Дж. Вико "Основания новой науки об общей природе наций" (фрагменты)

(GIAMBATTISTA VICO "PRINCIPJ DI SCIENZA NUOVA D'INTORNO ALLA COMUNE NATURA DELLE NAZIONE". Гос. Издательство "Художественная литература", Ленинград, 1940, 619 с., Пер. и комм. А.А. Губера)

КНИГА ПЕРВАЯ

ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ОСНОВАНИЙ

О МЕТОДЕ

Для полного установления Оснований нашей Науки нам остается обсудить в первой Книге метод, которым она должна пользоваться. И так как она должна начинать с того, с чего начинается ее материал (как это было сказано в Аксиомах132), то мы принуждены отправляться, как и Филологи, от камней Девкалиона и Пирры, от скал Амфиона,6 от людей, рожденных бороздами Кадма или "крепким дубом"133 Вергилия; и как Философы, - от лягушек Эпикура, от кузнечиков Гоббса, от простаков Греция, от брошенных в этот мир без всякой божьей заботы и помощи - Пуфендорфа, от грубых дикарей, так называемых Патагонских гигантов, которые, как говорят, были найдены у Магелланова пролива, т.е. от Полифемов Гомера, принятых Платоном за первых Отцов в состоянии Семей (такова Наука об Основаниях культуры, данная нам как Филологами, так и философами!). Мы должны начинать наши рассуждения с того времени, когда люди начали мыслить по-человечески; и так как при их чудовищной дикости и безудержной звериной свободе не было другого средства приручить первую и обуздать вторую, как устрашающая мысль о некоем божестве (страх перед ним, как было сказано в Аксиомах, единственное могущественное средство поставить преграду дикой свободе), то, отыскивая способ, каким эта первая человеческая мысль зародилась

________________

а Таким образом и к этим Нациям должен был бы ходить Пифагор, чтобы учить их или научиться догмату о Бессмертии человеческой души. Также и т. д.

б от зверей Орфея и т. д.

[112]

в мире Язычества, мы встретились с величайшими трудностями, стоившими нам добрых двадцати лет Изысканий. Когда мы пытались спуститься от нашей современной человеческой утонченной природы к природе совершенно дикой и бесчеловечной, то представить ее себе нам оказалось абсолютно невозможным, и лишь с большим трудом стало доступно ее понимание.а

В силу всего этого мы должны начинать с некоторого знания о Боге, которого не были лишены даже самые дикие, звероподобные и бесчеловечные люди. Мы доказываем, что это знание заключалось в следующем: человек, отчаявшийся получить какую бы то ни было помощь от Природы, жаждет чего-нибудь высшего, что его спасло бы; но выше Природы - Бог; и это - тот свет, который Бог посеял во всех людях. Это подтверждается тем общим для всех людей обыкновением, что вольнодумцы под старость, когда они ощущают недостаток природных сил, естественно становятся Религиозными.

Но такие первые люди (позже они первенствовали в Языческих Нациях) должны были мыслить только под действием сильных ударов самых неистовых страстей, как мыслят животные. Поэтому мы должны исходить из Простонародной Метафизики (на нее мы указывали в Аксиомах134 и впоследствии покажем, что она была Теологией Поэтов) я, следуя ей, найти устрашающую мысль о каком-нибудь Божестве, которая могла бы придать форму и меру животным страстям этих людей и сделать их страсти человеческими. Такая мысль должна была породить усилие - свойственное человеческой воле - обуздывать движения, внушенные сознанию телом, чтобы или совершенно их успокоить,

______________

а Такое тяжелое усилие должен делать каждый, интересующийся вашей Наукой: он должен покрывать забвением свою фантазию и свою память и оставлять свободное место только для понимания; тогда, отправляясь от такой первой человеческой мысли, он начнет раскрывать погребенные до сих пор многие стороны происхождения, составляющие и украшающие как Мир Гражданственности, так и Мир Наук. Для раскрытия Мира Гражданственности так счастливо работал Марк Теренций Варрон в своих книгax "De Rerum Divinarum et Humanarum" и Мира Наук - Бекон Веруламский. И так как разоблачено всяческое тщеславие - тщеславие наций в том, что относится к Гражданскому Миру, и тщеславие Ученых по отношению к Миру Наук, - и разоблачено притом по истинным заслугам и совершенно справедливо, то согласно порядку человеческих вещей и человеческих идей (о них говорилось в Аксиомах) начала их должны быть очень просты и грубы; здесь признается, что все это заключалось, как в зародыше или в матке, в Мудрости Поэтов-Теологов, первых Мудрецов языческого мира. В силу всего этого и т. д.

[113]

как это подобает Мудрому человеку, или по крайней мере придать им другое направление, для лучшей цели, как это подобает Человеку-Гражданину. Такое обуздание телесных движений представляет собой, несомненно, проявление свободы Человеческого выбора, т.е. свободной Воли, - источника и местопребывания всех Добродетелей, и между прочим, Справедливости. Информированная таким усилием, воля во всем подчиняется Справедливому и всем правам, продиктованным Справедливостью: ведь совершить усилие над телом - это то же самое, что дать ему свободу в управлении его движениями, поскольку все тела - необходимые посредники природы. То, что Механики называют потенцией, силой, усилением, все это - неощутимые, движения этих тел, и под влиянием их тела или стремятся к своему центру тяжести, как это доказывает Античная Механика, или удаляются от своих центров движения, как - это доказывает Новая Механика.

Но люди, вследствие своей испорченной природы тиранизированные себялюбием, преследуют главным образом - только свою личную пользу; желая поэтому всего полезного для себя и ничего - для своего товарища, они не могут совершить усилия, чтобы направить страсти к справедливости. Итак, установим, что человек в зверином состоянии любит только свое собственное сохранение; взяв жену и произведя детей, он любит свое сохранение вместе с сохранением семьи; достигнув гражданской жизни, он любит свое сохранение вместе с сохранением Города; когда же власть государства распространится на много народов, он любит свое сохранение вместе с сохранением Наций; а когда нации объединятся в войне, в мире, в союзах и торговле, он любит свое сохранение вместе с сохранением всего Рода Человеческого. Во всех этих обстоятельствах человек любит главным образом свою собственную пользу. Следовательно, не чем иным, как Божественным Провидением должен он удерживаться в пределах такого порядка, чтобы. следовать справедливости в семейном, гражданском и, наконец, человеческом обществе. Раз человек при таком Порядке не может следовать тому, чего он хочет, он должен. по меньшей мере следовать тому, чего требует польза, - а это и называется справедливым". Значит то, что направляет человечески справедливое, есть Божественная Справедливость, руководимая для нас Божественным Провидением ради сохранения Человеческого Общества.

Поэтому наша Наука в одном из своих главных аспектов должна быть Рациональной Гражданской Теологией

[114]

Божественного Провидения. До сих пор ее как будто не существовало, так как Философы или совершенно ничего не знали о Провидении, как например Стоики и Эпикурейцы (по словам последних - деятельность людей вызвана слепым стечением атомов, по словам первых - ее влечет глухая цепь причин и действий), или рассматривали его только применительно к порядку природных вещей, почему они и называют Естественной Теологией Метафизику: в ней они рассматривают этот атрибут Бога и утверждают его на основании того физического порядка, который они наблюдают на движениях тел, например на движениях сфер и стихий, и на конечной причине других, меньших, наблюдаемых явлений. Скорее они должны были рассуждать об этом соответственно Экономике гражданских вещей в собственном смысле слова, так как здесь Провидение было названо Divinitas от divinari - "предсказывать", а именно - понимать или скрытое от людей, т.е. будущее, или скрытое в них, т.е. совесть. Именно это и составляет первую и важнейшую часть предмета Юриспруденции - Дела Божественные, а от них зависит другая часть, обнимающая дела человеческие. Наша Наука должна быть доказательством, так сказать, исторического факта Провидения, потому что она должна быть Историей того Порядка, который был дан совершенно незаметно для людей и часто вопреки их собственным предположениям великому Граду Рода Человеческого; ведь если даже этот Мир и был создан во времени и по частям, то Порядок, в нем заложенный, всеобщ и вечен.

Поэтому наша Наука находит в созерцании Бесконечного и Вечного Провидения достоверные божественные доказательства, укрепляющие и утверждающие ее. Так как служанкой Божественного Провидения состоит Всемогущество, то Провидение должно вводить свои порядки такими легкими путями, как природные человеческие обычаи; так как советник у него - Бесконечная Мудрость, то, что бы оно ни установило, все должно быть Порядком, а так как Цель его - свое собственное Необъятное Благо, то, что бы оно ни установило, все должно быть направлено к Добру, всегда превосходящему то, к которому устремлялись сами люди. Вследствие плачевной темноты Оснований и бесчисленного разнообразия Обычаев Наций вследствие Божественности Предмета, обнимающего все человеческое, нельзя желать еще более возвышенных доказательств, как именно те, которые дают нам естественность” порядок и цель (т.е. сохранение Рода Человеческого).

[115]

Эти доказательства окажутся блестящими и определенными, если мы примем во внимание, с какой легкостью и при каких обстоятельствах возникают вещи. Ведь они приходят часто издалека, а иногда совершенно вопреки предположениям людей, и тем не менее хорошо укладываются среди них: и такими доказательствами снабдило нас Всемогущество. Сопоставляя вещи и видя Порядок, как они возникают в соответствующие им времена и в соответствующих им местах теперь, раз они и должны возникнуть здесь и теперь, и как другие вещи, в отличие от первых, возникают в свои времена и на своих местах (в этом, по словам Горация,136 и состоит вся красота порядка), мы убеждаемся, что эти доказательства даны нам Вечной Мудростью. И если мы, наконец, попытаемся представить себе, могли ли при данных обстоятельствах, в данных местах и в данные времена возникнуть другие Божественные Благодеяния, которые в тех или других нуждах или несчастьях людей лучше руководили бы Человеческим Обществом и лучше сохраняли бы его, то убедимся, что такие доказательства дает нам Вечная Благость Бога. Поэтому настоящее непрерывное доказательство, проводимое здесь, должно состоять в сопоставлении и в обдумывании того, может ли наш человеческий ум в ряду возможностей (только это позволено нам понимать, и притом настолько, насколько это позволено) мыслить больше или меньше причин или иные причины, чем те, из которых вытекают явления нашего Мира Гражданственности. Проделав это, читатель испытает божественное наслаждение в своем смертном теле, созерцая в Божественной Идее Мир Наций на всем его протяжении в пространстве и во времени и во всем его разнообразии. И окажется, что он фактически победил Эпикурейцев, - их Случай не может по-дурацки блуждать и везде находить выход, - и Стоиков, - их вечная Цепь Причин, которой они хотят окружить мир, должна зависеть от всемогущей, мудрой и милостивой воли Наилучшего, Величайшего Бога.

Эти возвышенные естественно-Теологические Доказательства мы подтвердим следующим видом Логических Доказательств. Рассматривая Возникновение божественных и человеческих вещей Язычества, мы достигнем таких Начал, за которыми было бы глупым любопытством искать еще и других Начал; в этом - характерный признак Оснований. Затем здесь объясняются особенности возникновения этих вещей, т.е. их природа; это - самая подлинная задача Науки. Наконец, это подтверждается тем вечным свой-

[116]

ством, которым обладают вещи: они не могли зародиться иначе, как именно при этих условиях, в эти времена, в этих местах и определенным образом (т.е. при определенных природных условиях), как это было сказано выше в двух Аксиомах.136

Чтобы отыскать такую природу вещей человеческих, наша Наука продвигается посредством строгого Анализа человеческих мыслей, относящихся к необходимости или пользе общественной жизни: таковы два неиссякаемые Источника Естественного Права Народов, как это было указано в Аксиомах.137 В этом новом своем главном аспекте наша Наука оказывается Историей Человеческих Идей; на этой Истории, как мы полагаем, должна строиться Метафизика Человеческого Ума. Эта царица наук (согласно той Аксиоме, что науки должны начинать с того, с чего начался их предмет) начинает с того момента, когда первые люди начали мыслить по-человечески, но не с того, когда Философы начали размышлять над человеческими идеями (таково содержание ученой книжечки, вышедшей в свет совсем недавно под заглавием "Historia de Ideis", которая доведена до последних контроверз между двумя первыми умами нашего века - Лейбницем и Ньютоном).138

Для определения времени и места протекавшей таким образом истории, т.е. того, когда и где эти человеческие мысли возникли, и для подтверждения ее собственными, так сказать Метафизическими, Хронологией и Географией настоящая Наука пользуется Критическим (также Метафизическим) Искусством, направленным на Основателей Наций: после них, должно было протечь много больше тысячи лет, пока смогли у Наций появиться Писатели, которыми занималась до сих пор Филологическая Критика. И применяемый ею Критерий, согласно выставленной выше Аксиоме,126 состоит в том общем, что было внушено Божественным Провидением всем нациям, т.е. в здравом Смысле Рода Человеческого, определенном необходимой согласованностью самих вещей человеческих; эта согласованность образует всю красоту гражданского мира. Поэтому в настоящей Науке господствует следующий вид доказательств: именно так должна была раньше и так должна теперь и так должна будет впредь протекать история наций, как она рассматривается настоящей Наукой, раз данный Порядок был установлен Божественным Провидением (даже если бы в Вечности возникали от времени до времени бесконечные миры, хотя фактически, конечно, последнее ложно).

[117]

Таким образом оказывается, что наша Наука описывает Вечную Идеальную историю, согласно которой протекают во времен Истории всех Наций возникновении, движении вперед, состоянии упадке и конце. Мы даже решаемся утверждать, что тот, кто продумывает настоящую Науку, рассказывает самому себе эту Вечную Идеальную Историю, поскольку он при помощи доказательства: "так должно было быть раньше, так должно быть теперь, так должно будет быть впредь" - творит ее сам для себя; ведь Мир Наций был, безусловно, сделан Людьми (это первое несомненное Основание выставлено выше), и потому способ его возникновения нужно найти в модификациях нашего собственного Человеческого Сознания; а где творящий вещи сам же о них и рассказывает, там получается наиболее достоверная история. Таким образом, наша Наука продвигается совершенно так же, как Геометрия, которая на основе своих элементов строит и созерцает, сама себе создает Мир Величин; но в наших построениях настолько больше реальности, насколько более реальны законы человеческой деятельности, чем точки, линии, поверхности и фигуры. И это- аргумент в пользу того, что такие доказательства божественны; и что они должны, читатель, доставлять тебе божественное наслаждение: ведь в Боге знать и делать - одно и то же.

Кроме того, согласно вышеприведенным определениям Истинного и Достоверного,139 люди в течение долгого времени неспособны были воспринять Истину и Разум, а они - источник Внутренней Справедливости, которая удовлетворяет интеллект. Внутренняя Справедливость осуществлялась Евреями (их просветил истинный Бог и запретил им своим Божественным Законом даже мысли, если они не совсем справедливы, а в это никогда не вмешивался ни один из смертных Законодателей, так как Евреи верили в Бога - чистый ум, проникающий в сердца людей, Язычники же верили в Богов, состоящих из тела и Ума, потому и не могущих проникнуть в сердце), потом ее обсуждали Философы; но последние появились только через две тысячи лет после того, как были основаны их нации. Между тем люди руководствовались Достоверностью Авторитета, т.е. тем самым Критерием, которым пользуется наша Метафизическая Критика: это - Здравый Смысл Рода Челове-

________________

а если он того желает, знать и делать - одно и то же. Для этого в нашей литературной Жизни, посредством метафизического доказательства, которое мы ежедневно испытывали на деятельности нашей души, мы создали такое доказательство, которое побеждает Сотворение Мира во времени. Кроме того, и т. д.

[118]

ческого, как он был определен выше в Элементах;140' на нем покоится Совесть всех наций. Таким образом, с этой новой главной точки зрения настоящая Наука оказывается Философией Авторитета, т.е. Источника Внешней Справедливости, как говорят Теологи-Моралисты. С этим авторитетом должны были бы считаться три Главных Учения о Естественном Праве Народов,141 а не о том, что они извлекали из писателей: об этом авторитете писатели не могли иметь никакого представления, так как он царствовал среди наций много больше, чем за тысячу лет до того, как они могли появиться. Поэтому Греции, больше обоих других и ученый и начитанный, почти в каждой детали своего учения побивает Римских Юристов; но удары его падают в пустоту, так как Римляне устанавливали свои Основания Справедливого на Достоверности Авторитета Рода Человеческого, а не на Авторитете Ученых.

Таковы Философские Доказательства, которыми будет пользоваться эта Наука, и, значит, они абсолютно необходимы для того, кто хочет ее обсуждать. Филологические Доказательства должны в ней занимать последнее место, причем все они могут быть сведены к следующим родам.

Во-первых, различные Мифологии согласуются с разбираемыми здесь вещами не искаженно и с насилием, а прямо, легко и естественно; мы увидим, что Мифологии - это Гражданские Историй Первых Народов, последние же повсюду были в своей сущности Поэтами.

Во-вторых, с нашей Наукой согласуется героический способ выражения, который мы здесь объясняем во всей истинности чувств и во всем его своеобразии.

В-третьих, сюда относятся Этимологии Туземных Языков, которые рассказывают нам историю вещей, обозначенных словами, начиная с особенностей их происхождения если проследить естественные пути их изменения согласно тому Порядку Идей, по которому должна протекать История Языков, как это было высказано в Аксиомах.142

В-четвертых, здесь объясняется Умственный Словарь вещей, относящихся к общественной человеческой жизни: в своей сущности - они одни и те же у всех наций, но в разных модификациях по-разному объяснены языками, как это было определено в Аксиомах. 143

В-пятых, здесь отделяется ложное от истинного во всем том, что в течение долгих веков сохранили нам Простонародные Предания: раз они сохранялись столь долгое время, и притом целыми народами, они должны иметь, согласно приведенной выше Аксиоме,144 общественную основу истины.

[119]

В-шестых, великие осколки Древности, бесполезные да сих пор для Науки, так как они были брошены жалкими, перепутанными и переставленными, начинают сиять особым блеском, ибо они приобретают порядок и становятся на свои места.

В-седьмых и в-последних, надо всеми этими вещами, как их необходимые причины, господствуют все те явления, о которых нам рассказывает Достоверная История. а

Эти филологические доказательства служат нам для того, чтобы показать на, тактах тот мир наций, который рассмотрен уже в Идее, согласно философскому Методу Бекона: cogitare, videreи6 Поэтому оказывается, что благодаря предшествующим философским доказательствам последующие филологические доказательства подтверждают одновременно свой Авторитет Разумом и Разум - своим Авторитетом.

Подведем итоги всему тому, что было сказано в общей форме об установлении оснований нашей Науки: раз основания ее - Божественное Провидение, Усмирение Страстей Браками и Бессмертие человеческой души, выраженное в погребениях; раз Критерий ее состоит в том, что с чем согласны все или большая часть людей, то и должно быть правилом Общественной Жизни; раз с этими Основаниями и с этим Критерием согласуется Простонародная Мудрость всех Законодателей и Тайная Мудрость наиболее знаменитых Философов,6 то следовательно, эти Основания должны быть границами человеческого Разума, и тот, кто пожелает выйти за их пределы должен остерегаться, чтобы вообще не выйти за пределы Человечества.

_____________

а но все они, в противоположность доказательствам, удовлетворяющим наш интеллект, являются исправлениями к ошибкам нашей памяти и несуразностям нашей фантазии: именно поэтому особенно трудно получить их, и они доставляют особенное наслаждение тогда, когда уже получены. Доказательством этому может послужить то, что если бы мы вовсе не имели Писателей, такие доказательства были бы нам совершенно не нужны, и без них наши Интеллекты были бы вполне удовлетворены тем, что мы рассматриваем в Идее; и обратно, освободившись от таких старых, общих и закоренелых предрассудков, мы оказываемся более восприимчивыми к настоящей Науке.

6 как, например, Платоников, то и т. д.

в итак, сюда относятся все Аксиомы с I до XXII, XXXI, второй Королларий к XLIIl, XL1V, XLV и последние, начиная с CV, в частности - CVI: все, что здесь сказано, было, оказывается, полностью ими доказано,

[120]

КНИГА ВТОРАЯ

О ПОЭТИЧЕСКОЙ МУДРОСТИ

КОРОЛЛАРИИ об основных точках зрения нашей Науки

1. Из сказанного до сих пор можно заключить, что притом человеческом понимании, каким могли обладать люди грубые и дикие, настолько отчаявшиеся в помощи Природы, что даже они стали жаждать чего-нибудь превосходящего Природу и для них спасительного (в этом - первое Основание, на котором мы выше построили Метод нашей Науки), - Божественное Провидение позволило им впасть

[137]

в следующую ошибку: бояться ложного Божества, Юпитера, так как он мог якобы поразить их молнией. Таким образом я тучах первых гроз и проблесках первых молний усмотрели они ту великую истину, что Божественное Провидение заботится о спасении всего Рода Человеческого. Поэтому настоящая Наука с этой основной точки зрения оказывается рациональной Гражданской Теологией Провидения: она начинает с Простонародной Мудрости Законодателей, основавших нации тем, что они сами рассматривали Бога в атрибуте Провидящего, и заканчивает Тайной Мудростью Философов, доказывающих его посредством рассуждений в своей Естественной Теологии.

Здесь начинается также философия Авторитета - вторая основная точка зрения нашей Науки; мы берем слово "авторитет" в первом его значении - "собственность": в таком смысле всегда применялось это слово в Законах XII Таблиц, и потому в Гражданском Римском Праве "auctores" продолжали называть тех, от кого мы получаем лраво на собственность. Это слово настолько, несомненно происходит от αυτος, proprius, θλи suus, ipsius, что многие Ученые пишут autor и autoritas без придыхания. Авторитет первоначально был Божественным; посредством него Божество присвоило себе немногих Гигантов, о которых мы говорили выше, в настоящем смысле нисповергнув их на землю и скрыв их в пещерах на горных высотах: это - железные кольца, которые страхом перед небом и Юпитером приковали Гигантов к земле, где они к моменту первой молнии были рассеяны по вершинам гор; таковы - Титий и Прометей, прикованные к высокой скале, где пожирал их сердце Орел, т.е. страх перед ауспициями Юпитера; так неподвижные от страха продолжали называться героической фразой у Латинян terrore defixi,181 и совершенно так же живописцы изображают их руки и ноги прикованными кольцами к горам. Из таких колец составилась великая Цепь, которую Дионисий Лонгин считает самым возвышенным из всех Гомеровских Мифов: Юпитер для доказательства того, что он - Царь людей и Богов, предлагает за один конец этой цепи ухватиться всем Богам и всем людям, а он один за другой .конец всех их перетянет.182 И если Стоики хотят этой Цепью обозначить Вечный Ряд Причин, посредством которых Рок держит мир связанным, то пусть они остерегаются, как бы им самим не оказаться запутанными этой цепью, так как влечь ею людей и Богов зависит от воли Юпитера, они же хотят Юпитера подчинить Року.

[138]

Из такого Божественного Авторитета позднее возник Человеческий Авторитет, т.е. - с высшим философским изяществом - такое "свойство" человеческой природы, которое даже Бог не может отнять у человека, не разрушив его. В этом смысле говорит Теренций: voluptates proprias Deorum,183 т.е. что счастье Бога не зависит от других; Гораций говорит: propriam virtutis laurum,184 т.е. что зависть не может отнять торжества у доблести; а Цезарь говорит: propriam victoriam,185 о чем ошибочно замечает Дионисий Петавиус, что это, мол, сказано не по-латыни; однако с особым латинским изяществом это означает такую победу, которую враг не мог вырвать у него из рук. Такой Авторитет - свободное применение воли, тогда как интеллект- пассивная сила, подчиненная истине: ведь люди с этого начального момента всех вещей человеческих начали пользоваться свободно человеческой волей для обуздания телесных движений, чтобы или совершенно их успокоить, или дать им лучшее направление: таково подлинное усилие действующих свободно, как мы об этом говорили выше, - в главе о Методе. Поэтому Гиганты воздерживались от звериной привычки бродяжничать по великому лесу земли и приучались к совершенно противоположному обычаю: оставаться и прятаться в течение долгого времени в своих пещерах.

Из такого Авторитета Человеческой Природы возник Авторитет Естественного Права: оккупируя земли и оставаясь на них долгое время там. где они случайно оказались во время первых молний, Гиганты стали Господами вследствие оккупации, т.е. длительного владения, в чем - Источник всякой Собственности на свете. Значит, это те

...pauci quos aequus amavit

Jupiter;ж

впоследствии Философы перенесли это на тех, кто достиг, по доле Бога, доброго характера благодаря наукам и доблестям. Исторический же смысл этого изречения в том, что Гиганты в таких тайниках, на таких землях становились главами Родов, называемых Qentes majores, которые Юпитера считали первым Богом, как это было определено в Аксиомах. Они, как это будет показано ниже, основали Древние Благородные Дома, которые, разветвившись на множество Семей, составили первые Царства и первые Города. Отсюда остались у Латинян следующие прекраснейшие героические обороты: condere Gentes, condere regna, condere urbes; fundare gentes, fundare regna, fundare urbes.187

[139]

Эта философия Авторитета вытекает из Рациональной Гражданской Теологии Провидения, так как благодаря Теологическим доказательствам последней она своими Философскими Доказательствами поясняет Филологические. Все эти три вида доказательств были перечислены в главе о Методе. А примененная к самой темной древности Наций, Философия Авторитета приводит к достоверности Человеческий Произвол, по самой своей природе чрезвычайно недостоверный, как это было указано" в Аксиомах,188 а это равносильно тому, что она сообщает Филологии форму Науки.

III. Третья основная точка зрения - это История Человеческих Идей, которые, как мы только что видели, начались с идеи о Боге вследствие созерцания Неба телесными глазами. Так, в Авгуровской Науке Римляне говорили contemplari (созерцать) - наблюдать части неба, откуда шли авгурии или где наблюдались ауспиции; эти области, очерченные Авгурами при помощи их litui, назывались Templa caeli; отсюда же у Греков должны были появиться первые θεωρηματα θ μαθηματ - οξдлежащие созерцанию Божественные или Возвышенные вещи, заканчивающиеся в абстрактных Метафизических и Математических вещах. В этом - Гражданская История следующего изречения:

A Jove principlum Musae.189

Как мы только что видели, с молнией Юпитера получила начало первая Муза, которую Гомер определил как Науку о добре и зле. Отсюда впоследствии оказалось в высшей степени удобным для Философов черпать то мнение, что Началом Мудрости было Благочестие. Таким образом, первой Музой должна была быть Урания, которая созерцает небо ради получения авгурии; впоследствии это значение перешло на Астрономию, как мы увидим ниже. И как выше Поэтическая Метафизика была разделена на множество подчиненных наук, поэтических по самой природе своей Матери, так же и настоящая История Идей даст нам грубые начатки как Практических Наук, применяемых Нациями, так и Умозрительных Наук, которые теперь в утонченном виде разрабатываются Учеными.

IV. Четвертая точка зрения - это Философская Критика, порожденная названной выше Историей Идей. Эта критика будет истинно судить об основателях Наций: со времени их должно было протечь значительно больше тысячи лет, пока у Наций смогли появиться Писатели, являющиеся. предметом Филологической Критики. Таким образом Фило-

[140]

софская Критика, начиная с Юпитера, даст нам Естественную Теогонию, т.е. возникновение Богов, естественно происходящее в сознании основателей Язычества, которые по природе были Поэтами-Теологами. А так как двенадцать Богов так называемых Qentes Majores в своей идее создавались время от времени, при определенных случаях человеческой необходимости или пользы, то можно по ним установить двенадцать маленьких Эпох, к которым сводятся времена, когда возникали Мифы; поэтому такая Естественная Теогония даст нам Рациональную Хронологию Поэтической Истории по меньшей мере за девятьсот лет до того, как после Героического Времени появились первые зачатки Простонародной Истории.

V. Пятая точка зрения - это Вечная Идеальная История, согласно которой протекают во времени истории всех наций: везде, где со времен грубых, лютых и диких люди начинают приручаться благодаря Религиям, там люди начинают, движутся вперед и кончают согласно тому порядку, который мы рассматриваем в настоящей II Книге, с которым мы снова встретимся в IV Книге, где будем говорить о Поступательном движении Наций, и в V Книге - об обратном движении Вещей Человеческих.

VI. Шестая - это система Естественного Права Народов. С возникновения Народов, откуда начинается (соответственно одной из вышеприведенных Аксиом190) материал Естественного Права, должны были бы начинать и разбираемое ими учение три его главных представителя - Гуго Гроций, Джон Зельден и Самуил Пуфендорф. Все трое одинаково ошибались, начиная с середины, т.е. с позднейших времен наций, ставших утонченными, и, следовательно, с людей, просвещенных вполне развитым естественным Разумом. Из таких наций вышли Философы, возвысившиеся до рассмотрения совершенной Идеи Справедливости. Прежде всего Гроций: именно вследствие своей большой любви к Истине он отбрасывает в сторону Божественное Провидение и провозглашает, что его Система направляет и даже уточняет всякое познание Бога.191 Поэтому все упреки, которые он в большом числе делает Римским Юристам, вообще к ним не относятся, так как они, приняв за Основу Божественное Провидение, стремились рассуждать о Естественном Праве Народов, а не о Естественном Праве Философов и Теологов-Моралистов. Наоборот, Зельден подразумевает Божественное Провидение, не замечая негостеприимности первых народов, а также разделения между Евреями и Язычниками, которое проводил Богоизбранный

[141]

народ во всем мире тогдашних наций; он не замечает также, что раз Евреи потеряли из виду свое естественное право во время Египетского плена, то Бог должен был снова установить его для них в законе, который он дал Моисею на Синае; не замечает он также и того, что Бог в своем Законе запрещает даже мысли, если они не совсем справедливы, о чем ни один из смертных законодателей никогда не заботился; а кроме того звериного Происхождения? всех языческих Наций, о котором здесь идет речь. И если. он претендует на то, что Евреи вскоре научили своему - Естественному Праву Язычников, то для него оказывается невозможным доказать это вопреки великодушному признанию Иосифа Флавия и важному размышлению Лактанция, приведенным выше, а также вражде, как мы видели. Евреев с Язычниками, которая еще сохраняется и теперь, во время их рассеяния по всем Нациям. Наконец, Пуфендорф начинает с Эпикурейской гипотезы; последняя считает человека брошенным в наш мир без всякой помощи и заботы Бога, а раз его в этом можно упрекнуть (хотя он и оправдывается в специальной Диссертации), то он без Провидения в качестве Первого Основания вообще не смеет открыть рта для рассуждения о праве, как мы это слышали от Цицерона192 по адресу Аттика (а он был Эпикурейцем), когда тот рассуждал о Законах. В силу всего этого мы начинаем рассуждение о Праве, называвшемся у Латинян Jus (сокращение из древнего Jous), с того древнейшего момента всех времен, когда зародилась в сознании родоначальников идея Юпитера. В этом с Латинянами поразительно схожи Греки, которые (как это, к великому нашему счастью, подметил Платон в "Кратиле"193) первоначально Jus называли διαιον,194 а это значит то же самое, что discurrens или permanens. Философское Происхождение было сюда вложено самим Платоном: он в ученой Мифологии принимает Юпитера за эфир, все пронизывающий и обтекающий. Историческое же Происхождение идет от слова "Юпитер", который и у Греков назывался Διος; ξςкуда у Латинян произошло выражение sub Dio, равное sub Jove, в значении "под открытым небом"; позднее ради легкости речи они произносили διχαιου. οоэтому мы начинаем рассуждение о Праве с того, что первоначально оно зародилось как божественное (divinum) в том смысле, какой ему был придан предсказанием (divinatio), т.е. наукой об ауспициях Юпитера. Это были божественные веши, посредством которых Язычники направляли все человеческие вещи - вместе они составляли предмет Юриспруденции. Так Язычники начинают рассмотрение

[142]

естественного права с идеи самого Божественного Провидения, одновременно с которой зарождается и родственная ей идея Права. Последнее (каким способом - об этом говорилось раньше) начали соблюдать естественным путем Родоначальники в подлинном смысле слова, и притом самые древние, называвшиеся Gentes majores, а Юпитер был их первым Богом.

VII. Седьмая и последняя из основных точек зрения нашей Науки - это Основания Всеобщей Истории. Oнa начинает с первого момента всех человеческих вещей Язычества, с первого Века Мира, протекшего, как говорили Египтяне, до них, т.е. с Века Богов. Тогда Небо начало господствовать на земле и оказывать людям великие благодеяния, как об этом говорилось в Аксиомах; начинается золотой Век Греков, когда Боги общались на земле с людьми, и началось это, как мы здесь видели, с Юпитера. Греческие Поэты правдиво поведали нам об этом первом Веке мира в своих Мифах о Всемирном Потопе и о существовании Гигантов в природе; тем самым они вполне истинно рассказали нам Основания Всеобщей Светской Истории. Но пришедшие позднее люди не могли проникнуть в Фантазию первых людей, основавших Язычество, в силу которой последним казалось, что они видят Богов; стал непонятен смысл слов "ниспровергать на землю", что значило "посылать под землю". И гиганты, которые жили спрятавшись в пещерах под горами (согласно позднейшим преданиям людей в высшей степени легковерных), были искажены да чрезвычайности, так как, по мнению таких пришедших позднее людей, гиганты нагромоздили друг на друга Олимп,. Пелион и Оссу, чтобы изгнать Богов (первые безбожные Гиганты не сражались с богами, а не имели их вообще до-тех пор, пока Юпитер не поразил их молнией) с Неба, поднявшегося в сознании еще более развитых Греков на несуразную высоту. Для первых Гигантов небо было на высоте горных вершин, как мы это вскоре покажем. Такой Миф был выдуман после Гомера и другими приписан Гомеру в "Одиссее": во времена последнего достаточно было поколебаться одному Олимпу, чтобы упали Боги, так как, по его словам в "Илиаде", они неизменно находятся на его вершине. В силу всех этих причин до сих пор не было Оснований Всеобщей Светской Истории, а раз не было Рациональной Хронологии Поэтической Истории, то не было также и ее Непрерывности.

[143]

КОРОЛЛАРИИ о Происхождении Языков и Букв:

и дальше - о Происхождении Иероглифов, Законов, Имен, Родовых Гербов, Медалей, Монет;

затем - о первом Языке и письменности Естественного Права Народов

Теперь из Теологии Поэтов, т.е. Поэтической Метафизики, посредством зародившейся в ней Поэтической Логики попробуем извлечь Происхождение Языков и Букв, по поводу которых существуе столько же мнений, сколько и писавших об этом ученых. Так Герард Иоганн Фоссиус в "Грамматике" говорит: "de literarum inventione multi multa congerunt et fuse et confuse, ut ab iis incertus magis abeas, quam veneras dudum";220 а Герман Гуго в "De Urigine Scribendi" замечает: "nulla alia res est, in qua plures magisque pugnantes Sententiae reperiantur, atque haec tractatio de literarum et scriptionis origine. Quantae sententiarum pugnael quid credas? quid non credas?"221 Поэтому Бернгард Маллинкрот в "De Ortu et Progressu Artis Typographicae" (ему следовал Ингевальд Элинг, "De Historia Linguae Graecae") из-за непонятности того способа, каким возникли буквыб называет это Открытие Божественным. Но трудность была создана всеми yчeными тeм, что они считали рaзными вещами просхождение Букв и Происхождение Языков, тогда как

________________

а Анахарсис в Скифии,

б назвал его по догадке так, как мы откроем теперь на фактах” т. е. Божественным и т. д.

[156]

на самом деле они объединены по самой своей природе. Однако Ученые должны были бы это заметить на словах "грамматика" и "характеры" (буквы). Прежде всего, Грамматика определяется как "Искусство говорить", а γραμματα - ύςо "буквы": таким образом ее нужно было бы определить, как Искусство писать (Аристотель221bis так ее и определяет), в качестве какового она первоначально я зародилась. Здесь мы покажем, что сначала все нации говорили письменами так как первоначально нации были немыми. Затем - "характеры", это значит222, "идеи", "формы", "модели", и несомненно, характеры Поэтов были прежде, чем характеры артикулированных звуков. Иосиф Флавий храбро возражает Апиону, греческому грамматику, что во времена Гомера не были еще изобретены буквы, называемые народными. Кроме того, если бы такие буквы были формами артикулированных звуков, а не произвольными знаками, то они были бы у всех Наций также единообразны как повсюду единообразны артикулированные звуки.б Но так как люди отчаялись это узнать, то не знали и мышления первых наций посредством поэтических характеров, не знали речи посредством мифов и письма посредством иероглифов. Таковыми должны быть Основания: по самой своей природе - достовернейшими, как в Философии применительно к человеческим идеям, так и в Филологии применительно к человеческим словам.

Раз уже мы должны принять участие в такого рода рассуждениях, то мы приведем здесь маленький обзор многочисленных мнений по данному поводу, мнений или недостоверных, или легкомысленных, или необоснованных, или тщеславных, или смехотворных; поскольку эти мнения таковы и поскольку их много, их можно было бы и пропустить. " В обзоре же мы приведем следующее. Так как

_____________

а а потом - артикулированными словами; отсюда осталось то вечное свойство, что в родных языках Грамматика учит только писать. Затем и т. д.

б Поэтому следует притти к тому заключению, что наша Наука начинает с истинных Оснований, так как она начинает с объяснения того способа, каким зародились и Языки и Буквы, при помощи которых нужно объяснить первую речь наций. Таковыми и т. д.

в Но чтобы читатель не заподозрил нас в том, что мы похожи на многих авторов, в особенности современных (чтобы поощрить написанное лишь ими самими, они не только не излагают на усмотрение читающего написанное по этому поводу другими, но даже запрещают ему это читать), нам хотелось бы для его удовлетворения привести какое-либо одно мнение, например следующее: так как во времена вернувшегося варварства Скандинавия и т. д.

[157]

во времена вернувшегося варварства Скандинавия вследствие тщеславия Наций была названа vagina gentium,223 и ее считали матерью всех других наций мира, то вследствие тщеславия Ученых существовало мнение Иоганна и Олафа Великих, что Готы сохранили буквы с начала мира, буквы, божественным образом изобретенные Адамом; над этим бредом смеялись все Ученые. Тем не менее это воспрепятствовало следовать такого рода мнениям, а Ян Горопий Бекан даже превзошел их: Кимврский Язык, который не слишком удалился от Саксонского, он ведет от Земного Рая и утверждает, что он был матерью всех других языков. Это мнение вышучивали Иосиф Скалигер, Иоганн Камерариус, Христофор Бекман и Мартин Скоок.6 Однако такое тщеславие раздувалось еще больше и разразилось у Олафа Рудбека в его произведении, озаглавленном "Atlantica", где он утверждает, что Греческие Буквы происходили от Рун; последние же были, якобы, перепутанными Финикийскими Буквами, которые Кадм привел в порядок, и притом в звуках, похожих на Еврейские; наконец, Греки их восстановили и вернули им правила и полную точность; а так как Изобретатель у Готов называется Mercursman, то он хочет, чтобы Меркурий, изобретший буквы для Египтян, также был Готом. Такая вольность в мнениях о Происхождении Языков и Букв должна сделать читателя осторожным в восприятии того, о чем мы здесь говорим; пусть он не смотрит на это с безразличием, как на новинку, но внимательно рассуждает и принимает это за то, чем и должны быть Основания всего Человеческого и Божественного Знания Язычества.

Со следующих Оснований должны начинать все философы и филологи: что первые люди Язычества воспринимали идеи вещей посредством фантастических характеров, представлявших одушевленные субстанции, и немые, объясняли их посредством движений или тел. имеющих непосредственное отношение к идеям, (например, троекратное движение жнеца или три колоса обозначали три года); что они объяснялись посредством языка, который естественно обозначал эти идеи (по словам Платона и Ямвлиха, на этом языке когда-то говорили в мире, - то был, должно

_______________

а "Manuductione ad Linguam Latinam"

б в "Рabula Hamelensi".

в это мнение всеми было воспринято как смелое и необычайное,

г которое зависит от настоящих Оснований, и пусть его направляет в этом наша Наука.

[158]

быть, древнейший Атлантический язык, и, по мнению ученых, он объяснял идеи посредством природы вещей, т.е. посредством их естественных свойств); с таких Оснований, говорим мы, должны были бы все Философы и филологи начинать рассуждение о Происхождении Языков и Букв; обе эти вещи, объединенные по своей природе, как мы сказали, трактовались до сих пор порознь. Поэтому для Ученых оказалось очень трудным Исследование Происхождения Букв, которое заключало в себе такие же трудности, как и Происхождение Языков, о чем они или совсем не заботились, или заботились очень мало.

Итак, в самом начале нашего рассуждения мы поставим в качестве Первого Основания ту Филологическую Аксиому, рассказанную Египтянами, что за все предшествующее им время в их мире говорили на трех Языках соответственно числу и порядку трех Веков, протекших до них, - Веку Богов, Героев и Людей; Египтяне утверждали также, что первым Языком был Иероглифический, т.е. священный или божecтвeнный, втоpым - Символический, посредством знаков, т.е. героических гербов; третьим - Письменный, чтобы удаленные друг от друга люди могли взаимно сообщать о своих насущных жизненных нуждах.6 Об этих трех языках у нас есть два золотых места у Гомера в "Илиаде", из которых ясно видно, что здесь Греки были согласны с Египтянами. Одно из этих мест - то, где он рассказывает, что Нестор прожил три разноязычных человеческих возраста;226 таким образом, Нестор должен был быть Героическим Характером” Хронологии, установленной согласно трем языкам, соответствующим трем Векам Египтян; поэтому выражение “прожить Нестеровы годы значит то же, что "быть старым как мир". Второе место - где Эней рассказывает Ахиллу, что разноязычные люди начали заселять Илион после того, как Троя была перенесена на берег моря и Пергам стал ее кремлем.226 Сопоставим с этим первым Основанием

______________

а с него должен был бы Аристотель начать свое Περι Ερμηνειας,22 т.е. Истолкование имен, которое в этом смысле не было бы противоположно Платону, а Платон должен был бы разыскивать его в "Кратиле", что он и пытался сделать с благородным старанием, хотя и не со счастливыми результатами. И вообще с таких Оснований и т. д.

б последнее необходимо народам в больших парламентах для предписывания законов, и Монархам, чтобы сделать себя понятными посредством своих законов целым народам. Об этих трех видах языков существует одно золотое место у Гомера, где он рассказывает, что Нестор прожил три разноязычных человеческих возраста, т.е. что тогда говорили на трех различных видах языков.

[159]

следующее Предание, также Египетское, что их Теут, или Меркурий, изобрел законы и буквы.

К этим истинам мы присоединим еще и следующие. У Греков "имена" значили то же самое, что и "характеры", почему Отцы Церкви пользовались двумя выражениями "de divinis characteribus" и "de divinis nominibus",227 не различая их. Nomen и definitio значат одно и то же, почему в Риторике говорят quaestio nominis, когда разыскивается определение факта, я Номенклатура болезней - это тот отдел Медицины, где определяется их природа. У Римлян nomina первоначально и в подлинном смысле обозначали дома, разветвившиеся на много семей. Первые Греки также имели "имена" в таком значении: это показывают отчества, обозначающие имена Отцов, которыми столь часто пользуются Поэты, и прежде всех - первый из всех - Гомер. Совершенно так же у Ливия Римские Патриции так определены одним плебейским трибуном: qui possunt nomine ciere patrem - "кто могут назвать родовые имена своих отцов".228 Эти отчества впоследствии потерялись в народной свободе почти во всей Греции и только благодаря Гераклидам сохранились в Спарте, аристократической республике. В Римской Юриспруденции nomen значит "право". В похожих звуках у Греков νομος ηνачит "закон", а от νομος οπоисходит νομισμα, κΰк утверждает Аристотель229, т.е. "монета". Этимологи полагают, что от νομος, οπоисходит Латинское nummus. У Французов lоу значит "закон", a aloy - "монета".230 Во времена вернувшегося варварства "каноном" называли как церковный закон, так и то, что эмфитевт уплачивал владельцу земли в виде эмфитевзиса. В силу такого единообразия мыслей, может быть. Латиняне называли "jus" право и жир жертвенных животных, предназначавшийся для Юпитера, который первоначально назывался Jous, откуда впоследствии произошли родительные падежи Jovis и Juris, как это указывалось выше; также и у Евреев жир, одна из трех частей искупительной жертвы, предназначался для Бога и сжигался на алтаре. Латиняне называли имения praedia, причем это выражение раньше должно было относиться к сельским землям, чем к городским, ибо, как мы скоро покажем, первые обработанные земли были первыми praedae ("добычами") в мире; поэтому первое domare ("укрощать") относилось к таким землям, и они в силу этого в Древнем Римском Праве назывались manucaptae, - отсюда осталось выражение manceps - налог, вносимый в эрарий с недвижимых имуществ. В римских законах сохранилось выражение jura praediorum примени-

[160]

тельно к так называемым реальным сервитутам, относящимся к недвижимым имуществам. Такие земли, называемые manucaptae, первоначально должны были быть и называться mancipia, к чему, несомненно, должен относиться Закон XII Таблиц в главе "Qui nexum faciet mancipiumque", т.е. “кто передаст узел, тот передаст и владение землею".231 Итальянцы мыслили, как и древние Латиняне, называя земельную собственность poderi, так как она была приобретена силой. Совершенно так же во времена вернувшегося варварства поля с их границами называли presas terrarum. Испанцы называют prendas отважные предприятия. Итальянцы называют imprese родовые гербы и говорят termini (букв. "границы", а также "термины") в значении "слова", что сохранилось в Схоластической Диалектике. Родовые гербы у Итальянцев называются также insegne, откуда происходит глагол insegnare - "учить", как и Гомер, во времена которого не были еще изобретены так называемые народные буквы, говорит о письме Прета Эврию против Беллерофонта, что оно было написано σηματα, "ηνаками".232

Ко всему этому мы присоединим три следующие неоспоримые истины: первая - что все первые языческие нации, немые вначале, - как показано, - должны были выражать себя движениями или телами, имеющими непосредственное отношение к их идеям; вторая - что посредством знаков они должны были обеспечивать границы своих владений и иметь в них постоянных свидетелей своего права; третья - что все они умели пользоваться монетой. Все эти истины дадут нам Происхождение Языков и Букв, а также Происхождение Иероглифов, Законов, Имен, Родовых Гербов, Медалей, Монет и, наконец, Языка и Письменности, на котором говорили и в которой было записано Первое Естественное Право Народов.

Для еще более прочного установления Оснований всего этого здесь нужно искоренить то ложное мнение, будто иероглифы были изобретены Философами, чтобы скрыть в них тайны высокой Myдpocти, как думали Египтяне. Но ведь существовала общая естественная необходимость у всех первых Наций говорить посредством иероглифов {выше об этом была выставлена особая Аксиома); например, в Африке у нас есть еще Египтяне, а к ним вместе с Гелиодором - "Эфиопика" - мы можем присоединить Эфиопов, которые вместо иероглифов пользовались всевозможными кузнечными инструментами. На Востоке такую же роль должны были играть Магические Характеры

[161]

Халдеев. На Севере Азии, как мы выше уже видели, Идантура, царь скифский, в довольно поздние времена (если допустить чудовищную древность Скифов, в споре за которую они победили самих Египтян, хваставших тем, что они - древнейшая из всех Наций) отвечает пятью реальными словами Дарию Великому, объявившему ему войну.233 "Слова" эти были таковы: лягушка, мышь, птица, сошник и лук; лягушка означала, что Идантура был рожден Скифской землей, как лягушки родятся из земли во время летнего дождя, и что он тем самым оказывается сыном этой земли; мышь означала, что он как мышь, где родился - там и построил дом, т.е. что там же он основал свой род; птица означала, что он сам обладает ауспициями, т.е., как мы увидим ниже, что он подчинен только Богу; соха означала, что он обработал земли и тем самым силою подчинил их себе; наконец, лук означал, что он обладает в Скифии высшей военной властью и что он должен и может ее защищать. Наше объяснение, столь естественное и необходимое, следует сопоставить с теми смехотворными объяснениями, которые, согласно Святому Кириллу,234 давали им Советники Дария; следует признать очевидность также и того, что до сих пор вообще не знали подлинного и истинного пользования иероглифами у первых народов: нужно только сопоставить интерпретации Скифских иероглифов Советниками Дария с отдаленными, искусственными и натянутыми интерпретациями Египетских иероглифов Учеными. И Латинян не оставила Римская История без соответствующего Предания: немой героический ответ Тарквиний Гордый посылает своему сыну в Габии, заставляя посланника сына смотреть, как сам он палочкой сшибает головки мака: думали, что он это делает из гордости, тогда как здесь нужна была полная секретность.235 На Севере Европы древние Германцы (по наблюдению Тацита, описывающего их обычаи) не знали literarum secreta,23e т.е. не умели писать свои иероглифы; так должно было продолжаться до времен Фридриха Швабского, и даже до времен Рудольфа Австрийского, когда Германцы начали писать дипломы народными немецкими письменами. На Севере Франции существовала иероглифическая речь, называемая rebus de Picardie,237 которая, как и в Германии, должна была означать речь посредством вещей, т.е. посредством иероглифов Идантуры. Даже на ultima Thule,238 в крайней ее части, в Шотландии, как рассказывает Гектор Боэс в "Истории Шотландии", эта нация в древности писала иероглифами. В Западной Индии Мексиканцы изобрели

[162]

иероглифическое письмо. Иоганн де-Лет в своем "Описании Новой Индии" пишет, что иероглифы индейцев - это головы животных, растения, цветы, фрукты; и что по их виду они различают Семьи, а это - те же самые Родовые Гербы Нового Света. В Восточной Индии Китайцы до сих пор пишут иероглифами. Таким образом, лопается, как мыльный пузырь, тщеславие Ученых, появившихся впоследствии, ибо до такой степени не смело раздуваться тщеславие даже необычайно хвастливых Египтян: другие, мол, Мудрецы мира от них научились прятать свою Тайную Мудрость в Иероглифах. а

Установив такие Основания Поэтической Логики и опровергнув тщеславие Ученых, вернемся к трем Языкам Египтян. О первом из них, т.е. о языке Богов, как было указано в Аксиомах, относительно Греков сообщает Гомер, который в пяти местах двух своих поэм упоминает о Языке более древнем, чем его собственный (это, несомненно, героический Язык), и называет его Языком Богов. Три таких места находятся в .Илиаде": в первом он рассказывает, что Бриареем называют этого гиганта Боги, а люди - Эгеоном.239 Во втором он рассказывает об одной птице, которую Боги называют χαλχιδα, λώди - χυμινδιν;240 в третьем - что реку Трои Боги называют Ксантом, а люди - Скамандром. 241 В "Одиссее" два места: первое - Боги называют πλαγατας πετρας;242 то, что люди называют "Сцилла и Харибда"; второе - где Меркурий сообщает Улиссу тайну против колдовства Цирцеи, - Боги это называют μωλυ, θ ηнание этого совершенно недоступно людям.243 Об этих местах говорит Платон - много, но впустую. Позже Дион Хризостом24i обвинял Гомера в обмане - он, будто бы, понимал язык Богов, что, естественно, недоступно для людей; мы же полагаем, что, может быть, в данных местах у Гомера под Богами следует разуметь Героев, которые, как немногим ниже будет показано, брали себе имена Богов в противоположность Плебеям своих городов, - последних Герои называли "людьми"; также и во времена вернувшегося варварства вассалов называли homines (как это с удивлением отмечает Готман244bis); а grands seigneurs, например, во времена вернувшегося варварства хвастались тем, что обладают удивительными секретами медицины. Таким образом подобные наименования оказываются не чем иным, как отличием речи благородных от простонародной речи.

_____________

а отсюда понятно, ,в какой мере научно писали Ямвлих "De My teriis" и Валериан "De Hierogliphicis Aegyptiorum"!

[163]

Нет никакого сомнения, что у Латинян Языком Богов занимался Варрон; как было указано в Аксиомах,245 он имел достаточно прилежания, чтобы собрать тридцать тысяч имен Богов, - этого было бы достаточно для обширного Словаря Богов, при помощи которого люди Лациума могли выразить все свои человеческие нужды; последних же в те простые и скромные времена было, конечно, очень немного, так как существовали только нужды, необходимые для жизни. Также и Греки насчитывали тридцать тысяч Богов, как и об этом было сказано в Аксиомах: Греки из каждого камня, из каждого источника или ручья, из каждого растения, из каждой скалы делали Божество; в их числе были Дриады, Гамадриады, Ореады, Напей.246 Совершено так же Американцы из каждой вещи, превосходящей их маленькую способность разумения, делают Богов. Таким образом мы принуждены считать Божественные Мифы Латинян и Греков первыми истинными иероглифами, т. е. священными или божественными характерами Египтян.

На втором языке, соответствующем Веку Героев, по словам Египтян, говорили символами; к этим символам должны быть сведены Героические образы, т.е. - немые подобия (Гомер назьвает их σηματα, "ηνаки"), посредством которых писали Герои. Следовательно, эти символы должны были быть метафорами, изображениями, подобиями, сравнениями; позднее в артикулированном языке они составляют все богатство Поэтической Речи. Гомер, согласно решительному отрицанию Иосифа Еврея, оказывается первым Автором Греческого Языка (раз до нас не дошло еще более древнего Писателя), а вместе с тем - и первым Автором всего Язычества.0 Древнейшие памятники Латинского языка - это фрагменты Салийских Песнопений, а первым Писателем, о котором нам рассказывают, был поэт Ливии Андроник. Когда варварство вернулось в Европу и когда там снова зародились новые языки, то первым Языком Испанцев был так называемый Язык Романсов и, следовательно, Язык Героической Поэзии, так как Романсеро были Героическими Поэтами времен вернувшегося варварства. Во Франции Первым Поэтом на народном французском языке был Арно Даниэль Пакка,247 первый из всех Провансальских Поэтов, процветавший в XI веке. Наконец, Первыми Писателями в Италии были Фло-

_______________

а а также Первым Героическим Поэтом и первым из всех других Поэтов во всех других видах Поэзии.

[164]

рентинские и Сицилианские стихотворцы, соблюдавшие рифму.

Письменная речь Египтян, основанная на соглашении разделенных расстоянием людей взаимно сообщать насущные и общие жизненные нужды, должна была родиться у плебеев народа, первенствующего в Египте; может быть это был народ Фив, царь которых Рамзес, как выше было сказано, распространил свою власть на всю эту великую нацию. Ведь для Египтян этот язык соответствует Веку людей, а "людьми" назывались плебеи героических народов в отличие от Героев, как это было сказано выше. И следует признать, что этот язык произошел от свободного народного соглашения, соответственно тому вечному свойству, что существует у народов право говорить и писать пo-нaрoднoмy: поэтому когда император Клавдий изобрел три новые буквы, необходимые для латинского языка, то римский народ не захотел их усвоить;248 так же и Итальянцами не были восприняты изобретенные Джордже Триссино буквы, которых, по его мнению, недоставало для итальянского произношения. а

Такая письменная, т.е. простонародная, речь Египтян должна была записываться такими же простонародными буквами; последние, оказывается, были похожи на просто-

_______________

а Такие письменные значки были вроде китайских иероглифов, число которых превосходит сто двадцать тысяч: посредством их понимают друг друга народы этого обширнейшего царства, говорящие на различно артикулированных языках; Совершенно также с начертанием арабских цифр, планет и музыкальных нот соглашаются все различные языки Европы. Относительно таких букв мы утверждаем, что каждая нация изобрела их в качестве своих собственных, по своему усмотрению, и притом не как начертание, а как знак артикулированных человеческих звуков. Мы сохраняем также воспринятую вообще всеми традицию Финикиян, так как, согласно разделительному суждению Тацита, восприняли ли Финикияне буквы от других, изобрели ли они их сами, во всяком случае они распространили буквы среди других наций. Исправляя здесь тщеславие и наций и ученых, мы ограничиваем все другие нации только одной Греческой и затем Латинской. Ведь Финикияне восприняли от Халдеев математические знаки, или же геометрические фигуры, которыми они пользовались для начертания цифр; так продолжали применять прописные буквы Греки и Латиняне. Но Греки с необыкновенным остроумием перенесли их даже не на знаки, а на формы артикулированных человеческих звуков; впоследствии и Латиняне восприняли эти формы, причем они были похожи, по наблюдениям Тацита, на древнейшие буквы Греков. Таким образом, эти формы стали самыми прекрасными и самыми отточенными, равно как и греческий гений был самым понятным и самым утонченным по сравнению со всеми другими нациям. Все это - относительно букв. Относительно же простонародных языков и т. д. (продолжение на стр. 168 у знака *).

[165]

народные финикийские буквы: необходимо, следовательно, чтобы одни их восприняли от других. Те кто думают, что Египтяне были Первыми Изобретателями всех вещей, необходимых или полезных для человеческой жизни, соответственно этому должны говорить, что Египтяне научили им Финикиян. Но Климент Александрийский (а он был лучше любого другого автора осведомлен в Египетских делах) рассказывает, что Санхуниат Финикиянин, в Хронологической Таблице помещенный в Век Героев Греции, написал простонародными буквами Историю Финикии. Тем самым он считает Санхуниата Первым Автором Язычества, писавшим простонародными буквами. По поводу данного места нужно сказать, что Финикияне, - несомненно, первый купеческий народ в мире, - по причине торговых сношений появились в Египте и занесли туда свои народные буквы, и нам совершенно не нужно прибегать к доказательствам и предположениям, так как Простонародное Предание удостоверяет, что те же Финикияне перенесли свои буквы в Грецию. Об этом предании размышляет Корнелий Тацит:249 он говорит, что Финикияне перенесли в качестве собственного изобретения буквы, изобретенные другими; под последними же он разумеет египетские иероглифы. Но так как народное предание должно иметь некоторое основание истины, ибо, как мы доказали в общей форме,260 все предания должны его иметь, мы утверждаем, что Финикияне перенесли иероглифы, воспринятые ими от других, а это могли быть только математические значки или геометрические фигуры, которые они восприняли от Халдеев; последние же были, без всякого сомнения, первыми математиками и, в частности, первыми астрономами наций; поэтому Халдей Зороастр, названный "наблюдателем звезд", был, как того хочет Бошар, Первым Мудрецом Язычества. Финикияне пользовались этими значками для начертания цифр в своей торговле, ради которой они задолго до Гомера появлялись на побережьях Греции; это с очевидностью доказывается самими поэмами Гомера, в частности "Одиссеей", так как во времена Гомера (Иосиф Флавий смело утверждает это вопреки Апиону, греческому грамматику) простонародные буквы не были еще открыты у Греков. Но Греки же с величайшим остроумием - в чем они, несомненно, превзошли все нации - перенесли впоследствии такие геометрические формы на формы различно артикулированных звуков и с необыкновенной красотой составили из них значки народных букв. Впоследствии их восприняли Латиняне, и эти буквы, как подметил тот же Тацит, были похожи на древнейшие

[166]

греческие буквы. Важнейшим доказательством этому служит то, что Греки очень долго, а Латиняне - до последних своих времен пользовались прописными буквами для написания чисел (так как Коринфянин Демарат и Кармента, жена Аркадийца Эвандра, научили буквам Латинян; как мы ниже разъясним, под этими именами нужно разуметь заморские и материковые колонии, выведенные в древности в Лациум). Несостоятельно утверждение многих Ученых, что простонародные буквы перешли к Грекам от Евреев, раз названия этих букв оказываются почти теми же самыми как у одних, так и у других. Гораздо разумнее считать, что Евреи подражали в этих названиях Грекам, а не Греки Евреям: ведь с того времени, как Александр Великий завоевал империю на Востоке, которую после его смерти разделили между собою его полководцы, греческий говор, по всеобщему мнению, распространился на всем Востоке и в Египте; а так как все согласны также и с тем, что Грамматика очень поздно вводилась у Евреев, то необходимо признать, что образованные Евреи называли еврейские буквы греческими названиями. Кроме того, раз элементы - самое простое по своей природе, то Греки должны были первыми отчеканить простейшие звуки букв, которые с этой точки зрения и должны были называться элементами; совершенно так же продолжали их отчеканивать Латиняне с такою же серьезностью, с какою они сохраняли форму букв, похожую на древнейшие греческие буквы; поэтому следует сказать, что обычай называть буквы сложными словами поздно появился у Греков, а еще позже был перенесен Греками на Восток к Египтянам.

Всем сказанным опровергается то мнение, будто Египтянин Кекропс перенес простонародные буквы к Грекам, тогда как другое мнение, будто Финикиец Кадм перенес их сюда из Египта (раз он основал в Греции город Фивы, название столицы величайшей Династии Египтян), разрешится впоследствии Основаниями Поэтической Географии: согласно им окажется, что Греки, отправившись в Египет, в силу какого-то сходства с их родными Фивами назвали так эту столицу Египта. Наконец, понятно, почему осторожные критики (как сообщает анонимный Английский автор в "Недостоверности Наук") полагают, что из-за своей слишком большой древности Санхуниат вообще никогда не существовал на свете; мы же, чтобы не убирать его совсем из мира, оказываемся вынужденными поместить Санхуниата в более близкие времена, и во всяком случае после Гомера; а чтобы сохранить большую древность

[167]

Финикиян по сравнению с Греками (в смысле изобретения так называемых простонародных букв), то с полной справедливостью мы принуждены утверждать следующее: поскольку Греки были умнее Финикиян, постольку Санхуниат был несколько раньше Геродота, прозванного Отцом Греческой Истории, которую он писал простонародным разговорным языком, потому же, почему и Санхуниат был прозван Историком Истины, т.е. писателем Исторического Времени, как его называет Варрон в своем разделении Времен. В это время (согласно разделению трех Языков в соответствии с разделением трех Веков Мира, протекших до них) Египтяне говорили письменным языком, записанным простонародными буквами.

Следовательно, как Героический или Поэтический язык был основан Героями, так и простонародные Языки были введены простонародьем, т.е. как мы покажем ниже, плебеями Героических народов. Эти языки в подлинном смысле Латиняне называли vernaculae, что можно произвести только от vernae - "рабы, рожденные дома от взятых в плен на войне" (как их определяют Грамматики), т.е. рабы, которые естественно выучиваются языкам тех народов, где они родятся. Однако ниже будет показано, что первоначально и в собственном смысле vernae назывались famuli Героев в состоянии Семей; из них составился народ первых плебеев Героических Городов; это были прототипы рабов, которых Города под конец создавали для себя во время войн. Все это подтверждается двумя языками, о которых говорит Гомер, языков Богов и языком Людей: выше мы истолковали их как язык героический и язык народный, а немногим ниже мы подробнее разъясним это.

Относительно же простонародных языков все Филологи слишком легко приняли на веру, что эти языки имели npоизвольно установленное значение, тогда как вследствие своего естественного происхождения они должны были иметь естественное значение.а Это легко заметить на народном: латинском языке более героическом, чем греческий народный язык, и потому настолько более грубом, насколько греческий язык более утончен; почти все слова

___________

а Ведь каждое народное слово должно было зародиться несомненно у кого-нибудь одного из нации; посредством жеста или тела” имеющего естественное отношение к идее, которую он намеревается сообщить другому, он, как немой, дает другому таким движением или телом понять, что именно хочет он обозначить данным словом; здесь должно было зародиться естественное происхождение и, тем самым естественное значение. Это и т. д.

[168]

в этом языке образованы путем переноса или из природы, или из естественных свойств, или из чувственно воспринимаемых явлений; вообще метафора составляет наибольшую часть слов в языках всех наций. Но так как Грамматики, подавленные громадным количеством слов, смутно и неoпpeдeлeннo вырaжaющиx идеи вещей, не знали их происхождения, которое в первую очередь могло бы их сделать блестящими и определенными, то ради успокоения своего невежества они установили ту общую максиму, что значение артикулированных человеческих слов произвольно. К себе они причисляли Аристотеля с Галеном и другими Философами и ополчались против Платона и Ямвлиха,261 как мы говорили. а -

Однако остается еще одна громадная трудность: почему существует столько же различных Народных Языков, сколько существует народов. Чтобы разрешить ее, нужно установить слеедующую великую истину: если несомненно, что народы вследствие различия климатов получили различную природу чем было вызвано множество различных обычаев, то их различная природа и обычаи породили столько же различных языков. Таким образом, вследствие различия своей природы, они с разных точек зрения смотрели на одну и ту же пользу или необходимость для человеческой жизни, почему и оказались по большей части различными, а иной раз и противоположными многочисленные привычки Наций; именно так и не иначе появилось столько различных языков, сколько их существует. Очевидность этого подтверждается пословицами, максимами человеческой жизни: по существу они одни и те же, хотя и выражены со стольких же точек зрения, сколько существовало и существует Наций, как это было указано в Аксиомах.252 Потому же героическое происхождение, сохранившееся в сокращенном виде в народной речи, вызывает такое изумление у Критиков - Библеистов: имена одних и тех же Царей в Священной Истории названы иначе, чем в Светской Истории; это произошло, вероятно, потому, что первая называла людей с точки зрения их внешнего вида, их власти, а вторая - с точки зрения их нравов, их деяний или чего-нибудь иного. Мы и теперь видим, что города Венгрии Венгры называют одним именем, Греки - другим, Турки - третьим.

_______________

а Потому-то мы и дали в "Новой Науке" (первое издание) Идею Этимологического Свода Туземных Слов, который мог бы нам дать их естественное происхождение и тем самым истинную историю артикулированных слов как в их особенностях, так и в движении их переносов; этим сводом мы здесь непрерывно пользуемся.

[169]

А немецкий язык - живой Героический язык - преобразует дочти все имена из иностранных языков в свои собственные, туземные названия.. Мы можем догадаться, что то же самое делали Греки и Латиняне, говоря о многочисленных варварских вещах на прекрасном греческом или латинском языке. В этом должна заключаться причина той темноты, которая обволакивает Античную Географию и Естественную Историю ископаемых, растений и животных. Поэтому мы в первом издании Настоящего Произведения обсуждали Идею Умственного Словаря, 253 который мог бы дать значения всех различно артикулированных языков, сведя их все к некоей единой по существу идее; рассматривая ее в различных модификациях, народы из этих модификаций получили множество различных слов. Мы все время пользуемся этим Словарем, говоря о настоящей Науке; наиболее полный очерк его мы дали в книге III, главе XLI, где показали, что Отцы семейств, рассматриваемые с пятнадцати различных точек зрения в состоянии Семей и первых Республик (в это время должны были образовываться языки; доказательства из этого времени особенно важны для того, что берет начало в туземных значениях слов, как об этом было сказано в особой Аксиоме), назывались столькими же различными словами у пятнадцати древних и современных наций: это место - одно из трех, благодаря которым мы не сожалеем, что напечатали ту Книгу. Этот Словарь рассматривает с новой стороны соображения, разбираемые Томасом Геймом в Диссертации "De Linguarum Cognatione", а также в "De Linguis in genere" и в "de Variarum Lingua-rum Harmonia".

Из всего этого мы можем получить следующий Королларий: чем языки богаче подобными сокращенными героическими выражениями, тем они прекраснее; и притом прекраснее они потому, что более очевидны; а чем они очевиднее, тем они правдивее и вернее; и наоборот чем болыше языки загромождены словами скрытого происхождения, тем менее они усладительны и потому темны и неясны, и следовательно, больще подвержены заблуждениям и ошибкам; последнее должно происходить с языками, образовавшимися из смешения многих варварских языков, от которых до нас дошла история их происхождения и их переносов.

Теперь, чтобы проникнуть в исключительный по трудности способ образования всех этих трех видов языков и букв, нужно установить следующее Основание: как одновременно возникли Боги, Герои и Люди (ибо именно Люди

[170]

выдумывали себе Богов и считали свою природу героической смешанной из пpирoды Бoгoв и природы Людей), так одновpeменно вoзникли тpи языкa (paзyмeeтcя при этом, что развитие их всегда шло нога в ногу с развитием букв со следующей однако, громадной разницей: язык Богов был почти совершенна немым, очень мало артикулированным,а язык Героев был смешан пополам из артикулированного и немого языков и, следовательно, из народной речи и из героических знаков, которыми писали Герои (Гомер называет их σηματα); ηык Людей был почти целиком артикулированным и в ничтожной степени немым, так как не существует настолько богатого народного языка, где не было бы больше вещей, чем слов. Поэтому Героический язык неизбежно оказывается вначале в высшей степени разлаженным, - в чем великий Источник темноты Мифов. Примером может служить миф о Кадме: он убивает большую змею; сеет ее зубы; из борозд рождаются вооруженные люди; он бросает в них большой камень; они бьются насмерть, и, наконец, сам Кадм превращается в змею. Таким-то изобретателем был тот Кадм, который перенес буквы к Грекам; ему был посвящен этот Миф, содержащий, как мы разъясним ниже, больше сотни лет Поэтической Истории!

Из уже сказанного следует, что одновременно с тем, как начал образовываться божественный характер Юпитера - первая из всех человеческих мыслей Язычества, - начал образовываться и артикулированный язык посредством ономатопеи, которою, как мы всегда это можем наблюдать, счастливо выражают себя дети. По шуму грома Латиняне первоначально называли Юпитера Jous; Греки по свисту молнии называли его Ζευς; οо звуку, который производит огонь, когда он сжигает. Восточные люди должны были называть его Ur, - отсюда Урим, "сила огня"; то же самое происхождение должно было у Греков породить название ουρανος - "νебо", а у Латинян глагол uro - "жечь"; у Латинян же от свиста молнии должно было произойти Се1, одно из односложных слов Авзония, - нужно только произносить его с Испанским с254, так как этого требует остроумие самого Авзония, где он так говорит о Венере:

Nata salo; suscepta solo; patre edita Coelo.255

Одновременно с происхождением языка богов, как это следует отметить, начавшегося с возвышенного Изобретения

________________

а поэтому он преимущественно должен был состоять из умственных божественных знаков; язык и т. д.

[171]

Мифа о Юпитере, так же возвышенно началась и поэтическая речь посредством ономатопеи (выше мы уже говорили). Дионисий Лонгин без колебания помещает ономатопею среди Источников Возвышенного265bis и замечает, что у Гомера глаз Полифема, когда в него Улисс втыкает зажженное бревно, издает звук σιζ'. -Οродолжали образовываться человеческие слова посредством Междометий, т.е. слов, артикулированных при вспышке неистовых страстей; во всех языках они односложны. Поэтому не невероятно, что когда от первых молний в людях начало пробуждаться удивление, тогда же зародилось и первое Междометие, относящееся к Юпитеру и образованное как слово "ра"; это междометие удивления впоследствие сохранилось с, удвоением "рара", откуда позже родилось для Юпитера прозвище Pater - "Отец" - Людей и Богов; впоследствии все Боги стали называться Отцами, а все Богини - Матерями, а почему у Латинян сохранились слова Jupiter, Diespiter, Marspiter, Juno Qenetrix,256-хотя последняя, согласно несомненным рассказам Мифов, была бесплодна. Мы замечаем, что все другие многочисленные Боги и Богини на небе не заключают между собою браков (поэтому Венера называлась сожительницей, а не женою Марса), и, тем не менее, все они назывались Отцами, о чем у нас есть несколько стихов Луцилия, приведенных во Всеобщем Праве".257 Они назывались Отцами (Patres) в том смысле, в каком patrare значит прежде всего "делать", что свойственно Богу: это совпадает также и со Священным Языком, так как в рассказе о сотворении мира сказано, что на седьмой день Бог отдыхал ab opere quod patrarat.258 Отсюда же должно было произойти impetrare259 (почти что impatrare), которое в Науке Авгуров называлось impetrire - "приносить хорошие авгурии", - и о происхождении которого Латинские Грамматики наговорили столько глупостей. Это доказывает, что первой Интерпретацией была Интерпретация Божественных Законов, установленных ауспициями: интерпретация - это почти interpatratio. Итак, раз этот божественный титул вследствие природного честолюбия человеческой гордости был незаконно присвоен себе могущественными в состоянии Семей людьми, то они стали называть себя Отцами. Это, может быть, дало повод к тому Простонародному Преданию, что первые на земле могуще-

_________________

а Когда же еще позже эти прозвища стали переносить на мужчин и на женщин, то последние стали называться Богами и Богинями, Неуклюжесть и т. д.

[172]

ственные люди заставляли себе поклоняться, как Богам; но так как благоговейное почитание должно было оказываться Божественному имени, а они само Божественное имя называли Богом, и так как позже могущественные люди первых Городов также приняли имена Богов, то в силу того же благочестия они Божественные имена стали называть "бессмертными Богами", в отличие от "смертных Богов", т.е. этих людей. - Неуклюжесть Гигантов (Путешественники рассказывают то же самое о Патагонцах) может нам удостоверить тот след, который остался в латинском языке в старых словах pipulum и pipare в значении "жалоба" и "жаловаться"; они должны были произойти от жалобного междометия pi, pi; а по Плавту pipulum должно обозначать то же самое, что и obvagulatio XII Таблиц; но это слово должно было произойти от vagire - "плач детей". - Совершенно так же от междометия ужаса должно было возникнуть у Греков слово παιαν,260 начавшееся с παι; ξб этом у нас есть золотое чрезвычайно древнее Предание:261 Греки, испуганные огромной змеей, Пифоном, призывали себе на помощь Аполлона словами: ιω παιαν; οервые три раза они их восклицали медленно, так как ослабели от ужаса; потом, так как Аполлон убил Пифона, они столько же раз из ликования восклицали их быстро, разделяя ω на два οο θ дифтонг αι νа два слога. Так естественно родился героический стих, сперва спондеический, а впоследствии ставший дактилическим; отсюда у спондея осталось то вечное свойство, что он на всех местах, кроме последнего, уступает дактилю; и так естественно родится песня в размере героического стиха под влиянием порывов самых неистовых страстей: вообще мы видим, что люди разрешают в песне сильные страсти, и прежде всего страдания и радость, как это и говорилось в Аксиомах.262 То, что здесь сказано, окажется очень полезным немногим ниже, где мы будем говорить о происхождении Песни и Стиха.

Затем стали образовываться Местоимения, так как в междометиях разрешаются собственные страсти, что может произойти и с каждым в отдельности, а местоимения служат для сообщения другим наших идей о тех

_______________

а совершенно так же, как obvagulare и obvagulatio, древние слова законов в чистом смысле "жаловаться" и "жалоба", имеют такое же происхождение, что и vagitus - "плач детей", ибо в Аксиомах мы говорили, что первые Основатели Наций были детьми Мира.

б и зарождается песня в односложных словах, совершенно так же, как в музыке односложны семь нот. То, что здесь сказано, и т. д.

[173]

вещах, которые или мы не умеем назвать собственными именами, или другие не умеют нас понять. И почти все местоимения во всех языках большей частью односложны; первым из них, или по крайней мере одним из первых, должно быть то местоимение, которое осталось нам в следующем золотом месте из Энния:

... Adspice HOC Sublime candens, quern omnes invocant Jovem,263

где HOC сказано вместо Coelum, как в народной латыни осталось

Luciscit HOC jam261

вместо ablescit Coelum. - Члены же по самой своей природе обладают тем вечным свойством, что они идут перед именами, с которыми они связаны.

Позднее стали образовываться Частицы; большая часть из них - предлоги, которые также почти во всех языках односложны; они сохраняют вместе со своим именем то вечное свойство, что они предшествуют именам, которые их требуют, и глаголам, с которыми они соединяются.

Мало-помалу образовались имена. В "Происхождении Латинского Языка", открытом в первом издании настоящего Произведения,265 перечисляется большое количество имен, зародившихся в пределах Лациума во время лесной, земледельческой и первой гражданской жизни Латинян, все эти имена односложны и не имеют никакого иностранного, даже греческого происхождения, за исключением четырех слов: βους, συς, μυς, σηφ266 (последнее у Латинян значит "преграда", а у Греков - "змея"). Это - второе из трех мест, которое мы считаем достаточно совершенным в данной книге, так как оно может дать ученым образец для исследования Происхождения других Языков, и притом весьма плодотворного для республики ученых. Таков, несомненно, Немецкий язык, - а он язык-Мать. Все корни в нем односложны, так как туда никогда не заходили и там никогда не повелевали иностранные нации. Имена родились раньше глаголов это доказывает нам то вечное свойство, что Речь не имеет смысла, если она не начинается с имени, выраженного или умолченного.

________________

а Затем образовывались другие частицы, также почти все во всех языках односложные: они должны были войти в сочетания имен с глаголами и внутрь самих глаголов, чтобы обозначить различные их модификации. В конце концов и т. д.

[174]

В конце концов Создатели Языков образовали Глаголы: мы видим, что дети высказывают имена и частицы, но умалчивают глаголы, так как имена пробуждают идеи, оставляющие прочные следы, как и частицы, означающие модификации этих имен; глаголы же обозначают движение, несущее в себе "до" и "после", измеренное невидимым настоящим, и их чрезвычайно трудно понять даже самим Философам. а Одно физическое наблюдение сильно подтверждает сказанное нами: среди нас, живущих, один почтенный человек под влиянием тягчайшей апоплексии упоминает имена и совершенно забыл глаголы. Однако глаголы, являющиеся родовыми понятиями для всех других, - например sum от esse, "быть" (к чему может быть сведено все бытие, а это все равно, что все метафизические вещи), sto от покоя, ео от движения (к чему сводятся все физические вещи), do, dico и facio267 (к чему сводятся все вещи действия, будь то вещи нравственные, или семейные, или, наконец, гражданские), - все глаголы должны были начаться с повелительного наклонения, ведь в состоянии семей, в высшей степени бедном языком, только Отцы могли говорить и давать приказания сыновьям и famuli, последние же под страшной семейной властью, как мы это увидим немногим ниже, слепо повинуясь, должны были молча исполнять приказания; и все сохранившиеся повелительные наклонения - односложны: es, sta, i, da, die, fac.

Такое Возникновение Языков соответствует как Основаниям Природы вообще, - согласно этим Основаниям все элементы вещей неделимы, из них вещи составляются и на них они разлагаются, - так и Основаниям человеческой природы в частности, - согласно той Аксиоме,268 что дети, рожденные при современном богатстве языков и имеющие чрезвычайно нежный инструмент для артикулирования, начинают с односложных слов. Еще много больше нужно это признать по отношению к первым людям язычества, у которых артикуляционный инструмент был чрезвычайно груб и которые не слышали еще человеческого голоса. Кроме того, это Возникновение даст нам порядок, в каком зарождаются части речи, и, следовательно, естественные

___________________

а это подтверждается эллипсами, где по большей части подлежат восполнению глаголы: таково Основание Эллипсов. Однако глаголы и т. д.

б Таковы элементы артикулированных языков, какими они и должны быть: самые простые; так первыми они создают языку так они же оказываются последними, когда языки на них разлагаются.

[175]

причины синтаксиса. Это кажется нам разумнее того, что Юлий Цезарь Скалигер и Франсиско Санчес говорили по поводу Латинского языка: как если бы народы, изобретшие для себя языки, сначала должны были ходить в школу Аристотеля, с Принципами которого оба эти ученые рассуждали о языке.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО истинности христианской религии

И здесь возникает самое непобедимое из всех когда-либо существовавших Доказательств Истинности Христианской Религии, обещанное нами выше: так как корни глаголов в Священном языке вливаются в третье лицо единственного числа прошедшего времени совершенного вида, то Патриархи, основавшие этот язык, должны были давать приказания в своих семьях именем единого Бога; потому-то Священное Писание и переполнено выражением: Deus dixit. Это должно быть молнией, которая опровергнет всех писателей, полагавших, что Евреи были колонией, вышедшей из Египта; когда стал образовываться еврейский язык, начало ему было положено единым Богом.

КОРОЛЛАРИИ О Происхождении Поэтического способа выражения,

Эпизодов, Оборотов, Ритма, Песни и Стиха

Taк образовался у наций, Поэтический язык, составленный первоначально из Божественных и Героических Характеров, потом выраженный простонародной речью и наконец, записанный простонародными буквами. Он был порожден языковой бедностью и необходимостью себя выразить. Это доказывает первоначальный способ Поэтического выражения: гипотипозис,269 образ, уподобление, сравнение, метафора, перифраза, фразы, объясняющие вещи их естественными свойствами, описания, подобранные из явлений или самых ничтожных, или особенно ощутимых, и, наконец, описания посредством добавлений эмфатических и даже излишних.

Эпизоды были порождены грубостью героического сознания, неспособного выделить нужную для своих, целей суть вещей; мы видим, как ими естественно пользуются идиоты и прежде всего женщины.

Обороты были порождены трудностью введения в речь глаголов, которые, как мы видели, были изобретены

[176]

последними. Поэтому более одаренные Греки применяли обороты меньше, чем Латиняне, а Латиняне меньше, чем Немцы.

Прозаический Ритм был поздно понят писателями (в греческом языке - Горгием из Леонтин, в латинском - Цицероном), так как раньше, по сообщению самого Цицерона,270 писатели построили множество речей, пользуясь поэтическими размерами. Это нам пригодится немногим ниже, когда мы будем говорить о Происхождении Песни и Стиха.

Всем этим как будто доказано, что поэтический способ выражения в силу необходимости человеческой природы зародился прежде прозаического, как Мифы - Фантастические Универсалии - в силу необходимости человеческой природы зародились прежде Рациональных, т.е. Философских Универсалий; последние зародились посредством прозаической речи. Ибо Поэты раньше образовали Поэтическую Речь, составляя частные идеи (как только что было здесь показано), а появившиеся впоследствии народы образовывали прозаическую речь, соединяя в каждом отдельном слове, как бы в одном родовом понятии, те части, которые уже составила поэтическая речь. Например, из следующей поэтической фразы: "Кровь кипит в моем сердце" (это естественное выражение всегда и везде свойственно роду человеческому) народы сделали - из крови, из кипения и из сердца - одно единственное слово, как бы одно родовое понятие, у Греков называвшееся στομαχος, σ Латинян - ira, у Итальянцев - collera ("гнев"). Одновременно с иероглифами и героическими знаками образовывалось небольшое количество простонародных букв, как бы родовых понятий, в которых закреплялись бесчисленные различно артикулированные слова, для чего нужен был расцвет ума. Вместе с такими народными родовыми понятиями, словами и буквами сознание народов делалось более развитым и становилось приспособленным для абстракций, почему позже и смогли появиться Философы, образовавшие интеллигибельные родовые понятия. Рассмотренное до сих пор - частица из Истории Идей. Таким образом, чтобы найти Происхождение Букв его нужно трактовать одновременно с Происхождением Языков!

<…>

[177]

КРАТКАЯ СВОДКА сказанного о поэтической истории491

I. Вся эта Божественная и Героическая История очень неудачно описана нам Поэтами-Теологами в Мифе о Кадме. Он убивает огромную Змею - сводит великий древний лес земли; он сеет ее зубы (выше было сказано, что в прекрасной метафоре, кривые куски твердого дерева до того, как люди научились употреблять железо, служили сошниками первых плугов и назывались "зубами")-вспахивает первые в мире поля; он бросает большой камень-это твердая земля, которую для себя хотели пахать клиенты, т. е. famuli, как было разъяснено выше; из борозд рождаются вооруженные люди - вследствие героической распри вокруг первого Аграрного Закона, как мы говорили выше. Герои выходят

[295]

из своих земель, чтобы сказать, что они - их господа, и, вооруженные, объединяются против плебеев; но они сражаются не друг с другом, а с клиентами, восставшими против них; бороздами же обозначены те Сословия, в которые объединяются Герои; благодаря Сословиям образуются и устанавливаются первые города на основе оружия, как все это было сказано выше; и Кадм превращается в змею, - отсюда возникает авторитет Аристократических Сенатов, почему у древнейших Латинян существовало выражение: Cadmus fundus factus est, а Греки говорили, что Кадм превратился в Дракона, писавшего законы кровью. Выше мы обещали показать, что Миф о Кадме содержит много столетий Поэтической Истории; он является важным примером той Беспомощности, из-за которой Детство Мира принуждено было работать над тем, чтобы выразить себя. Для ученых разных направлений, которых мы назовем ниже, он является великим источником трудности объяснения Мифов.492 Вот в какой меде Кадм мог записать эту Историю простонародными буквами, перенесенными им к Грекам из Финикии! А Дезидерий Эразм при помощи тысячи глупостей, недостойных ученого, человека (он был прозван Христианским Варронам) пытается утверждать, что этот Миф содержит Историю Букв открытых Кадмом; значит, знаменитейшую Историю столь великого благодеяния - изобретения для наций букв, что само по себе принесло бы немалую славу, - Кадм должен был скрывать от рода человеческого Греции под покровом Мифа, и он оставался темным до времен Эразма, чтобы для простого народа оставалось тайной это великое Открытие Простонародной Мудрости, хотя по этому самому простонародью такие буквы и были названы Простонародными!

II. С поразительной краткостью и точностью рассказывает Гомер ту же самую Историю, сжав ее в иероглиф скипетра Агамемнона,493 который Вулкан изготовил для Юпитера: ведь Юпитер первыми молниями после потопа основал свое царство над Богами и людьми, - то было божественное царство в состоянии Семей; потом Юпитер передал скипетр Меркурию, и он стал тем кадуцеем, которым Меркурий отнес первый Аграрный Закон плебеям,. почему и зародились Героические царства первых городов; здесь Меркурий передал скипетр Пелопсу, Пелопс - Тиесту, Тиест - Атрею, Атрей - Агамемнону (это - целая родословная Царского Дома в Аргосе).

III. Однако наиболее полна и подробна та История Мира, которая, по рассказу того же Гомера,w была изображена

[296]

на Щите Ахилла. 1) Прежде всего там были видны Небо, Земля, Море, Солнце, Луна, Звезды: это-Эпоха Сотворения Мира. 2) Затем - два Города; в одном были песни, гименеи, свадьбы: это - Эпоха Героических Семей, состоящих из рожденных от торжественных браков Сыновей; во втором ничего этого не было видно: это-Эпоха Героических Семей, состоящих из Famuli, которые заключали только естественные браки, не сопровождаемые ни одним из торжественных обрядов, сопровождавших заключение героических Браков. Таким образом, оба эти города представляли Естественное Состояние, т.е. Состояние Семей; именно об этих двух городах Эвмей, домоправитель Улисса, рассказывает,495 что на его родине обоими ими правил его отеЦу в них граждане обладали совершенно отличными друг от друга вещами, - другими словами, ни в чем гражданственность не была у них общей. Поэтому город без Гименеев оказывается именно "иным народом", как Телемах в собрании называет плебс Итаки; а Ахилл, жалуясь на оскорбление, нанесенное ему Агамемноном, говорит, что тот поступил с ним как с поденщиком, совершенно непричастным к Правлению. 3) Дальше, в этом же самом Городе торжественных свадьб видны были парламенты, законы, суды,. наказания. Совершенно также Римские Патриции в героических распрях возражали плебсу, что свадьбы, власть и. жречество (причем от двух последних зависела наука о законах, а вместе с тем и суды) составляли их собственное право, так как им принадлежали ауспиции, величайший из торжественных свадебных обрядов. Поэтому "Мужами", Viri (это слово значило у Латинян то же самое, что "Герои" у Греков), назывались торжественные мужья, должностные лица, жрецы, наконец судьи, как об этом было сказано в другом месте. Таким образом, это - эпоха героических городов, которые на основе семей из Famuli возникли по форме суровейших Аристократий. 4) Второй город49в осажден войском, и то первый, то второй становится добычей один другого. Таким образом город без свадьб (т.е. плебеи героических городов) становится совершенно другим, враждебным городом. Это место из Гомера поразительно подтверждается сказанным выше, т.е. тем, что первыми чужестранцами, первыми hostes, были плебеи героических народов; по отношению к ним, как мы многократно слышали от Аристотеля, герои клялись быть вечными врагами. Поэтому впоследствии целые города (раз они были друг для друга чужестранцами) в героических разбоях проявляли свою вечную взаимную вражду, как

[297]

было рассмотрено выше. 5) Наконец, на щите было изображение Истории Искусств Культуры, начиная с эпохи Семей; ведь прежде всего другого там был виден Отец, их Царь, скипетром приказывающий разделить жареного быка жнецам; затем там были видны посаженные виноградники; потом - стада, пастухи и хижины; в конце всего были изображены танцы. Это изображение в необыкновенно прекрасном и истинном порядке вещей человеческих показывало, что сначала были изобретены искусства необходимые -.сельские (и притом сначала хлеб, а потом вино), затем искусства полезные - скотоводство; потом искусства удобства - городская архитектура; наконец искусства усладительные - танцы.

О ПОЭТИЧЕСКОЙ ФИЗИКЕ

Переходя теперь к другой ветви ствола Поэтической Метафизики, посредством которой поэтическая мудрость ответвляется в Физику, а затем в Космографию, и через .них в Астрономию с ее плодами - Хронологией и Географией, мы дадим основание для этой второй, подлежащей еще рассмотрению части, т.е. Физики.

Поэты-Теологи обсуждали Физику Мира Наций; поэтому первоначально они определяли Хаос как смешение человеческого семени. в Состоянии гнусной общности женщин; .впоследствии Физиков это натолкнуло на мысль о Смешении всеобщих семян Природы, и для объяснения его они имели от Поэтов уже найденное и потому подходящее слово. Оно было смутно, так как тогда еще не было никакого порядка Культуры, оно было темно, так как было лишено Гражданского Света (почему "светлыми" - inclyti -называли Героев). Они представляли себе Хаос также в виде Орка, бесформенного чудовища, пожирающего все, так как люди в гнусной общности не имели собственных человеческих форм и были поглощены этим ничем; ведь из-за недостоверности потомства они ничего не оставляли после себя. Впоследствии Физики приняли Хаос за первую материю вещей природы: бесформенная, она жаждет формы и пожирает все формы. Однако Поэты придавали ему также чудовищную форму Пана, лесного бога: он - божество всех сатиров, живущих не в городах, но в лесах; к его характеру они сводили безбожных бродяг Великого Леса Земли, по виду - людей, по обычаям - нечестивых животных; впослед-

[298]

ствии при помощи натянутых аллегорий (ниже мы их разберем) Философы, введенные в заблуждение словом wiv, значащим "всё", приняли его в качестве оформленной Вселенной. Ученые думали также, что Поэты в мифе о Протее имели в виду первую материю: Улисс, гонимый водою обратно, в Египте борется с Протеем, но не может одолеть его, так как тот все снова и снова принимает разные формы. 497 Но такое, якобы, возвышенное учение свидетельствовало на самом деле о великой неповоротливости и простоте первых людей, которые как дети, глядясь в зеркало, стараются схватить свое изображение; видя различные изменения своих жестов и лиц, они думали, что в воде находится человек, принимающий различные формы.

Наконец, молнии заблистали на Небе, и Юпитер положил начало миру людей, заставив их совершить усилие, свойственное свободному сознанию; совершенно так же от движения, свойственного телам (необходимым посредникам), начался Мир Природы: ведь то, что в телах кажется усилием, - это неощутимые движения, как было сказано выше в главе "О методе". Из такого усилия возник Гражданский Свет, и характером его стал Аполлон; при его свете стала различимой гражданская красота, которой прекрасны были герои; характером этой красоты была Венера, впоследствии принятая Физиками за красоту Природы и даже всей оформленной Природы: она прекрасна ею и украшена всеми чувственно воспринимаемыми формами.

Возник Мир Поэтов-Теологов из четырех священных элементов: из Воздуха, где блистают молнии Юпитера; из Воды неиссякаемых источников, - божеством их была Диана; из Огня, которым Вулкан поджег лес; из возделанной Земли - Кибелы, или Берецинтии. Все эти четыре элемента - элементы божественных церемоний, т.е. ауспиции, вода, огонь и пшеница, оберегаемая Вестой; последняя, как было сказано выше, - то же самое, что и Кибела, или Берецинтия; она увенчана возделанными землями, укрепленными при помощи изгородей, с городами, расположенными на высотах в виде башен, откуда латинское extorris, почти 'exterris;498 этой короной замыкается то, что осталось нам

________________

а Ведь Ренатус Картезиус, начинающий свою Физику с усилия тел, поистине начинает ее как поэт, придающий телам, необходимым посредникам в природе, то, что совершает свободное сознание, сдерживая движение, чтобы или успокоить его или придать ему другое направление; ведь то и т. д.

[299]

в выражении Orbis terrarum, т.е., собственно, мир людей. Отсюда впоследствии Физики получили повод размышлять о четырех элементах, из которых складывается Мир Природы.

Те же Поэты-Теологи и элементам и возникшим из элементов бесчисленным отдельным сущностям придавали формы живые и ощутимые, по большей части человеческие, они создали огромное число разнообразнейших божеств, как мы рассматривали это выше в главе "О метафизике". Поэтому Платону4" было удобно вложить в элементы свой взгляд на духов, или на Интеллигенции: Юпитер оказывался духом эфира. Вулкан - духом огня и т. п. Однако Поэты-Теологи так мало понимали такие разумные субстанции, что до Гомера они не понимали даже Человеческого Сознания, поскольку оно в силу рефлексии противостоит чувству: об этом у нас есть два золотых места в "Одиссее",500 где сознание называется или "священной силой", или "скрытой мощью", что то же самое. а

О ПОЭТИЧЕСКОЙ ФИЗИКЕ в отношении человека, т.е. о Героической Природе

Однако самой большой и самой важной частью Физики является рассмотрение Природы Человека.6 Основатели Языческого Человеческого Рода до известной степени сами породили и произвели свою собственную человеческую форму в обеих ее частях, а именно: посредством устрашающих Религий, ужасной Отцовской Власти и священных омовений они вывели из своих гигантских тел форму нашего соразмерного телосложения; а посредством Экономического Учения они из своих животных душ вывели форму наших

______________

а Для всего рассмотренного здесь нам должна помочь следующая сводка: таков здравый смысл рода человеческого - где люди не понимают причин вещей, там они говорят, что именно так установил бог с такой Метафизики началась Простонародная Мудрость Поэтов-Теологов, и в ней заканчивается Тайная Мудрость наилучших Философов; в ней, следовательно, сходится вся Сотворенная Мудрость - рассуждать о Физике на основе Метафизики; к ней приходят или по прямой линии, как сначала Платон, а потом Аристотель, или с отклонением в сторону Математических Наук, как Пифагор с числами, а Зенон с точками.

б Человек, поскольку он рассматривается Физиками, является соединением тела и разумной души; из сговора этих двух частей возникает в нем нераздельное основание бытия, существования, движения, чувствования, воспоминания, воображения, разумения, желания, удивления, сомнения, познания, суждения, .рассуждения и речи. - Несомненно, Латинские Герои и т. д.

[300]

человеческих душ. Все это было рассмотрено выше, в "Поэтической Экономике", и здесь - как раз то место, где это нужно повторить.

Итак Поэты-Теологи с точки зрения грубейшей Физики видели в Человеке две следующие метафизические идеи: бытия (esse) и существования (existere). Несомненно, Латинские Герои ощущали это бытие в достаточной мере грубо - по еде: таково должно было быть первое значение sum, впоследствии обозначавшего и то и другое (соответственно этому даже и теперь наши крестьяне вместо "больной еще жив" говорят: "он еще ест"); ведь sum в значении "бытие" чрезвычайно абстрактно, оно охватывает всяческое бытие; чрезвычайно текуче, оно проникает через всяческое бытие; чрезвычайно чисто, оно не ограничено никаким бытием. Они ощущали также существование, субстанцию, т. е. нечто, что стоит и поддерживает, "стояние на пятках"; поэтому Ахилл носил свою судьбу в пятках, так как там находилась его участь, т.е. судьба - жить или умереть.

Строение тела они сводили к твердым телам и жидкостям. К твердым телам они относили внутренности (viscera), т.е. мясо (так, у Римлян называлось visceratio разделение народу мяса священных жертв, производившееся Жрецами; vesci значит "питаться", поскольку из пищи образуется мясо), кости и сочленения, которые назывались artus6 (здесь следует заметить, что artus происходит от ars, что у древних Латинян обозначало телесную силу; отсюда artitus-лицо крепкого телосложения; впоследствии .ars называлась всякая совокупность наставлений, воспитывающих какую-либо способность сознания); нервы, так как когда люди были еще немы и говорили посредством тел, тогда они нервами обозначали силы (по одному из таких нервов, названному fides в смысле "веревка", была названа fides - сила Богов; из такого нерва, или веревки, или силы позднее сделали лютню Орфея; и совершенно правильно они относили к нервам силы, так как последние стягивают мускулы, которые необходимо должны быть стянуты, чтобы получилась сила), и, наконец, костный мозг - medulla (в нем они помещали, также совершенно правильно, самый цвет жизни; поэтому medulla влюбленный называл любимую женщину, a medullitus - это то, что мы говорим ото всего

_____________

а (как и во времена вернувшегося варварства Паладины носили заколдованные напятники)

б так как грубые люди замечали только большие сочленения, впоследствии названные “членами тела”; нервы и т. д.

[301]

сердца; и про Любовь, если она велика, говорят: "жжет до мозга костей"). К жидкостям они относили одну кровь, так как субстанцию спермы они также называли кровью, как это показывает нам героическое выражение sanguine cretus501 вместо рожденный; также и это совершенно правильно, ибо субстанция спермы - самый цвет крови;а и также совершенно правильно они считали кровь соком тех волокон, из которых составляется мясо: поэтому у Латинян сохранилось succiplenus502 вместо .мясистый", "пропитанный хорошей кровью".б

Что же касается второй части, души, то Поэты-Теологи, помещали ее в воздух (у латинян "душа" - anima); они считали ее проводником жизни; поэтому у Латинян сохранилось характерное выражение: anima vivimus; а у Поэтов - следующие выражения: ferri ad vitales auras - "родиться"', ducere vitales aures - "жить", vitam referri in auras - "умереть'"; в вульгарной же латыни осталось animam ducere вместо "жить", animam trahere вместо "агонизировать", animam efflare вместо "умереть"; может быть, отсюда Физики получили повод помещать Мировую душу в воздух. Поэты-Теологи, также совершенно правильно, помещали движение жизни в движение крови, в в точном передвижении которой и состоит наша жизнь. Они должны были также совершенно правильно ощущать душу как посредника чувства, ибо у Латинян сохранилось характерное выражение animo sentimus. Кроме того, они совершенно правильно различали animus ("дух") как мужчину и anima ("душа") как женщину, так как дух воздействует на душу, он - igneus vigor, как говорит Вергилий,603 так что дух должен иметь свое местопребывание в нервах и в нервной субстанции, а душа - в венах и в крови. Таким образом проводником духа оказывается эфир, а души - воздух, соответственно следующему отношению: животные духи настолько же подвижны, насколько медлительны жизненные духи; и как душа управляет движением, так и дух управляет усилием; следовательно, в духе - основание усилия, он - igneus vigor, как только что сказал нам Вергилий.

________________

а а тем самым и жизни, как было сказано; и также и т. д.

6 от крови же происходит настоящий хороший цвет, неизменная составная часть красоты; поэтому, если этот цвет нездоровый, то нельзя быть истинно прекрасным.

в так как Физики утверждают, что воздух нужен легким для того, чтобы освежать жар сердца - мастерской крови, - которое посредством своего движения распределяет ее через артерии в вены, орошая таким образом все одушевленное тело. Они должны были также и т. д.

[302]

Поэты-Теологи чувствовали это, но не понимали; по свидетельству Гомера, они называли дух "священной силой", "тайной мощью", "неизвестным Богом". Так, например, когда Греки и Латиняне что-нибудь произносили или делали, чувствуя в себе к этому высшее основание, тогда они говорили, что какой-нибудь Бог желал этого. Такое начало те же Латиняне называли mens animi:" так грубо понимали они эту высочайшую истину,6 которую много позже доказывает Естественная Теология Метафизиков - непобедимыми рассуждениями, вопреки Эпикурейцам (они хотят, чтобы идеи являлись отражением тел), что идеи идут к человеку от Бога.

Они понимали порождение так, что мы не знаем, смогли ли когда-нибудь впоследствии ученые найти нечто более характерное." Способ их понимания весь заключаете” в слове concipere, почти что concapere: оно выражает естественное действие физических форм (теперь это можно было бы пополнить весомостью воздуха, доказанной в наши времена), восприятие окружающих форм соседних тел, преодоление их сопротивления, придание им собственной формы и приспособление их к своим формам. Разрушение они чрезвычайно мудро выражали словом corrumpi, обозначающим разрушение всех частей, составляющих тело (противоположно этому sanum - "здоровье", так как жизнь заключается в соединении всех здоровых частей); таким образом они должны были думать, что болезни приносят смерть, разрушая твердые составные части.

Все внутренние функции духа они сводили к трем частям тела: голове, груди и сердцу. Голове они приписывали всякого рода познание; а так как последнее было у них целиком фантастическим, то они помещали в голове и память, которая у Латинян называлась также fantasia;50* во времена вернувшегося варварства фантазией называл” ум, и вместо того, чтобы сказать "умный человек" (uomo d'ingegno), говорили “человек с фантазией* (uomo fantastico), - таким был Кола ди-Риенцо по словам современного автора, написавшего его биографию на варварском

_______________

а (отсюда возникло то простонародное Теологическое представление. что люди обладают таким разумом, какой им дал Юпитер).

6 ту метафизическую истину, что бог-это первое основание духовной жизни человека, т. е. движений души. - Они понимали и т. д.

в для объяснения субстанциальности форм в Метафизике, а вместе с тем в Физике - образования оформленных тел: настолько правильное чувство ценнее всякой утонченной рефлексии! Способ и т. д.

[303]

итальянском языке; эта биография содержит нравы и обычаи, чрезвычайно похожие на древне-Героические, о которых мы сейчас ведем речь; это является великим доказательством обратного движения, совершаемого в нравах и обычаях Нациями. Но фантазия, - не что иное, как отскок воспоминаний, а ум - не что иное, как работа над тем, что вспоминается. Итак, поскольку Человеческое Сознание рассматриваемых сейчас времен не было утончено никаким искусством письма, поскольку оно не было одухотворено никакой Практикой счета и рассуждений, поскольку оно не стало склонным к абстракциям из-за множества абстрактных слов, которыми ныне изобилуют языки, как было сказано выше в главе "о Методе", постольку оно пользовалось всею своей силой в этих трех прекраснейших способностях, связанных с телом и относящихся к первому действию сознания: направляющее Искусство первой - Топика, как и направляющее Искусство второй - Критика; и как критика - Искусство суждения, так и Топика - Искусство открытия, соответственно сказанному выше в "Последних Короллариях к Поэтической Логике", ибо, естественно, сначала идет открытие вещей, а потом суждение о них. Таким образом Детству Мира подобало заниматься первой деятельностью Человеческого Сознания, когда миру нужны были все открытия, относящиеся к жизненной необходимости или пользе; все они появились до того, как пришли философы (более полно мы покажем это в "Открытии Истинного Гомера"). Поэтому правильно говорили Поэты-Теологи, что Память - Мать Муз, тех самых Муз, которые, как мы нашли выше, были Искусствами Культуры.

Здесь никак нельзя пропустить следующее важное соображение, которое имеет весьма большое значение для того, что мы сказали выше в главе "о Методе": теперь едва можно понять и совершенно нельзя себе представить, как мыслили первые люди, основавшие Языческую Культуру; сознание их было так конкретно и настолько направлено на единичное, что каждое новое выражение лица они принимали за иное и новое лицо (как мы это отметили в Мифе о Протее), при каждой новой страсти они думали о другом сердце, другой груди, другой душе. Поэтому следующие поэтические выражения: ora, vultus, animi, pec-tora, corda605-имеют смысл единственного числа не из-за необходимости счета, а в силу указанной природы вещей человеческих. Грудь они делали местопребыванием всех страстей и совершенно правильно подводили под них два

[304]

основания, или источника, а именно: Гневливое они помещали в желудке, так как для преодоления сосредоточенной там и давящей нас боли желудок усиливает свое перистальтическое движение и делает для нас ощутимой желчь, содержавшуюся в рассеянных по желудку желчных сосудах, - сдавливая их, он разгоняет желчь; Похотливое они помещали преимущественно в печени, которую определяют как "мастерскую крови", а Поэты называли ргае-cordia, где Титан смешал страсти других животных, наиболее замечательных в своем роде. Они неясно представляли себе также, что вожделение-это мать всех страстей и что страсти заключаются в соках нашего тела. Они сводили к сердцу все советы; поэтому Герои agitabant, versabant, volutabant corde curas, так же как они думали о подлежащем исполнению только тогда, когда они были потрясены страстями, - настолько они были глупы и неразумны; так Латиняне называли мудрых cordati и, наоборот, простаков vecordes; решения же они называли sententiae, ибо как они чувствовали (латинское sentire), так и судили; поэтому героические суждения всегда были истинны по форме, хотя часто ложны по содержанию.

[305]

О ПОЭТИЧЕСКОЙ КОСМОГРАФИИ

<…>

С этого Неба отправляла на земле правосудие Астрея, увенчанная колосьями и снабженная, кроме того, весами (ибо первая человеческая справедливость была установлена Героями для людей посредством первого Аграрного Закона, как мы видели выше), так как люди прежде всего уразумели вес, затем меры и чрезвычайно поздно число на чем в конце концов остановился разум, почему Пифагор, не знающий ничего более абстрактного по сравнению с телами, помещает сущность человеческой души в числе. По этому Небу скачут верхом Герои, например Беллерофонт на Пегасе (отсюда осталось у латинян выражение volitare equo-буквально "летать на лошади", "скакать верхом"). На этом Небе Юнона белит Млечный Путь молоком, но не своим, так как она была бесплодна, а молоком матерей семейств, которые вскармливали грудью своих законных детей, рожденных при посредстве героических свадьб (божеством последних была Юнона). По этому Небу Боги ездят в колесницах из поэтического золота, т.е. пшеницы, откуда и произошло название "Золотой Век". На этом Небе пользуются крыльями, но не для того, чтобы летать, и не для обозначения быстроты ума (так, снабжен крыльями Гименей - он же Героический Амур, Астрея, Музы, Пегас, Сатурн, Фама, Меркурий, - последний как на висках, так и на пятках снабжен крыльями, так же и его кадуцей, которым он с этого Неба несет первый Аграрный Закон восставшим Плебеям, находившимся в долинах, как было сказано выше; снабжен крыльями Дракон, также и у Горгоны на висках крылья). Крылья не обозначают ни полета, ни ума: ими пользовались для обозначения героических прав, основанных на праве ауспиций, как это полностью было доказано выше. С этого Неба Прометей похищает у Солнца Огонь, который Герои добывали посредством кремней и которым они поджигали шипы колючих растений, высушенные на вершинах гор жгучим летним солнцем: поэтому нам правдиво рассказывают, что факел Гименея делался из шиповника. С этого Неба Вулкан был низвергнут пинком Юпитера. С этого Неба падает вместе с колесницей Солнца Фаэтон. С этого Неба падает яблоко Раздора - все эти Мифы были разъяснены выше. С этого Неба, наконец, упал ancile, священный щит Римлян.612

Из подземных Божеств прежде всего Поэты-Теологи придумали Водяные Божества. Первой водой была вода неиссякаемых Источников, которые они называли Стикс

[310]

(им клялись Боги, как было сказано выше). Поэтому, может быть, Платон думал впоследствии, что Центр Земли находится в Бездне вод. Однако Гомер в описании распри Богов рассказывает, что Плутон боится, как бы Нептун землетрясением не обнажил Преисподней людям и Богам, раскрыв им Землю; если же предположить, что бездна находится в самых глубоких недрах земли, то при землетрясениях Нептуна должно было произойти совершенно противоположное: Преисподняя была бы затоплена и целиком покрыта водами; выше мы обещали показать, что такая аллегория Платона мало подходит к этому Мифу. В силу сказанного первая Преисподняя не могла быть глубже места зарождения источников. Первым Божеством их считалась Диана; Поэтическая История рассказывает нам, что ее называли Триликой, так как она была Дианой на небе, охотницей Кинтией со своим братом Аполлоном на земле и Прозерпиной в Преисподней. Идея Преисподней расширялась вместе с погребениями; поэтому Поэты называют Преисподней могилу (этим выражением пользуется также и Священное Писание), так что Преисподняя была не глубже ямы, где Уллис у Гомера видит души умерших Героев. В такой Преисподней представляли себе Елисейские поля, где души погребенных покойников наслаждаются вечным миром; Елисейские поля - благословенное местопребывание Богов-Манов, т.е. добрых душ мертвецов.

Позднее Преисподняя находилась также не слишком глубоко, а именно - на глубине борозды, откуда Церера (она же - Прозерпина, т.е. семя пшеницы) была похищена Богом Плутоном; она остается там в течение шести месяцев, а потом снова возвращается, чтобы видеть свет неба; впоследствии мы объясним, что золотая ветвь, с которой Эней спускается в Преисподнюю, по словам Вергилия, продолжает героическую метафору о золотом яблоке: выше мы нашли, что золотая ветвь - это хлебные колосья. Наконец, Преисподнюю понимали как равнины и долины (в противоположность высотам неба, находившимся на горах), где были рассеяны те, кто оставался при гнусной общности. Бог такой преисподней - Эреб; его называли сыном Хаоса, т.е. смешения человеческого семени; он - отец гражданской ночи, ночи имен, тогда как небо освещено гражданским светом, почему Герои назывались "светлыми". <…>

_______________

а (этот миф был полностью разобран в “Новой Науке").

<…>

[311]

О ПОЭТИЧЕСКОЙ ХРОНОЛОГИИ

Соответственно такой Астрономии Поэты-Теологи заложили начала Хронологии. Ведь тот Сатурн, который у Латинян получил свое имя от sata ("посевы"), а у Греков назывался Κρονος (χρονος σ них значит "Время"), дает нам понять, что первые Нации, состоявшие целиком из Земледельцев, начали исчислять года по сборам пшеницы, так как это - единственное, или по меньшей мере самое важ-

______________

а в годом измеряется век людей; ведь не скоро можно было уразуметь Астрономический год, которым измеряется жизнь мира (Платон его называет "большим годом"): он проходит соответственно движению неподвижных звезд; таким образом и т. д.

б Таковы должны быть Основания Астрономии,, более разумные, чем те, которые воспевают Арат и Хигин

[318]

ное из всего того, над чем земледельцы работают целый год. Первоначально немые, они должны были показывать столько колосьев, или столько стеблей соломы, или же производить столько движений жатвы, сколько годов они хотели обозначить. Поэтому у Веогилия, сведущего больше всех других в области Героической древности, существует беспомощное выражение, искаженное с наивысшим искусством подражания для того, чтобы выразить беспомощность первых времен при необходимости разъяснить себя:

Post aliquot mea regna videos rnlrabor aristas307

вместо того, чтобы сказать: post aliquot annos;515 а затем. и следующее более точное:

Tertia messis erat.aoa

Совершенно так же до сих пор Тосканские земледельцы, т.е. Нация, больше всех других ценимая за свою речь во всей Италии, вместо того, чтобы сказать "три года", говорят, например: "мы жали три раза". А Римляне сохранили Героическую Историю поэтического года, о которой сейчас идет речь, в обозначении года жатвою: они изобилие (главным образом зерна) называли annona.

Нам рассказывают, что Геркулес был основателем Олимпиад, самого знаменитою Отрезка Времени у Греков (от которых мы имеем все то, что имеем от Языческой Древности), так как он поджег Леса, чтобы сделать почву доступной для посевов; с этой почвы собирались жатвы, по которым первоначально считали года. Олимпийские игры должны были начаться с Немейских игр, устроенных для празднования победы Геркулеса над Немейским Львом, изрыгающим огонь; выше мы истолковали, что Лев - это великий лес земли, который, соответственно представлению о самом силком животном (как много понадобилось трудов, чтобы укротить его!), был назван "Львом"; впоследствии это название перешло на самое сильное животное, как об этом выше шла речь в главе "О Происхождении Родовых гербов". Льву Астрономы отвели место в Зодиаке рядом с Астреей, увенчанной колосьями. В этом заключается причина того, почему в Цирках так часто видим мы изображение Льва, изображение Солнца, а также пограничные столбы с яйцом наверху (первоначально пограничные столбы отмечали зерно, а яйцо - luci - безлесные просветы в чаще, о чем мы говорили выше, когда речь шла о Гигантах); впоследствии Астрономы вкладывали в такое яйцо значение

[319]

эллиптической фигуры, которую описывает в течение одного года Солнце, двигаясь по эклиптике; однако приписывать такое значение яйцу во рту Кнефа больше подобает Манету, так как у него яйцо обозначает происхождение Вселенной.0

Итак, при помощи разобранной выше Естественной Теогонии здесь может быть измерено нами течение времен. В эти времена при определенных случаях первой необходимости или пользы для Рода Человеческого, который повсюду начался с Религии, протек Век Богов; он должен был продолжаться по меньшей мере девятьсот лет с тех пор, когда среди языческих наций появились Юпитеры, т.е. с того времени, когда начали блистать молнии на Небе после Всемирного Потопа; а двенадцать Dii Majores, начиная с Юпитера, выдуманные в течение этого времени, распределяются на двенадцать маленьких Эпох, что дает определенность временам Поэтической Истории. Так, например, Девкалион (Баснословная История рассказывает о нем непосредственно после Потопа и Гигантов), основавший со своей женой Пиррой посредством брака Семьи, зародился в греческом воображении в эпоху Юноны, Богини торжественных свадеб. Эллин, основавший греческий язык и через своих трех сыновей распространивший три диалекта, зародился в эпоху Аполлона, Бога пения, во времена которого должна была начаться Поэтическая Речь в стихах. Геркулес, наибольший подвиг которого-это убийство гидры или немейского льва, т.е. превращение земли в засеянные поля, и который приносит из Гесперии золотые яблоки, т.е. урожаи (вот Герб, достойный Истории, а не апельсины Португальцев, достойные паразитов), выделился в Эпоху Сатурна, Бога Посевов. Так же и Персей должен был проясниться в эпоху Минервы, т.е. тогда, когда уже возникли Гражданские Власти, так как

______________

а У Всеобщей Истории отсутствуют Основания именно потому, что отсутствует Рациональная Хронология. Ведь у Наций должна была пройти по меньшей мере тысяча лет, пока смогло возникнуть слово "астрономический год". Отсюда - такая большая разница в исчислении времен, что подсчеты Евсевия допустили ошибку на тысячу пятьсот лет; в этой ошибке потерялось благородное старание кардинала Пьера д'Айи, архиепископа Парижского (в его "Единодушии Астрологии с Теологией"), точно определить времена по соединениям Больших Планет: если даже эти небесные встречи и вызывают своими влияниями необыкновенные явления в мире людей, все же должно было протечь по меньшей мере тридцать "больших годов" Платона, чтобы можно было получить из постоянства наблюдений достоверную науку о том, что именно значат эти, а не другие явления.

[320]

щит его несет на себе череп Медузы, а это - щит самой Минервы. Наконец, Орфей должен был появиться после Эпохи Меркурия: тем, что он воспевал диким грекам силу Богов в ауспициях, наукой о которых обладали герои, он установил греческие героические нации и тем самым дал имя Героическому Времени, ибо в то время происходили героические распри. Поэтому вместе с Орфеем процветали Лин, Амфион, Мусей и другие Поэты-Герои. Амфион из камней, т.е. из глупых плебеев (почему и у Латинян словом lapis, "камень", продолжали называть глупца) возвел стены Фив через триста лет после того, как их заложил Кадм; совершенно так же через триста лет после основания Рима случилось так, что Аппий, внук Децемвира, о чем мы говорили выше по другому поводу, воспевая римскому плебсу (плебеи agitabant connubia more fe-rarum,516 т.е. были зверями Орфея) силу Богов в ауспициях, Наукой о которых обладали лишь одни Благородные, привел его к повиновению и укрепил героическое состояние в Риме.

Кроме того, здесь следует отметить четыре вида родового понятия "анахронизм", происходящих от того, как каждый знает, что времена относятся слишком рано или слишком поздно. Первый вид - это времена пустые в смысле фактов, которыми они должны быть наполнены: таков, например, век Богов, в котором, как мы нашли, зарождаются почти все гражданские человеческие вещи (ученейший Варрон называет этот век Темным временем). Второй вид - это времена, наполненные фактами, тогда как они должны были бы быть пусты: таков, например, век Героев, длившийся двести лет; и на основе того ложного мнения, будто Мифы были изобретены Героическими Поэтами, и прежде всего Гомером, век Героев наполняют всеми событиями века Богов; однако Боги должны были рухнуть при переходе от первого века ко второму. Третий вид-это единые времена, которые подлежат разделению, чтобы за жизнь одного единственного Орфея Греция не оказалась вознесенной от состояния диких зверей к блеску Троянской войны (это великое чудовище Хронологии мы показали в "Примечаниях к Хронологической Таблице"). Четвертый и последний вид - это времена разделенные, которые нужно объединить; так, например, считают, что Греческие Колонии были высланы в Сицилию и Италию больше чем через триста лет после скитания Героев, тогда как они возникли одновременно со скитаниями и вследствие скитаний самих Героев.

[321]

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

О ПОСТУПАТЕЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ, СОВЕРШАЕМОМ НАЦИЯМИ

ТРИ ТИПА ВРЕМЕН

КОРРОЛАРИЙ

Древне-Римское Право было серьезной Поэмой, а Древняя Юриспруденция была суровой поэзией, в глубинах которой обнаруживаются первые и грубые начатки Метафизики Законов; и как у Греков из законов возникла Философия

<…>

<…>Власти и предписывает Благоразумие в Сенате, Силу в Войсках, Умеренность в Празднествах, Особую Юстицию - как Дистрибутивную в Эрарии, так преимущественно коммутативную на Форуме; и как Коммутативная Юстиция должна пользоваться арифметической, а Дистрибутивная - геометрической пропорцией. Он должен был бы заметить, что Дистрибутивная Юстиция опирается на Ценз, основу Народных Республик: Ценз распределяет почести и тяготы в геометрической пропорции к имуществу граждан. До Ценза разумели лишь одну Арифметическую пропорцию; поэтому Астрея, Героическая Юстиция, изображалась с весами, а в Законах XII Таблиц все те наказания, которые ныне, по словам Философов, Моралистов-Теологов и Докторов, пишущих по Публичному Праву, должны были бы назначаться Дистрибутивной Юстицией в геометрической пропорции, тогда определялись duplio 694 для денежных штрафов и talio 695 для телесных наказаний. А так как Радамант изобрел наказание по принципу талиона, то за такую заслугу он был сделан Судьей в Преисподней, где наказания распределяются совершенно точно. Аристотель в "Этике" называет принцип талиона Пифагорейским Правом, т.е. правом, изобретенным Пифагором; последний же, как здесь было обнаружено, был Основателем Нации, Благородные которой в Великой Греции назывались Пифагорейцами, как мы отметили выше; такого права постыдился бы тот Пифагор, который впоследствии стал возвышенным философом и математиком.

Из всего этого получается следующее заключение: с Афинской площади выходили все отмеченные нами Основания Метафизики, Логики и Морали. Из указания Солона Афинянам: nosce te ipsum, 696 как мы разъяснили выше в одном из Короллариев к "Поэтической Логике", возникли Народные Республики, из Народных Республик - Законы, а из Законов - Философия. Поэтому Солона, Мудреца в Народной Мудрости, стали считать Мудрецом в Тайной Мудрости. Пусть это будет философски рассказанной частицей Истории Философии и последним из многих других доказательств, приведенных в настоящих книгах против Полибия, который говорил, что если бы на свете были Философы, то не нужны были бы Религии: 697 ведь если бы не было Религий, а следовательно и Государств, то вообще на свете не было бы и Философов; и если бы Божественное Провидение не расположило именно в таком порядке вещи человеческие, то у нас не было бы никакой идеи ни о Науке ни о Добродетели.

[434]

Итак, вернемся к нашей теме, чтобы подвести итоги. В те человечные времена, когда появлялись Народные Республики, а затем Монархии, понимали, что сделки” которые первоначально облекались в формулы из определенных и точных слов (почему первоначально от cavere они назывались cavissae, а потом сохранились в сокращенном виде caussae), стали позднее применяться к некоторым делам, договорам; это-negotia и соглашения, которые вообще составляются при заключении договора, чтобы обеспечить возможность судебной защиты. Те договоры, которые являются законными титулами перехода собственности, должны придавать торжественное значение фактической передаче, чтобы от одного к другому перешло право. И только в так называемых вербальных контрактах (каковым является стипуляция) соблюдение формулировок придавало им силу строгих сделок, как в древнее время. Сказанное здесь еще больше просветляет выставленные выше Основания Обязательств, возникающих из Контрактов и Договоров.

Словом, поскольку человек в собственном смысле - не что, иное, как ум, тело и речь, а речь помещается посредине между умом и телом, постольку Достоверное применительно к Справедливости началось в немые времена с Тела; позднее, когда была изобретена так называемая артикулированная речь, оно перешло на достоверные идеи, т.е. словесные Формулы, наконец, когда вполне развился весь наш человеческий разум, тогда он остановился на Истинности Идей применительно к Справедливости Идей, определенных Разумом из последних обстоятельств Факта. Истина - это Фopмyлa, свободная от кaждoй отдельной формы: а ученейший Варрон 698 называет ее Formula Naturae: совершенно так же свет, лишенный сам по себе формы, придает форму всем последним мельчайшим частям непрозрачного тела Фактов, по которым он распространяется, как мы это показали в главе "Об Элементах".

_____________

а (эта разумная воля является субъектом юстиции и всех продиктованных ею прав).

[435]