ФИГАСЕ
Фарс в 2-х действиях
ДЕЙСТВИЕ 2
Голос. Можно обещать действия, но никак не чувства: ибо последние непроизвольны. Кто обещает кому-либо всегда любить его, или всегда ненавидеть, или оставаться всегда верным, тот обещает нечто, что не находится в его власти… Конечно, он может обещать такие действия, которые хотя обычно являются следствиями любви, ненависти, верности, но могут проистекать и из других мотивов…
Сцена 9
(Юля одна. В это время на затемненной сцене движутся фигуры (идет-проходит время).
Проходит Ольга, разговаривающая на ходу с Делиховым. Проходят Марина с Кириллом в обнимку. Проходит Алина, разговаривая со студентами. Проходит Марина, разговаривающая по телефону. Проходит обратно Делихов, разговаривающий с Кириллом. Проходит Ольга, обсуждающая что-то с Алиной. Юля вынимает наушники из ушей. Фигуры застывают.)
Юля. Александр Александрович, это Юля…
Голос Арбенина. Да, Юля, рад Вас слышать…
Юля. Вы меня узнали? Я – староста, юристы, четвертый курс…
Голос Арбенина. А я Вас ждал без всех этих титулов и регалий.
Юля. Ждали?
Голос Арбенина. Да. Правда, были майские праздники…
Юля. Александр Александрович, я хотела Вас попросить…
Голос Арбенина. Да, Юля…
Юля. У меня скоро день рождения…
Голос Арбенина. Мои поздравления…
Юля. Но я не буду его отмечать как обычно… то есть, мы соберемся с друзьями, но потом… и по-другому… Я хотела спросить у Вас…
Голос Арбенина. Да-да, говорите.
Юля. Вы не откажетесь отпраздновать мой день рождения со мной? Вдвоем… у Вас…
Голос Арбенина. У меня?
Юля. Считайте, что это подарок… личный подарок мне.
Голос Арбенина. (после небольшой паузы) И когда?
Юля. Когда угодно… если хотите
Голос Арбенина. Хочу. (пауза) Давайте вот как поступим…
Юля. Да, я слушаю.
Голос Арбенина. Мне тоже надо будет подготовиться к… Вашему визиту… Сегодня у нас суббота, а день рождения у Вас...
Юля. В понедельник.
Голос Арбенина. Так… в понедельник у меня никак не получится, увы… Может быть, во вторник? Сможете?
Юля. Смогу.
Голос Арбенина. И чтобы я успел… все устроить. В 18-00 Вас устроит?
Юля. Да, конечно…
Голос Арбенина. Вот и хорошо. Значит, во вторник в шесть у меня… Договорились?
Юля. Да, договорились… спасибо.
Голос Арбенина. Ну, вот как мне на это «спасибо» Ваше ответить? «Пожалуйста» или «на здоровье»?
Юля. А Вы никак не отвечайте… пока мы не встретимся…
Голос Арбенина. Будь по Вашему… ну, тогда – до скорой встречи.
Юля. Да, до встречи.
(Воцаряется тишина – Юля замирает, вокруг фигуры. Потом – свет, музыка, все приходят в движение, расходятся. Остаются Кирилл и Марина)
Сцена 10
Голос. То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью; так, например, порою женщины бывают целомудренны, а мужчины – доблестны совсем не потому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть.
(Кафе. За столиком сидят Кирилл и Марина. Входит Арбенин)
Арбенин. Марина? (с деланным удивлением)
Марина. (в замешательстве) Здравствуй.. те…
Арбенин. Здравствуйте, Кирилл!
Кирилл. Здравствуйте.
Арбенин. Не помешаю? (присаживается, не дождавшись ответа) А?
Кирилл. Да нет…
Марина. Нет..
Арбенин. Это прекрасно… Так вы, значит, уже знакомы? (присаживается) Тесен мир – кто бы мог подумать, что все в нем так неожиданно близки.
Кирилл. А Вы, значит?…
Арбенин. Отец Вашей барышни (улыбается)
Кирилл. Отец?
Арбенин. (с издевательским вызовом) Разве я похож на ее брата?
Кирилл. Нет, на ее брата Вы не похожи.
Арбенин. Мариша, ну что же ты молчишь?
Марина. (натянуто улыбаясь) Папа – большой оригинал…
Арбенин. (Кириллу) Вот видите – папа. Па – па. (Кирилл молчит) Это же так просто!
Марина. У Ва… тебя перерыв?
Арбенин. Окно (смотрит на часы) ну да... окно. Моих студентов сняли с занятий и услали на какую-то творческую встречу. А я не пошел. И решил сделать себе кофе-брейк…
Марина. Ты ведь не любишь ходить в кафе?
Арбенин. Не люблю. Слишком напоминает фаст-фуд. За кофе тут дерут втридорога, народу много, да и курить теперь нельзя. Но сегодня меня прямо как осенило…
Кирилл. Осенило?
Арбенин. Да. Как будто некий голос свыше вдруг сказал: «Что же ты, доктор наук, профессор, пьешь, как несчастный студент, на ходу кофе из пластикового стаканчика? Ступай-ка, посиди по-человечески в кафе!» (смеется)
Марина. Папа вечно что-то придумывает…
Арбенин. Зато я никого не обманываю!
Кирилл. Совсем никого?
Арбенин. Никого. И ничего, заметь, не скрываю (назидательно поднимает палец) А ты, дочь моя, скрываешь от меня своего молодого человека.
Марина. Я не скрываю… я хотела тебе рассказать, но…
Арбенин. Забыла (обращаясь к Кириллу) Просто забыла. Девичья память!
Марина. Не забыла, а… хотела потом рассказать. Понимаешь, Кирилл…
Арбенин. Знаю, знаю – мы в некотором смысле коллеги с его отцом.
Кирилл. Факт.
Арбенин. А факты – упрямая вещь, верно? (улыбается) Так вы уже давно вместе, Кирилл?
Кирилл. Ну… недели две… встречаемся.
Марина. Пока еще неясно, какие у нас отношения… папа…
Арбенин. О, как я люблю этот ничего не говорящий язык! Что делаем – «встречаемся», какие отношения – «отношения». Но они уже есть… И это хорошо!
Марина. Хорошо?
Арбенин. Очень хорошо. Ведь если есть какие-то отношения, то они могут со временем к чему-то и привести. К чему-то, что меняет жизнь…
Марина. Думаю, до этого еще далеко.
Арбенин. А Вы, Кирилл, какого мнения на сей счет?
Кирилл. Я как-то еще не думал…
Арбенин. Не беда – время подумать и все прояснить еще будет (обращаясь к Марине) Я почти два года встречался с твоей мамой, пока смог сказать, что у нас все не просто так.
Марина. С кем?!
Арбенин. (издевательски) С твоей мамой Впрочем, сейчас времена иные, время течет быстро, жизнь проходит бурно… (обращаясь к Кириллу) Так, говорите, у вас это серьезно?
Кирилл. Я этого не говорил…
Арбенин. Но надежды на что-то большее, чем походы в кафе, уверен, вы питаете (откидывается на спинку) Влюбленные всегда живут надеждой… Правда, не факт, что они живут долго… счастливо… и вместе (смеется) Шучу, шучу. Кирилл, да не смотрите Вы на меня так (смеется) как на врага.
Кирилл. Я не смотрю.
Марина. Просто ты напал на Кирилла, будто он в чем-то виноват…
Арбенин. Ничего подобного… дай мне пообщаться с молодым человеком в неформальной обстановке. Тут ведь исключительно мужской разговор…
Марина. Почему только мужской?
Арбенин. Такова наша культурная традиция (улыбается) Мужчины обмениваются женщинами, а не наоборот.
Кирилл. В каком смысле?
Арбенин. В самом что ни на есть традиционном; даже патриархальном, можно сказать. Отцы выдают замуж дочерей, братья блюдут нравственность сестер... Так было во все времена – а время не обманешь. Верно? Значит, всякие серьезные отношения для того, чтобы иметь будущее, должны быть закреплены символической сделкой между мужчинами. Разве не так?
Кирилл. Ну, так…
Арбенин. Значит, Вы согласны со мной?
Кирилл. Ну, согласен… но слово «сделка» как-то странно звучит…
Арбенин. Да, режет слух, не спорю… Но душу не бередит. А уж в нашем случае – тем более. На самом деле я ведь не намекаю на то, что Вы должны мне калым платить (смеется) Просто мне интересно наблюдать… как все повернулось. И к чему может еще привести…
(Кирилл смотрит на Марину, Марина молчит)
Ну, ладно, молодежь, не буду я вам больше голову морочить – пойду.
Кирилл. До свидания (смотрит на Марину)
Арбенин. До свидания, Кирилл (встает, собирается, напевает) «Что же ты, Маруся, с кем теперь гуляешь \ одного целуешь, а мине кусаешь…». (почти уходит, возвращается) До вечера, (целует Марину в щеку) будь умницей.
Марина. (мрачно) До вечера.
(Арбенин удаляется)
Кирилл. (встает, смотрит вслед Арбенину, идет противоположную сторону, останавливается, оборачивается на Марину) Коза… (уходит)
Марина. (не вставая) Блять…
(звучит клаксон автомобиля)
Голос. В вопросах, касающихся чести как мужчин, так и женщин, есть такие пункты, нарушение которых свет никогда не прощает, если оно совершается открыто и гласно, но чаще всего оставляет без внимания, если все приличия и видимость соблюдены и если само нарушение происходит тайно и скрытно.
(под звучащий голос Марина уходит)
Сцена 11
(Вечер означенного вторника. Юля у Арбенина. Они за столом подшофе и весьма расположены друг к другу)
Арбенин. (резвится) Нет-нет-нет! Портвейн закусываем сыром, только сыром – вот этой вот вонючей прелестью с плесенью. И никаких приборов – только руками, пальцами… Смотрите. Так эротичней. Глоток вина – и вот так (кладет Юле в рот сыр)… вот так (гладит ее пальцем по губам) Хорошо? Попробуйте теперь сами (Юля пьет и закусывает сыром, Арбенин параллельно делает то же самое) – а потом можно еще долго облизывать пальцы… (облизывает пальцы) С вожделением… Ну как? Нравится?
Юля. (облизывая пальцы) Очень нравится…
Арбенин. Отличный портвейн, отличный. А с сыром – просто райской наслаждение…
Юля. А с пальцами – просто сказочно...
Арбенин. Значит, продолжаем?
Юля. Конечно (Арбенин наполняет бокалы) Теперь я танцевать хочу… (поднимается)
Арбенин. Нет возражений! (встает) Но вначале надо позаботиться о Вашем платье.
Юля. Что с платьем не так? (осматривает себя)
Арбенин. С ним все в порядке (смеется) А вот с руками... (облизывает пальцы)
Юля. (смеется) Да, точно… Надо повторить…
(Арбенин и Юля стоят друг напротив друга, недвусмысленно глядя на визави, намеренно долго и тщательно облизывая пальцы)
(Входит Марина. Оценивает ситуацию. Звенит ключами над головой, изображая звонок)
Марина. (громко) Конец пары!
(Юля садится, берет салфетку и начинает вытирать руки. Арбенин вынимает палец изо рта и смотрит на Марину)
Марина. Работу на дом берете, Сан Саныч? Или просто склероз? (бросает Арбенину ключи)
Арбенин. Понятно…
Марина. А что тут непонятного? Я могу присесть? (подходит к столу, не дожидаясь ответа, садится на место Арбенина напротив Юли)
Арбенин. Разумеется…
Марина. (Юле) Хорошо сидим?!
(Юля молчит)
Арбенин. Хм… м-да…(крутит ключи в руках) Видимо, я таки вынужден вас познакомить. Юля, это Марина, в недавнем прошлом – моя студентка.
(Юля кивает)
Марина. А в недавнем настоящем – его любовница! Правильно, Сан Саныч?
Арбенин. Д-да…
Марина. Так, со мной разобрались. А это кто? (показывает головой на Юлю)
Арбенин. Это Юля…
Марина. В будущем – новая любовница?
Арбенин. (укоризненно) Марина…
Марина. А, не в будущем? Уже в настоящем?
Арбенин. Марина, перестаньте скандалить.
Марина. Ого! Так мы уже с тобой обратно «на вы» перешли? Сашенькой тебя больше нельзя называть? Ах, жалость какая… (рассматривает стол) Хорошо вы тут устроились… Может быть, мне кто-нибудь вина предложит? Или жалко на меня такую красоту тратить?
Арбенин. Марина, зачем Вы так? Юля, не обращайте внимания…
Марина. Как так не обращать внимания? Обращайте внимание, Юля. Присматривайтесь. И учитесь. Вы, Саша, сбегайте на кухню и принесите себе бокал, а мы тут пока с Юлей чисто по-женски познакомимся. Ты с исторического?
Юля. С юридического.
Марина. А я с эконома. А он (кивает в сторону стоящего Арбенина) – с философского.
Арбенин. Марина, перестаньте!
Марина. Вы себе стул возьмите, Александр Александрович, чтобы не стоять тут как памятник. Или у нас как раз третий тост? За милых дам? Или за нашу альма матерь?
Арбенин. Юля, не слушайте ее…
Марина. Нет, Юля, ты меня слушай хорошенько – тебе это теперь пригодится. И давай выпьем на брудершафт, как подруги. (наполняет два бокала, берет один себе) Или как сестры? У нас ведь теперь, похоже, много общего (смотрит на Арбенина). Оно обладает и умом, и сообразительностью (отпивает) И готово поддержать нас своим… авторитетом (смеется)
Юля. Александр Александрович, что все это значит?
Марина. А ты не поняла еще? (смеется, отпивает) Наш любимый педагог себе очередную дуру нашел – лапшу на уши вешать и трахать в свое удовольствие. Тебе он уже что наобещал? Сессию на повышенную закрыть? Красный диплом? Аспирантуру?
Юля. Мне никто ничего не обещал…
Марина. А, ну, значит, в постель еще не затаскивал. Вот как начнет – наслушаешься.
Арбенин. Марина!
Марина. (не отвечая Арбенину, Юле) Можно подумать, ты не по делу сюда пришла, а просто на чашку чая заглянула? Движима чувством глубокого уважения…
Арбенин. Марина, прекратите немедленно городить чушь!
Марина. Чушь?! Ах, чушь… А то, что ты полгода спал со мной и за это в аспирантуру обещал устроить – тоже чушь?
Юля. Александр Александрович, это правда?!
Арбенин. Нет. Не все сказанное – правда. Действительно, мы были любовниками. Довольно давно. Но эти отношения уже прекратились. Окончательно.
Юля. Почему?
Марина. Потому, что он меня обманул…
Арбенин. А вот это – ложь! Я ничего Вам не обещал. Никогда. С какой стати Вы решили, что должны получить то, чего не заслуживаете?
Марина. Ну, понятно – я только постели заслуживаю…
Юля. Похоже, что да.
Марина. А ты рот закрой, сука! Я завтра пойду куда надо, и о похождениях профессора Арбенина узнают все.
Арбенин. Завтра можете идти куда угодно. Никто Вас не держит. А сейчас – пойдите прочь! Немедленно! К чертовой матери!
Марина. Ну, нет уж – как раз сейчас я останусь. Хочу посмотреть, чем же закончится этот романтический ужин.
Арбенин. Я сказал вон!
Марина. И не подумаю! (демонстративно кладет ногу на ногу)
(во время перебранки Марины и Арбенина Юля отходит в сторону)
Юля. Значит, в прошлый раз, когда мы прощались под Вашим домом, она ждала Вас здесь? (Арбенин кивает) Вы говорили со мной… о любви, а думали о ней? (Арбенин молчит) Да?
Арбенин. Нет… я думал о Вас.
Марина. А спал со мной. Да?
(ей никто не отвечает)
Юля. Я ухожу… (направляется к двери)
Арбенин. Юля, постойте. Неужели Вы поверили, что я способен на такое… вымогательство… мог пойти на такую сделку… что я вообще способен на такое?
Юля. Нет, в это я не верю… Но я верю фактам (указывает на Марину) И я не могу больше этого слышать… и видеть… Это гадко (почти плачет)
Марина. Пипец, какие мы нежные.
Арбенин. Юля, погодите.
Юля. (уходя) Спасибо за прекрасный вечер, Александр Александрович… за поздравления… за ужин… и за такой подарок ко дню рождения (уходит, Арбенин устремляется за ней)
Арбенин. Постойте же…
Марина. (одна, допивает вино) Козел… (закуривает, подходит к окну, кричит на улицу, Арбенину) Ноги моей тут больше не будет… (возвращается, пинает стул) Старый козел… (уходит, за ней гулко и громко хлопает входная дверь)
Сцена 12
(Арбенин возвращается, один, закуривает)
Арбенин. Что и требовалось доказать… Пошло… Хрестоматийно пошло… мелодрама с провинциальными клоунами вместо артистов. Остается лишь надеяться на то, что все это не закончится скандалом или дракой где-нибудь в коридоре… Храм мой храмом науки назовется… Санта-Барбара… бабы какие-то бесконечные… Пора признаться в собственной глупости… глупости и самомнении… В уверенности, что все сойдет с рук, получится само собой. Может быть, это неразумно, как-то слишком доверчиво и по-детски… рассчитывать на искренность, оставаясь самим собой – со своими слабостями, возрастом… циничной осторожностью… мышлением, которое требует сомнения во всем. (паясничает) «Желаю Вам получить прописку в Зурбагане…» (пьет из горлышка) Рассказывать об Аристотеле, Канте… о возвышенном и гениальном – и льстить своей простой чувственности, тешить себя… не верить ничему – и верить в то, что способен любить, несмотря ни на что… не озираясь на будущее. Свинья… совершенная свинья на просторах учебного заведения. Это я жалею себя или оправдываю? Произвожу впечатление… а они мне в дочки годятся… Конечно, во многом они старше меня, намного старше… другое поколение… (молчит, закуривает следующую сигарету) Она совсем другая? Я сам себя обманываю? Конечно, обманываю… Обманываться рад… я обманываю всех вокруг, чтобы не признаваться самому себе… В чем? В тщетности высоких материй? В том, что истинное не требует доказательств? (пьет из горлышка) Теперь я хочу вернуть то, чего даже не было… чувство, которое еще не научилось говорить. Мне кажется, что я ее люблю – и кажется, что это почти невозможно. Опять слова… об одном и том же… с самим собой… и питать надежду, что кто-то ответит… на эту жизнь в окружении бесплотных умников и завистливых идиотов. Надо признаться, однако… нет, это не то… Ушла, ушла и не вернется – пропади все пропадом… пора возвращаться на круги своя… (пьет из горлышка)
(входит Ольга)
Сцена 13
(Арбенин у себя, входит Ольга)
Ольга. Дверь была открыта…
Арбенин. Я… я потерял ключи…
Ольга. Ключи? К сердцу? (усмехается)
Арбенин. Не смешно…
Ольга. А я и не смеюсь. (садится) Банкет?
Арбенин. (мрачно) Пир. Платон.
Ольга. Я в курсе. Как ее зовут?
Арбенин. Кого?
Ольга. Марина, да? (Арбенин молчит) Очередная пассия устроила очередной скандал?
Арбенин. Откуда такая информация?
Ольга. Ее подруга не выдержала – и решила прибегнуть к моей помощи… в борьбе за правое дело (усмехается)
Арбенин. Сдала?
Ольга. (усмехаясь) С потрохами. Устранила, так сказать, конкурентку. Чтобы восторжествовала справедливость. Ну, заодно, и себе путь в аспирантуру расчистила (усмехается)
Арбенин. Зависть.
Ольга. Да, обычное человеческое чувство. Как и ревность.
Арбенин. Причем здесь ревность?
Ольга. При мне.
Арбенин. Так вот что тебя привело…
Ольга. Не удержалась. Проходила мимо – и решила все-таки зайти… Ты как-то вдруг, внезапно пропал. Не звонишь. Даже на работе мы перестали с тобой сталкиваться…
Арбенин. Тебе-то меня ревновать ни к чему. Можешь поверить.
Ольга. А ты сам веришь в то, что говоришь?
Арбенин. Оля!
Ольга. Нет, ответь.
Арбенин. Разве я не отвечаю?
Ольга. Нет, – ты врешь все время. Вопросами играешь, смыслами, оттенками, интонациями. Философия – искусство ставить вопросы… Возвышенно… Только ответы у тебя, Саша, чужие. И каждый такой ответ живет в паре со своей противоположностью.
Арбенин. Это Гегель…
Ольга. Прекрати. Ты никогда не говоришь «я тебя люблю» – никогда и никому.
Арбенин. Неправда…
Ольга. Правда. Ты выдавливаешь из себя это слово, выговариваешь его – как будто уступаешь, делаешь одолжение… кривляясь, с какими-то ухмылками и ужимками…
Арбенин. А нужно декламировать – стоя навытяжку как пионер на табурете?
Ольга. Опять паясничаешь!
Арбенин. Как я могу утверждать то, чего нет? То, что, возможно, возникает, но еще не произошло? Как я могу говорить «люблю», если не знаю, что это такое? А если то, что сплошь и рядом называется «любить» мне противно? Ты никогда не задумывалась о том, что эта фраза безлична, неопределенна? Ее говорит кто угодно кому угодно…
Ольга. Но люди говорят это друг другу.
Арбенин. И обманывают!
Ольга. И любят! И верят, что любят! А ты не веришь ни во что… даже сам себе – хотя и любишь только самого себя. Кому-кому, а мне это известно слишком хорошо. Сколько лет я ждала, что ты скажешь мне… хоть что-то определенное?
(Арбенин не отвечает)
Восемь? Десять? И что в результате?
(Арбенин молчит, ложится на кровать)
Ольга. (указывая на стол) Так кто это у тебя?
Арбенин. (лежа) Никого.
Ольга. Никого? А как же твоя…
Арбенин. Уже никого нет.
Ольга. Если нет никого – значит остаюсь я одна.
Арбенин. В каком-то смысле – да.
Ольга. В каком же именно?
Арбенин. Как вечное возвращение…
Ольга. (взрывается) Ты – дурак! Умный жестокий дурак! Ничего не возвращается. Вернуть ничего нельзя… Можно уходить – или оставаться.
Арбенин. (приподнимаясь) Ты тоже уходишь?
Ольга. Я по-прежнему остаюсь собой.
Арбенин. (с издевкой) Счастливо оставаться.
Ольга. Невежливо, Саша. (пауза) И еще… На днях приедет Хломов. Я не хочу, чтобы у него возникло хоть малейшее сомнение относительно… нас. Договор есть договор. И уж будь так любезен – не подведи меня… (идет к двери, останавливается) Ромео… Не давай лишних поводов себя упрекнуть. Тем более, что это и в твоих интересах.
Арбенин. (встает) Это что, ультиматум?
Ольга. Понимай, как знаешь. Мне надоели твои исчезновения, твои романы, твоя безответственность… и все эти девочки. Выбери, наконец, что-то одно – или ты со мной, или с ними.
Арбенин. Вот так, значит…
Ольга. Вот так. Другого такого шанса у тебя не будет. Можешь не сомневаться. (уходит)
(Арбенин запирает за Ольгой дверь, возвращается, начинает раздеваться)
Сцена 14
(Полуодетый Арбенин читает лекцию в пустой аудитории. Видимо, это происходит во сне)
Арбенин. На чем я остановился? Ах, да… Последним на пир приходит Алкивиад. Он пьян, прекрасно понимает, что «пьяному не по силам тягаться в красноречии с трезвым», но все же произносит свою хвалу Сократу. Его речь как бы возвращает рассуждения о любви с небес на землю а, возможно, намекает и тот возврат, который – согласно Платону – должен совершить каждый, постигший истину. Необходимое восхождение – от прекрасного тела, множества прекрасных тел, к прекрасным нравам и учениям и к созерцанию прекрасного самого по себе – дополняется обязательным снисхождением. В седьмой главе «Государства», в мифе о пещере, об этом говорится ясно. Мудрец не может жить жалкой жизнью, но должен снизойти до нее, прикасаться к ней, исправлять. Снисхождение… где-то Гегель говорит, что «любовь снисходительна»… правда, он – христианин и может прочитываться иначе… Итак, любовь требует и возвышения, и снисхождения… и, пожалуй, нет никакой возможности отделить одно от другого так, чтобы получить что-то в чистом виде… без примесей. Любовь никогда не имеет одного вкуса – она всегда и сладка, и горька; эта тривиальная, в общем-то, мысль то и дело возникает впоследствии у платоников…
(звенит странный звонок)
Ну, ладно… любовь – тема бесконечная, но в следующий раз мы отдадимся без остатка метафизике Аристотеля… (смотрит по сторонам и никого не видит) Что за черт! Куда все подевались? (осматривает себя, обнаруживает, что он полуодет) Матерь божья! Что, черт возьми, происходит? Я сплю? (раздается собачий лай) Откуда здесь собака?
(входит Юля)
Арбенин. Юля?!
Юля. Вы неважно выглядите, Александр Александрович!
Арбенин. Извините… Я не ожидал Вас увидеть… здесь. То есть, нет, не так… Я давно хотел Вас видеть, но…
Юля. Но?
Арбенин. Я хотел объясниться… нет, не оправдаться, но сказать Вам… что Вы мне нужны… а главное… Вы можете мне не верить и даже подозревать в чем угодно после того, что произошло… но я не хочу Вас терять… потому, что… Нет, это пахнет дешевой мелодрамой!… понимаете, я… хм… я люблю Вас… кажется…
Юля. Кажется?
Арбенин. Нет… то есть… Нет, не кажется, вовсе не кажется – я действительно люблю Вас… да… и прошу для себя некоторого снисхождения.
Юля. Снисхождения?
Арбенин. Да. Я виноват перед Вами…
Юля. Вы не виноваты…
Арбенин. Я не видел Вас почти месяц, больше… сколько раз я порывался позвонить или встретить после пар… но пары закончились… потом останавливал себя. Хотел встретить Вас случайно… боялся внезапно встретить… Ведь нельзя же начать разговор, как ни в чем не бывало? Я думал как Вас вернуть… но… не хочу Вас обманывать… опять. Я ведь не брошу эту работу и не уеду с Вами раз и навсегда на край света. Не оторвусь от своего письменного стола, не стану миллионером… и характер мой, конечно, уже не изменится… и возраст тоже.
Юля. Чего же Вы хотите?
Арбенин. Вас…
Юля. (пауза) Иногда мне кажется, что Вы ходите на любовь только в свободное от работы время… в перерывах между парами, в дни, свободные от заседаний… Как будто играете две роли, носите два лица, говорите на двух языках… Ваша любовь включается и выключается по звонку? (Арбенин молчит) Она не должна мешать науке, карьере, распорядку дня? (Арбенин молчит) Ну, конечно, любовь не должна нарушить Вашу жизнь – она должна под нее подстраиваться! Я не права? (Арбенин молчит) Вы хотите преуспеть во всем сразу… Но разве можно обладать всем, чем хочется – и ничего не терять? Ничего не изменять в себе? (Арбенин молчит) Ничем не рисковать? (Арбенин молчит) Ни в чем себе не отказывать и ничем не жертвовать? (насмешливо) Садитесь, профессор,…
Арбенин. (садится на кровать) Я…
Юля. …и молчите. Дайте мне сказать. (долгая пауза) Я люблю тебя и хочу быть… рядом… сейчас, завтра… Не говорить тебе «Вы», не зависеть от твоих чинов и коллег… Я не хочу, чтобы ты отвлекался на меня; хочу, чтобы ты был со мной… Давай уедем на все лето. Я подам документы в магистратуру – и сразу же уедем отсюда. На море… потом еще куда-то… Вдвоем. Насколько я значима для тебя? Оставь сам себя в покое… освободи время для меня. И не спрашивай «что потом?», не говори все время о своем возрасте. В сентябре я… все станет на свои места… Ради нас я даже могу рискнуть своим будущим – а готов ли ты отказаться от чего-то в своем настоящем? (пауза) Чего ты хочешь?
Арбенин. Тебя…
Юля. Так дай мне возможность войти в твою жизнь, а не чувствовать себя лишь приложением к ней (садится на кровать к Арбенину) Не надо все всегда усложнять (Арбенин пытается ответить) Молчи. Утро вечера мудренее.
(гаснет свет, Арбенин засыпает)
Сцена 15
Голос. Сновидения выражаются не только посредством речи, но также и во всякого рода блужданиях и других действиях, в основе которых часто лежит правильное чувство взаимоотношений окружающих предметов. Что касается наступления этого состояния, то это последнее, при известном предрасположении к нему, может быть вызвано чисто внешними вещами…
(Звонит или будильник, или звонок. Свет. Арбенин направляется к Делихову)
Арбенин. (бормочет себе под нос) «Не вовремя я сном забылся. Я в дураках…» (видит Делихова) Николай Захарович!
Делихов. Александр Александрович! Вы ко мне?
Арбенин. К Вам.
Делихов. И, судя по всему, разговор неотлагательный?
Арбенин. Да, именно так.
Делихов. Присаживайтесь… (садится на кровать, предлагая Арбенину стул)
Арбенин. Благодарю Вас…
Делихов. А я Вас, признаюсь, ждал (Арбенин изображает удивление) Но не думал, что Вы сами поспешите во всем разобраться.
Арбенин. Разобраться в чем?
Делихов. (вынимает лист) Это мне передали буквально позавчера… Заявление на имя ректора или, проще говоря, жалоба… на Вас. Смех и грех, как говорится.
Арбенин. И кто на меня жалуется?
Делихов. Студентка-выпускница, Марина Барашкова… обвиняет Вас во всех тяжких. Дескать, соблазнили Вы юное невинное создание, обманули, надругались и бросили. Говоря юридическим языком, использовали служебное положение в личных целях.
Арбенин. Вот дура…
Делихов. Да, умом она не блещет – один слог чего стоит. Но за ее словами что-то, безусловно, стоит. Понятное дело, что никто не собирается немедленно воспринимать этот… хм… документ всерьез, делать скоропалительные выводы… предавать излишней огласке… Однако, Вы ведь непосредственно замешаны в эту историю?
Арбенин. Не буду отрицать.
Делихов. И она каким-то краем все же бросает на Вас тень.
Арбенин. Разумеется. Но я уверен, что все обвинения, изложенные там (указывает на лист) смехотворны. И годны только для какого-нибудь захолустного парткома.
Делихов. Но взяты же они не с потолка? (Арбенин молчит) Поверьте, я вовсе не собираюсь дать ход этой бумаге, но…
Арбенин. (перебивая) Собственно, то, с чем я к Вам сегодня пришел, расставит, полагаю, все точки над «и». И уберет многоточие после Вашего «но».
Делихов. Это было бы наилучшим решением вопроса…
Арбенин. Николай Захарович, давайте начистоту! Ваше отношение ко мне немногим лучше моего отношения к Вам…
Делихов. (с улыбкой) Не буду отрицать.
Арбенин. А потому есть дела, которых мы можем с Вами обсуждать без лишних уверток, иносказаний и недоговоренностей.
Делихов. (едко) Дела или скандалы?
Арбенин. Особого скандала в том, что Вы мне предъявили, я не вижу. Разве, что кто-то вознамерится его раздуть. Но я не вижу ни малейшей причины, по которой это было бы выгодно университету (прерывает жестом Делихова, который хочет что-то сказать) Поэтому давайте лучше о делах… Дело в том, что мы с Вами до недавнего времени исполняли танцы с бубном вокруг одного и того же кресла. Но это время подошло к концу…
Делихов. Я в курсе – Хломов мне звонил совсем недавно и предельно ясно обрисовал складывающуюся ситуацию.
Арбенин. Интересно, что именно он Вам рассказал?
Делихов. Что Вы, уважаемый Александр Александрович, движетесь на место заведующего усилиями Вашей бывшей любовницы. Но мне кажется, что Ольга Владимировна несколько… (теребит лист с жалобой) романтизирует ваши отношения. Я боюсь предположить вследствие или ради чего Хломов согласился играть роль благодарного зрителя в этом спектакле, но Вы ему импонируете… пока что… заочно (выразительно кладет жалобу на стол).
Арбенин. Предположим… а Вы что же – руки умываете?
Делихов. Ну, как Вам сказать… «Победить не берусь, но перехитрить попробую». Иногда вовсе не обязательно сразу принимать бой, чтобы заставить противника отступить.
Арбенин. Знаете, вот меньше всего мне хотелось бы слыть у нас в университете героем отечественной войны…
Делихов. Без сомнения… тем более, что Вам и так есть чем прославиться… а Ваша… э… гражданская жена – я уверен – отполирует Ваш ореол просто до нестерпимого блеска (Арбенин молчит, повисает пауза) ) Не нравится Вам то, что я говорю, Александр Александрович?
Арбенин. Не нравится.
Делихов. И мне тоже многое не нравится. Но, что тут поделаешь? (театрально разводит руками) И с фактами, и с начальством не спорят – можно лишь поставить второе перед первым.
Арбенин. Скандала все-таки хотите?
Делихов. А какой резон мне Вас покрывать?
Арбенин. Верно… Но мы можем договориться…
Делихов. С кем? О чем?
Арбенин. Друг с другом. О том самом месте, из-за которого весь сыр-бор загорелся… о том пустом месте (выразительно смотрит на Делихова), которое, как оказалось, так требовательно в отношении грязного белья…
Делихов. Договориться?
Арбенин. Да. Заключить взаимовыгодную сделку.
Делихов. (пауза) Не понимаю…
Арбенин. Сейчас поясню… Меня утомили все эти тайны бургундского двора, все эти бульдоги под ковром, шепот за кулисами, хождения во власть… Не думайте, что я испугался этой бумажки (показывает на жалобу) – она стала всего лишь последней каплей. Я устал – и решил, что хочу отдохнуть. Не обременять себя новыми заботами, а высвободить время… для другой жизни. Уйти в отпуск без задних мыслей… не знаю… жить с молодой женой… не мериться с Вами… сами знаете чем… Одним словом, я предлагаю Вам искомую должность – в обмен на относительно небольшую услугу.
Делихов. Ростовцева уже знает об этом Вашем решении?
Арбенин. А Вы считаете, что я без нее и шагу ступить не могу?
Делихов. Смотря в чем…
Арбенин. Ну, тогда есть лишний повод поступить именно так. Я, конечно, связан некоторыми обязательствами в отношении Ольги Владимировны,… но меня несколько тяготит эта… дружеская связь. Нет, она не знает… и – если Вы соглашаетесь на мое предложение, – должна оставаться в неведении до самого последнего момента.
Делихов. И что произойдет в последний момент?
Арбенин. Я сниму свою кандидатуру. А Вы спокойно займете место заведующего (Делихов молчит и думает) Без скандалов, жалоб и сотрясания инстанций… (Делихов молчит) Разумеется, Вам нужно будет поверить мне на честное слово… (Делихов молчит) Да Вы ведь, собственно, ничего особо не теряете при любом раскладе…
Делихов. Хорошо… А о какой услуге с моей стороны идет речь?
Арбенин. (усмехаясь) О подтасовке. Заканчивается конкурс студенческих работ… две лучшие работы будут отмечены особо – их авторов ждет грант на обучение за границей. Вторая степень в каком-то европейском университете… кажется, в Дании.
Делихов. Да, я слышал об этом.
Арбенин. Так вот я хочу, чтобы один из золотых билетов достался – запишите, пожалуйста, имя и фамилию – Юле Денициной.
Делихов. (записывает) Еще раз…
Арбенин. Деницина Юля, четвертый курс юридического факультета… староста группы.
Делихов. Кто ее научный руководитель?
Арбенин. Какая разница? (усмехается) Мы ведь сейчас с Вами не о науке печемся, а в торги вступаем… (Делихов молчит и слушает) Ну вот, Николай Захарович. Это все.
Делихов. Это Ваша родственница?
Арбенин. Разве я похож на человека, у которого есть родственники? – я один на всем свете (встречает недоумевающий взгляд Делихова) Шучу, шучу… не смотрите Вы так. Это судьба, возможно (смеется), шанс изменить свою жизнь до неузнаваемости… Искушение, дар… испытание медными трубами… (неопределенно крутит рукой в воздухе) ну, в общем…
Делихов. Странный Вы человек, Александр Александрович… (пауза) Хорошо, я сделаю это.
Арбенин. Ну, значит, как говорится, ударили по рукам, пошли по кабакам! (смеется) Спасибо, что пошли мне навстречу. Свои странности оставим пока при себе (забирает со стола жалобу, комкает и засовывает в карман) Позволю себе откланяться – пойду считать дни, оставшиеся до отпуска (уходит).
Делихов. (один, собирается уходить, на ходу звонит) Алло, Ольга Владимировна? Делихов беспокоит… Нет-нет, ничего не случилось… (уходит)
[Музыка: А. Пьяццола Лето в Буэнос-Айресе]
Сцена 16
(Квартира Арбенина. В кровати – Юля и Арбенин. Пищит будильник, замолкает. Юля встает, одевается)
Арбенин. (не вставая) Доброе утро… Который сейчас час?
Юля. Половина седьмого. Спи…
Арбенин. А ты куда так рано?
Юля. Мне нужно уходить… Спи, я дверь сама закрою.
Арбенин. (ворочается) Заснешь теперь… У тебя разве есть пары сегодня? (трет лицо, садится в постели) Мне казалось, что нам только завтра в университет идти… (осматривается, встречается глазами с Юлей, она отводит глаза) Что-то случилось?
Юля. Ничего… просто мне пора уходить…
Арбенин. (недоуменно) Куда уходить?
Юля. (пауза) Я уезжаю…
Арбенин. Ничего не понимаю! Куда? Почему? (Юля молчит) Что произошло?!
Юля. Ничего… (начинает переносить собранные сумки к входной двери)
Арбенин. Ты собрала свои вещи? Когда? Зачем?!
Юля. Ночью… пока ты спал… я не смогла заснуть… Я уезжаю, Арбенин. За границу. На год или… или надолго. Учиться.
Арбенин. (пауза) Все понятно…
Юля. Что тебе понятно? (Арбенин не отвечает) Что?! (пауза) Тебе понятна твоя жизнь, а мне моя – нет. Я не могу… не хочу стоять на месте,… мне надо идти вперед, развиваться… думать о завтрашнем дне. Чтобы чего-то добиться в жизни – а не просто выйти замуж, родить ребенка, заниматься домашним хозяйством… Пусть даже и по любви. Когда я пытаюсь себе представить это спокойное будущее, я чувствую себя старой… ужасно старой, застывшей, лишенной внимания и признания неудачницей… Извини, я, наверное, сама не знаю, что делаю… ты мне очень дорог… я не хочу тебя оставлять, я тебе очень благодарна… но я заслуживаю другой судьбы и другого будущего.
Арбенин. Совсем недавно ты говорила, что готова рискнуть своим будущим ради нас.
Юля. Да, говорила. Мне кажется, я была готова рискнуть тем, что было тогда,… но потом все изменилось. И я вдруг поняла, что стою чего-то большего…
Арбенин. Давно поняла?
Юля. (пауза) Помнишь, я говорила тебе весной об учебе за границей? По программе на вторую степень… Я тогда написала и подала работу на конкурс… сама, наудачу… хотя и обещала вначале показать ее тебе… но потом решила… Неважно уже… В общем, я выиграла этот грант… Мне повезло! После того, как я подала документы в нашу магистратуру, мне сообщили, что моя работа заняла второе место…
Арбенин. А первое место – Кирилл Хломов?
Юля. (удивленно) Откуда ты знаешь?
Арбенин. (задумчиво) Ох, как же все подгнило…
Юля. Что подгнило?
Арбенин. (мрачно) Что-то,… но не волнуйся, не в Датском королевстве…
Юля. Где?
Арбенин. Неважно. В любом случае – поздравляю. Вас обоих.
Юля. Спасибо… Поверь, я даже не знала, как мне поступить – соглашаться на это предложение или оставаться с тобой. Я разрывалась пополам… А потом со всей ясностью поняла, что второго такого шанса у меня не будет… Ведь правда же? Прости, я ничего тебе не сказала… не предупредила, не поставила в известность… но я увидела новые возможности для себя…
Арбенин. И только для себя… Значит, еще в июне, когда мы только собирались уезжать, ты уже знала, что через два месяца все закончится?
Юля. Нет! То есть, да… но… Почему все закончится?
Арбенин. Потому, что… по факту (с сарказмом) Ценность любви, оказывается, сугубо относительна и зависит все от того, что положено на другую чашку весов. У нее нет себестоимости… только рыночная цена… Что ж, в данном случае торг состоялся – и явно не в мою пользу (усмехается) Но ты не продешевила! Сложила себе правильную цену…
Юля. Перестань меня оскорблять! Просто я узнала, наконец, чего стою,… на что я способна,… чего достойна. Раз меня высоко оценили, значит, я – не пустой место! Не тупая блондинка! Не ноль без палочки! И почему же я должна отказываться от того, что заслужила?!
Арбенин. Верно, верно… каждый должен получить по заслугам… и каждому – свое. Как говорится, по Сеньке и шапка. А главное – втихаря!
Юля. Что?
Арбенин. Ничего… (закуривает) Все, что имеет начало, имеет и конец. И нет ничего нового под солнцем. Лишь вечные ценности преходящих чувств (усмехается).
Юля. Саша, мои чувства к тебе…
Арбенин. (перебивает) …остались прежними, я тебя действительно очень уважаю, я тебе очень благодарна…
Юля. Саша!
Арбенин. (не слушает) …у нас было незабываемое лето, с тобой вся моя жизнь изменилась до неузнаваемости, я даже представить не могу, как я теперь смогу без тебя…
Юля. Саша!
Арбенин. Ну, и так далее и тому подобное… Ты не хотела меня расстраивать. Или просто не хотела себе портить каникулы. (Юля пытается что-то сказать, Арбенин останавливает ее жестом) Ты все сама взвесила, решила и осуществила. Расчетливо, спокойно и прагматично. И тихо-тихо. Ты даже уйти хотела незаметно, не говоря ни слова.
Юля. Я не знала, как тебе это все сказать… собиралась оставить тебе письмо… (вынимает из кармана сложенные листы) чтобы все объяснить… Я боялась, что этот разговор выйдет…
Арбенин. (перебивает) И совершенно напрасно (берет листы, сминает и засовывает в карман). Беседовать вживую куда приятнее, чем корпеть над мертвым текстом (раздается клаксон автомобиля Кирилла) Это за тобой? (Юля молча кивает) Будем прощаться?
Юля. (целует Арбенина в щеку) Я все еще люблю тебя, но… я не могу знать, как сложится теперь моя жизнь. Не могу ничего тебе обещать. Не знаю, что со мной. Сейчас передо мной открываются перспективы…
Арбенин. (с иронией, в тон) …в которые невозможно не влюбиться…
Юля. Да. Но если… кто знает?… может быть, я вернусь… Я бы хотела к тебе вернуться…
Арбенин: Вернуться… (усмехается) вернуться… Мы же прекрасно знаем, что ничему нет возврата, но лелеем эту отравленную мечту о возвращении. Но возвращение к тому, что уже было, невозможно. Есть лишь нескончаемый возврат к тому, чего снова и снова еще не было. То есть к будущему, которое никогда не перестает оставаться самим собой. Если оно сбывается, то умирает – становясь настоящим. Одним словом, никакого возвращения нет и быть не может… возвращаться некуда… не к кому… в тех местах, которые я когда-то обживал, теперь не пасутся даже призраки…
Юля. Арбенин, ты будешь меня ждать?
Арбенин. Не знаю… Не стану обещать… Нас ничего не ждет, потому, что ожидание требует времени… никогда не текущего вспять…
(у Юли звонит телефон)
Юля. (в трубку) Да, я уже спускаюсь. Нет, не нужно, я сама… Хорошо (прячет телефон, поворачивается к Арбенину) Меня…
Арбенин. Тс! Молчи.
Юля. А ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Арбенин. Нет. Это уже лишнее. Ты выдержала испытание, справилась с искушением, сдала свой экзамен на «отлично»… Мне пора возвращаться…
Юля. Куда?
Арбенин. В потерянный Эдем (усмехается) Пойдем. Я донесу твои вещи до лифта.
(Юля уходит, за ней Арбенин с двумя сумками. Слышатся звуки лифта, писк дверного домофона, шум улицы, клаксоны, звуки компьютера, звонки телефонов и т.д.)
Сцена 17
(Пока Арбенин провожает Юлю, появляется Алина, Делихов и Ольга. Алина сдает экзамен комиссии)
Голос. Первым моментом в любви является то, что я не хочу быть самостоятельным лицом для себя и что, если бы я был таковым, я чувствовал бы свою недостаточность и неполноту. Вторым моментом является то, что я обретаю себя в лице другого, что я обладаю в нем значимостью, которую он в свою очередь обретает во мне.
(пока звучит Голос, Арбенин возвращается и пристраивается к экзаменаторам)
Алина. (продолжает) Гегель определяет любовь как глубокое противоречие, которое не может разрешить рассудок… оно может быть разрешено только как нравственное единение… а потому Гегель настаивает на том, что любовь должна обрести форму брака, в которой оба момента любви соотносятся разумно…
Делихов. Хорошо, достаточно. У Вас есть еще вопросы? (обращается к Ростовцевой)
Ольга. У меня нет.
Делихов. А у Вас, Александр Александрович?
Арбенин. (пауза) Да, Гегель так и пишет: «чудовищное противоречие»… чудовищное… Любовь есть одновременно и создание, и разрешение противоречия… с разрешением вроде бы как все ясно,… а вот что касается создания? (Арбенин остается освещенным один) Что делать с этой «пунктирностью самосознания»? Как быть, если вся жизнь представляет собой чередование линий и пробелов? Чуять подвох? Постоянный пунктир, который никогда не превращается ни в линию, ни в пустоту… который лишь умножает число связей и разрывов, признаний и предательств. (пауза) Жить от разрыва до разрыва? Ловить фортуну за хвост и пинать ее в сердцах? Разрываться между связями? Наслаждаться течением событий до очередного провала? Или без конца ощущать свою неполноту, всматриваясь в лицо другого, покидающего тебя без возврата?
(звенит звонок, гаснет свет, нарастает шум расходящейся аудитории)