилизованного принципа человече­ских отношений, Н. р. не исчезает. Более того, вжи­ваясь в современные реалии, расширяясь и модифи­цируясь, она порождает синкретические формы, такие как религиозный экстремизм или сепаратизм, нередко выступает идеологической базой терроризма — опас­нейшего социального явления наших дней. Как миро­воззрение Н. р. противостоит религиозному скептициз-

696