Фрагменты "ректорских речей" 2017

Фрагменты «ректорских речей» 2017 года

Сегодня, если не все то многие из нас, берясь рассуждать о судьбе и месте университета, с большей или меньшей уверенностью устанавливают чем он не является, и с особым рвением отправляются на поиски того, чем он должен быть. Восстание против апофатических определений требует как деликатности, так и дерзости. Честности требует признание того, что университет не может не быть тем, чем он должен быть здесь и сейчас.

Начнем с того, что университет является точкой разрыва пространства. Территория, на которой он располагается, обособлена определенным полем значений, которые создает университет. Очевидно, что это место, в котором осуществляется специфический процесс. Словосочетание «высшее образование», которое используют в качестве синонима «университетского образования», даже на лингвистическом уровне дает нам сигнал о том, что этот вид образования обладает определенными характерными чертами (оно именно университетское), что оно включено в систему образования, при этом занимая в ней особое положение, являясь над-базовым.

В поле функционирования университета человек помещает себя приняв соответствующее решение, сделав выбор. Между ним и университетом формируются те отношения, которые можно считать свободными, если исходить из того, что они изначально не являются следствием принуждения и посредством него не поддерживаются, не оправдываются им в дальнейшем.

Университет не обязателен в той мере, в которой он не является для человека, его разумной стремящейся к знанию составляющей, острой необходимостью. Знание, стремление к нему, является тем, что обосновывает само существование университета. Знание – это самоцель. Также, конечная цель университета.

Знание университета – это знание не фактическое, но постоянно возобновляющегося вопроса, знание которое не обретает окончательную форму и постоянно ставится под сомнение. Знание, которое относится к авторитетам с глубоким пиететом, но должно ставить их под сомнение. Знание – это процесс, жизнедеятельность которого обеспечивается постановкой его под вопрос.

Для того, чтобы угроза не-вопрошания была максимально далека от университета, он должен не «возводить высокие стены» и не «выкапывать глубокие рвы», а постоянно воссоздавать себя как максимально открытое пространство, место встречи идей и коммуникации стремящихся к знанию.

Университет не должен руководствоваться принципом разделения знания, скорее напротив, он должен создавать условия междисциплинарного диалога, стремится к его воссоединению. Знание должно осознаваться как общечеловеческая необходимость, которая стоит выше каких-либо частных интересов. Знание – это то «лицо», перед которым науки, нашедшие пристанище в университете держат ответ.

Знание – это то, что не заключается в пространственных границах и временных рамках. Мы можем мнить, что обладаем этим самым вечно далеким по отношению к нам знанием, здесь и сейчас. Однако, очевидно, что это заблуждение. Мы обладаем лишь малой частью (и то поставленной под сомнение), знания, представлением о нем, из которого нам не воссоздать целое, к которому мы стремимся. Множественность вариантов, в данном случае повышает вероятность приближения к знанию.

Мы не можем отрицать, что университет не является единственным местом, в котором знание доступно, а реализация стремления к нему возможна. Но особенно оно потому, что обладая исключительным расположением в системе, оно способно объединять под эгидой стремления к знанию людей, которые чувствуют незнание, в котором им неуютно.

Нельзя так же игнорировать, связь университета государства, на территории которого он расположен. Первое, является тем, с чем мы соотносим осуществление стремления к знанию. Второе, является для нас тем институтом, с которым ассоциируется осуществление власти. И знание и власть являются процессом, цель которых осуществится.

Власть, а вслед за ней и государство, заинтересована в выработке определенного типа знания, которое будет способствовать ее более глубокому повсеместному проникновению. Университет, отвечая на запрос, при этом сохраняя свою ориентированность на знание, превышает возложенные на него ожидания. Процесс осуществления власти усложняется, тем самым повышается требование к университету в плане эффективности процесса его движения к знанию.

Признавая эту связь как имеющуюся, университету необходимо всегда сохранять ясность своей цели – знание. В противном случае, университет превратится в одно из учреждений в ряде других, различных по отрасли но схожих в содержании. Университет, не смотря на его тесную связь с государством, и не последнюю роль в его судьбе, должен формировать тех, кто будет увлечен знание, будет следовать за ним, не позволяя власти увлечь себя сильнее. Университет – это то, что ставит знание как высшую точку, тем самым провоцируя выйти человека за заданные ему пределы, для того чтобы создать новые, которые ждет та же участь.

Университет производит человека не в меньшей мере, нежели знание, поэтому задача его с необходимым образом должна содержать в себе не только усвоение и генерирование идей, в которых заинтересовано общество, но и аналогичный процесс в отношении студентов как тех, кто в его стенах одерживает в разы большую возможность становления себя в качестве человека, прежде всего, на пути к высшему благу. До чего в нашем сегодняшнем понимании извратилось это глубокое по своему смыслу понятие? И каким образом эта ошибка влечет за собой последствия вплоть до трансформации самого знания, что становится жертвой мнимых авторитетов, раз за разом утрачивая истинную природу? Человек обратился в удобную для использования функцию, цель которой не состоит теперь в свободном творении знания, но в его правильном по форме воспроизводстве. Содержание, исполняя роль заднего фона, принимается как данность, лишенная потребности в поиске новой проблематики, но это, скорее, не предпосылка, но следствие изначальной мутации в понимании человека. И главная задача университета обязана необратимо стремиться следующему, а именно возвращению его подлинного имени, способного нести ответственность за себя, свое государство и, конечно же, добытое знание не только в пределах Alma Mater, но и при любых обстоятельствах, к которым принуждает нас жизнь. Чувство гордости есть необходимое условие при этом, ибо оно не присутствует в том случае, если студент не в состоянии ответить себе на столь малый, по видимости, вопрос: хочу ли я осознавать себя частью этого? С одной стороны, приходя в университет, он знает его равные для всех положения и посредством своего выбора он соглашается с выдвинутыми критериями по природе души своей и разума, но не из принуждения. И если после обучения его чувства в отношении университета остаются сомнительными, то стоит без промедлений искать причину этого не в студенте, но в самом процессе обучения, а всего лучше: закрывать подобного рода заведения, дабы зараза не разносилась по всему государству и через границы его. С другой стороны, поступающий в университет может до конца не давать себе отчет о важности этого действия, отвергая дарованную возможность к изменению себя и при любом случае уповая на судьбу. Тогда двери для таких да будут закрыты, ведь возникает опасность, что их ученое пустословие размножится по землям, оскверняя тем самым священное место университета. Осветив последствия заданной проблемы, мы по логике вещей обязаны разобраться с ее доминирующей причиной, которую следует обозначить так: под студентом мы мыслим обязанного к выполнению заданных действий субъекта, которые подвергаются соответственной оценке. Но стоит тогда понять, что оценка эта носит достаточно формальный характер, а, следовательно, ничего вовсе не оценивает, но демонстрирует собой яркий пример системы бартера: дал что-то – получи взамен. И беда в том, что этим что-то оказывается знание, вступающее в примитивные отношения рыночного обмена либо купли-продажи в наиболее извращенных случаях. Таким образом, молодой человек на пути своего становления уже в первую очередь лишается понятий честности и справедливости, что неумолимо катятся на дно. И это далеко не конец истории. За вышесказанным следует проблема отстраненности или равнодушия, когда ущербность ситуации осознается, но ничего из этого не следует. Лимит доверия исчерпывается, даже не успев установиться; так к тому же дну стремится понятие уважения. Что остается в итоге непросвещенным умам после подобного опыта? Мнимая уверенность в своей правоте у тех, кого, в истинности, и не интересовало никакое знание, а лишь воспевание себя посредством его, и подавленная обида и разочарование у тех, кто имел большие надежды, утратившие смысл.

Человеку свойственно оставлять свои места, но есть понятия, которым не существует замены. И благо, что еще живы университеты, продуцирующие их и люди, способные соответствовать тем знаниям, за которые им дано право нести ответственность. Одна составляющая не есть возможна без другой и когда их точки соприкосновения образуют некое, поистине, священное пространство, мы говорим, что человек на своем месте. И пусть таких локусов наша Alma Mater имеет огромное множество, дабы просвещать тех, кто видел лишь тени знания и взращивать утраченное умение оставаться человеком - человеком мыслящим и творящим, при условиях порой крайне угнетающих, но оттого еще более прекрасных в возможности к борьбе за высоты души своей.

Судьба национального университета

В наши дни, многовековая университетская традиция выступления новоизбранного ректора с речью, утратила свою связь с тем минувшим властным желанием научного сообщества к самоутверждению своего собственного духовного пространства. Однако, свободы, которые все же даёт наше время, при должном нашем стремлении могут позволить обратиться к этой благородной традиции и заменить речь-поздравление речью-размышлением.

Украинское общество вынужденно воочию видеть нарастающее напряжение между различными формами либерализма и традиционализма, которое наблюдается во всех сферах социальной жизни, в том числе, и воспитании молодых людей, год за годом пополняющих университетские ряды, будь то по своей осознанной воле, будь то по велению нашего времени и наставлениям взрослых людей. Нашей задачей, достижение которой необходимо как для этих самых молодых людей и государства вообще, так и для нас самих, является решительное недопущение замены украинского либерализма необдуманным копированием, а украинского традиционализма примитивным морализаторством и конформизмом. Итогом и того и другого остается творческое бесплодие и бесславное плавание на окраинах мировой истории.

Однако, прежде чем вернуться к нашему студенчеству и воспитательной, путеводной миссии университета, скажу несколько слов о науке и миссии исследовательской. Всего несколько слов, так как научная деятельность существует вне университета и лишь включает в число своих паладинов людей, тем или иным образом причастных к мировым университетам. Государство, заботящееся о развитии разнообразнейших наук, должно позволить включиться в научную деятельность любому человеку, даже тому, кто давно утерял какие-либо связи с университетом, или же даже не имел их. Мне могут возразить, призвав ограничить доступ к науке людям, не имеющим для этого должных способностей и знаний, и я соглашусь с мотивами, которые движут этими людьми. Однако, естественный снобизм ученых, защитный механизм, позволяющий им сохранять то самое духовное пространство, о котором я говорил в самом начале, справится лучше, чем любые формальные ограничения, не способные охватить все возможные факторы. Исследования, не выдерживающие профессиональной критики, будут отсечены от научно-исследовательских журналов и конференций благодаря чуткому профессиональному вкусу ученых, что, к сожалению, не может выполнятся при нынешнем формализме. Таким образом, как это было испокон веков, университет должен заботиться о развитии и благосостоянии науки, воспитывать в молодых людях стремление к ней, но не может считать её своим достоянием. Максимум на что здесь он может рассчитывать – это преподавательская деятельность в нем тех достойных людей, которые проявили себя на научном поприще и, тем самым, заслужили себе роль куратора над ростом науки в государстве.

Куда сложнее обстоит дело с воспитанием. Эта миссия, которую никогда нельзя было назвать простой, ещё более усложняется в наше время, когда студенты ещё с первого своего года обучения знают, что судьба школьных наставлений, которые им пришлось забыть, чтобы влиться в университет, повториться и со студенческими знаниями, когда они вступят на стезю профессиональной деятельности. Понимая, что университет де-факто является обязательной частью современного профессионального образования, мы должны считаться с этим. Однако, поступая так, мы должны быть готовы к тому, что студенты, нацеленные скорее на академическую деятельность, но не имеющие ещё достаточного опыта и самоутверждающей воли, отвернуться от такого университета, утратят дисциплину, ориентиры и не смогут принести ту пользу, которой мы так ждём от них. В этом состоит чуть ли не главнейшая проблема современного университетского воспитания. Оно нуждается в чудесном сочетании современного всеобщего лекционного образования и античного личного, где-то даже «уличного» наставничества, которое хоть и сохранилось в современном университете, но остаётся закрытым для тех, кто не считает себя имеющим право на личную инициативу. Нам необходимо признать, что коммуникационная инициатива – это не та черта характера, которая дается человеку в большей части современных семей и, тем более, в школах. Менталитет «молчаливого исполнителя» заложен в современной молодежи и разве не задачей университета всегда было воспитание в студенте осознанной доброй воли?

В последнее время университет все более и более становится вместилищем различных молодёжных организаций и объединений. Это доброе начинание заслуживает нашей безграничной похвалы! Как может не радовать реализация активной воли студенчества, реализация той самой доброй воли! Однако, что же стало с университетом, поглощенным этими организациями? Когда извне университету задаются узкие рамки мировой политической и институциональной структурой, изнутри кипит повседневная жизнь студенчества, которая, правда, имеет отношение не столько к университету, сколько к самой возрастной категории студентов. Благотворительность, увеселительные мероприятия и гражданские инициативы студентов, которые по сути своей мы поддерживаем, восхищаясь жизненной энергией молодого поколения, захлестнули университет и подвесили его между конкурсами красоты и выборами в государственный парламент. Боюсь, эта жгучая смесь для неокрепшего духа молодого человека может растворить границу различия между теми же самыми конкурсами красоты и выборами, если уже не растворила её. Свобода для студента и для любого человека вообще, должна заключаться не в свободе внутри какой-то структуры, а в свободе выбора между структурами. Общество нуждается не в иерархии академия-институт-университет, а в разных видах учебных заведений, каждый из которых будет соединять в себе то, к чему стремятся и либерализм, и традиционализм – уникальность единичного. Внутри же этого единичного каждый из нас хочет найти свое место, которое должно обладать собственной структурой, своими законами и особенностями. В этом смысле, университету не повезло с его универсальностью, поглощением всего, что к нему движется.

Таким образом, поощряя стремление других университетов к созданию разнообразнейших молодежных сообществ в пределах своих стен, мы отказываемся от подобной практики внутри собственного университета. Наш город и так в достатке наполнен увеселительными мероприятиями и центрами благотворительной деятельности, что привело к тому, что храмы науки и воспитания стали абсолютно непримечательны на их фоне.

Такова судьба не только украинского университета, а мирового образования вообще, и, в этих обстоятельствах, говорить об украинском, немецком или норвежском университете стало фактически невозможно. Нашей же целью, является возрождение данного разнообразия, и, в свою очередь, мы должны начать с украинского университета, который не должен быть придатком мировой системы образования, но должен быть абсолютно уникальной институцией, не теряющей нити диалога и конкуренции с университетами других государств.

Пора расстаться с иллюзиями

Начать, пожалуй, хотелось бы с того, что это не предвыборная речь. Поэтому я не буду давать вам ложных обещаний, не буду рисовать радужные перспективы, которые ожидают вас по окончанию нашего университета, так же, как и не буду обещать вам золотые горы, которые вы сможете получить / заработать, показав при трудоустройстве свой диплом (бакалавра или магистра – не имеет значение).

Для того, чтобы определить цель и задачи университета, сначала нужно определиться, что есть сам университет. Так вот, университет (в моём понимании, хотя кто-то может и не согласиться) – это место получения образования и, в тоже время, место выработки нового знания посредством коммуникации субъектов в пространстве университета (под субъектами подразумеваются студенты и преподаватели). Таким образом, университет – это вам не школа, в которой вы просто получаете готовое знание – то есть образование, но ещё и не академия, которая занимается выработкой чистой науки, без образования и форм контроля.

Конечно же, в современных реалиях, университет не может позволить себе быть полностью неподконтрольным государству, в отличие от академии, однако я буду стараться минимизировать его вмешательство в наши дела, дабы оно не помешало развитию науки. Вы спросите, как? Чем смогу, помогу (проще говоря, будем решать проблемы по мере их поступления). Сразу могу сказать только то, что буду следить за тем, чтобы государство не требовало от университета ничего, что непосредственно и напрямую относилось бы к нему, однако сохраняло внутреннюю убеждённость в том, что, когда университет достигнет своей конечной цели, он выполнит задачи, причём в намного более масштабной перспективе.

Однако, я не отрицаю того, что государство должно поддерживать деятельность учёных в самом оживлённом состоянии, и не давать ей опускаться до уровня школы, то есть сохранять жёсткое разграничение между высшим учебным заведением и школой (пусть даже практической). Также я считаю, что именно за государством должно закрепляться право назначать преподавателей университета, так как не стоит допускать большее влияние факультетов на этот процесс, чем представил бы им опытный и рассудительный попечительский совет. Это связано с тем, что антагонизм, противостояние и конкуренция в университете необходимы и даже благотворны, а столкновение, которое само по себе возникает между преподавателями в ходе их деятельности, может невольно повлиять и на их предпочтения. К тому же университеты по своей сути тесно связаны с непосредственными интересами государства. Ведь не стоит забывать, что в основании этого мира стоит университет, из которых выходят люди, которые обустраивают модель этого же мира. Таким образом связь государства и университета заключатся в том, что государство берёт университет под свою защиту, а университет воспитывает национальную культуру, то есть своего рода «элиту» общества. Под элитой понимается человек воспитанный, занимающийся исследованием, и умеющий управлять обществом, то есть своего рода «вождь» или же, переведя на современный язык – «начальник».

Таким образом, мы подошли к цели университета. Итак, наша цель – приготовить способных существ, то есть людей науки без специализации, которые потом смогут специализироваться. Это значит, что университет даёт универсальный фундамент – то общее знание, которое можно будет использовать в своей дальнейшей специализации. Это значит, что, поступая к нам в университет, не смотря на его престиж, никто не даёт вам гарантии хорошего трудоустройства (да что там хорошего, какого-либо), так как этот момент уже зависит полностью от вас, ваших умений применять свои знания на практике и, конечно же, от государства, а никак не от университета. Таким образом, можно говорить о том, что в университете вы получаете не специализированное знание, а чистое знание без признания и без гарантий, то есть знание ради знания или другими словами – знание как самоцель. А уж как вы их примените, это уже ваше личное дело. Главное, что университет не является местом профессионального воспитания. Хотите профессионального воспитания? Добро пожаловать в институты и техникумы.

Определившись с целью, пора сказать и о задачах университета. Так вот, задачи состоят в том, чтобы:

- научить учиться; привлечь, а не дать знания;

- разбудить интерес к науке; после чего человек будет способен самообразовываться;

- и последнее, но не менее важное, - включить человека/студента в научную деятельность, в научное сообщество.

Ведь университет – это открытое, публичное пространство, в котором нет «тайного» знания. Основой всей системы университета является диспут, то есть коммуникация, посредством которой и вырабатывается новое знание. Таким образом из вышесказанного вытекает ещё одна задача университета: создание новых форм коммуникации, учитывая важность живого общения. Соответственно, будет создано живописное место (сквер между корпусами), которое обеспечит культурную коммуникацию, где можно будет отдохнуть и возобновить живое общение (физическую передачу знаний от одного человека другому). Также это создаст возможность непринуждённого общения между поколениями без жёсткой системы контроля (дисциплины, аудиторий, субординации) – то свободное пространство, которое называют зоной «выдоха». Такая коммуникация в неформальной обстановке способствует появлению и задаванию неудобных вопросов, ответы на которые производят новые идеи, тем самым производя новое знания. Соответственно, следует ставить под вопрос всё, включая само понятие университет, ведь именно вопросы развивают науку и двигают её вперёд.

Также, живое общение и эта зона «выдоха» способствуют своего рода социализации. Ведь живое общение приучает к тому «кто ты есть» и «как ты должен себя вести», тем самым формирует / воспитывает элиту общества, о которой говорилось выше. Именно это и является социокультурной миссией университета.

Остался последний вопрос, который требует внимания, - свобода и университет. Здесь следует сказать вот что: современный университет находится под абсолютным торжеством форм контроля, так как это навязывается государством, которое финансирует университет. Однако я считаю, что это приносит только вред как науке, так и чистому знанию. Банально, сама формальность обучения отбивает какой-либо интерес к науке, говоря более высокопарно: «низводит духовное и возвышенное до уровня материальной действительности» (Карл Вильгельм фон Гумбольдт). Поэтому я отменяю важность посещений, за малое количество которых ранее отчисляли, и ставлю акцент на качестве, а не на количестве работ. Ведь всего одна радикально новая мысль способна повернуть науку в другое русло и открыть новые пути исследования вопроса, в то время как целая диссертация как пересказ ранее изложенной мысли не приносит в науку совершенно ничего нового. Убирая «посещение» как обязательную составляющую оценивания студента, можно сказать об обладании свободным временем, что и есть по сути своей свобода. Тогда студент имеет возможность располагать себя во времени по своему желанию. Однако, если говорить о свободе как о полной независимости (отсутствии принуждения) от другого, то этого, конечно же, быть не может. Единственная свобода – ставить самого себя под закон, устанавливать самому себе рамки, в которых ты будешь существовать (например, установить себе дедлайн сдачи работы раньше положенного срока, тогда ты сам ставишь себе рамки, следовательно, ты свободен). Однако это был разговор о внутренней свободе (внутри университета).

О внешней свободе, а точнее говоря – контроле, мы говорили ранее, где рассматривали отношение университет – государство. В результате чего мы пришли к тому, что есть моменты, которые государство должно обеспечивать и контролировать (это касается в основном формальной, внешней стороны вопроса), однако вмешиваться во внутренние дела университета оно не может. Таким образом, университет находится под внешним контролем, однако внутри он создаёт свободное (насколько это возможно) поле научной деятельности.

Подводя итоги, хочу ещё раз обратить внимание на то, что университет направлен на передачу и выработку чистого знания, которое не обеспечивает вам признания, при этом ещё и не даёт никаких гарантий безоблачного будущего, хорошей работы или, скажем, виллы в Калифорнии. Расстаньтесь же наконец с этими иллюзиями и сотрите из своей головы эти стереотипы, которые были популярны (и даже частично правдивы) в прошлом веке. В современных реалиях всё зависит от вашего умения пользоваться полученными вами знаниями. Хоть университет и нацелен на то, чтобы научить вас учиться, но насколько вы усвоите и сможете воспользоваться хотя бы этим знанием зависит только от вас самих.

Самоорганизация университета и методологическая свобода

С самого начала своего существования классический университет как таковой, что, разумеется, известно и без моего напоминания, был пространством свободным. До такой степени, что он приравнивался в средневековом городе к цеху и имел свой собственный устав. Поступить в университет мог любой человек, был бы он достаточно подкован в знаниях, так что ни территориальных, ни даже сословных ограничений не было. Внутри университета организовывалась социальная группа, не похожая ни на одну другую, объединенную любой связью, будь то общность по месту проживания, та же сословная принадлежность. Любой кроме связи по роду деятельности, которая отличалась от других своей временностью (но отрезок времени, который посвящался учебе, был конечным, на то он и отрезок, и подразумевал переход к другой деятельности). И деятельность эта ведь несравнима ни с каким-либо ремеслом, ни службой, ни отправлением власти. Университет существовал, чтобы обмениваться и приумножать знания. А чем также еще отличался университет, так это автономией, которой не могло быть ни у одного города: он не облагался налогами, не подчинялся местному суду, ни королевской власти. Такой себе островок свободы посреди регламентированного общества. Единственный источник влияния, которому он мог быть подчинен – это церковь, которой он, как бы сейчас сказали, поставлял кадры.

Некоторые характеристики университет сохранил и по сей день. Это по прежнему то пространство, которое может принять каждого, кто доказал свою готовность участвовать в процессе обмена и приумножения знаний. По коридорам мелькают столь непохожие лица самых разных национальностей (если какая-то из национальностей и не была нами замечена, то это уж точно не потому, что ее представителям не позволено поступать в университет).

Также остается знание. О данности истины не может быть и речи. При таком успехе естественнонаучных дисциплин, что мышление любого человека старается опираться на ту модель обработки информации или попросту объяснения явлений, с отсылкой на авторитетное мнение специалиста. А с тех пор, как наука стала искать ответы на вопрос "как?", потеряв фундаментальность, она разветвляется, углубляется, растет количество специализаций, возникнувших на стыке других специализаций. Сам процесс работы со знанием не тормозился, и наука все еще существует в процессе взаимодействия.

Однако условия, в которых университет существует, изменились до такой степени, что сравнивать "тогда" и "сейчас" крайне сложно. Возможно ли говорить о хотя бы подобной свободе университета, ставшего учреждением, относящимся к институту образования? Судя по тому, что речь зашла о государственных институтах, то нет. Бюрократические механизмы присущи и ему, ведь его администрация подчинена государственной власти. Она определяет устав университета. А это значит, что внутри-университетское сообщество не образовывается, нет того свободного взаимодействия, в котором студент бы перенимал опыт у преподавателя, делился опытом с другими студентами. Ведь результат коммуникации может остаться за бортом корабля, движение которого основано сугубо на механизме, при том не самом лучшем механизме, за мнимой слаженностью которого скрывается человеческий фактор.

Образование как в Средневековье, так и сейчас, готовит кадры. Разумеется, это далеко не единственная его функция. Ведь образование и воспитывает члена общества, прививает ему ценности, господствующие в какой-то момент. Можно сказать о том, что христианское общество, свобода в котором была дана свыше, коренилась в человеческой природе и могла умножиться в эсхатологической перспективе - и в вечности, взращивало тех, кто это понимает и старается вникнуть в суть всех процессов во Вселенной, исходя из данной Богом высшей истины. Но в современном обществе, которое не имеет стационарной истины, что человеку понимать, уточнять, из чего исходить и кого воспитывать? Мир не характеризуется стабильностью, знания, которые учащийся получает, не обязательно дадут ему уверенность в будущем, возможность утвердиться в статусе, определиться с видом деятельности. Образование служит воспитанию членов общества, пронизанного формальными связями, бюрократическими схемами, поддерживающими существующую иерархию, и участников процессов рынка.

В общем-то, мои напоминания о том, каким изначально был университет, ни в коем случае не призывают обратиться к далекому прошлому, вернуть все, что университет потерял, что в нем изменилось со временем. Это ведь невозможно, и сказанное выше тому подтверждение. Этот пример был приведен для того, чтобы показать изначальную внешнюю свободу университета. Она влияет на методологическую.

Отмотать пленку назад не выйдет. Но при наличествующих условиях стоит попытаться вернуть идею самого университета как пространства с собственной внутренней организацией, которая особым способом связана с внешним миром. Студенты тогда и сейчас ходят на лекции, сдают экзамены. Но регламентация образования извне, доведенная при этом до края формализма, ограничивает тех, кто его осуществляет. Даже если рынок труда требует определенного направления в научной деятельности и специалистов в определенной сфере, которые будут делать свой вклад в развитие производства, то хороший и даже быстрый результат будет возможен, если условия позволят действовать свободно. Если молодое поколение и те, кто дает им знания, будут свободны сотрудничать. Отсутствие внешнего давления, кто-то возразит, может усиливать безответственность ученых в их исследованиях. Но ведь результаты методологической свободы могут привести к плачевным ситуациям, если их используют не в мирных целях. Эта методологическая свобода позволяет охватить множество сфер и добраться до сути того или иного явления. Идеологическое давление, систематизация образовательного процесса, стремление к выгоде лишь ограничивают в научной деятельности, а это лишает исследования объективности.