М. Шильман

ГЕРОИ ВО СНЕ И НАЯВУ

 

Кого не воспитывали на хрестоматийных примерах прошлого… В детстве мы знакомились со сказочными героями, от чьих подвигов захватывало дух. В отрочестве нас пичкали бесконечными историями о героях, на которых следовало равняться. И только став взрослыми, мы смекнули, что настоящий героизм заключается не в том, чтобы шинковать драконов или прижиматься грудью к вражескому дзоту. Оказалось, что умение выжить в стремительно меняющемся мире дороже готовности жертвовать жизнью. А хитрость во имя результата ничуть не менее эффективна, чем честность во имя идеалов.

 

Здравствуй, страна героев

Всякая история – это повествование о чем-то и для кого-то. В этом смысле история немногим отличается от мифа: они оба представляют собой рассказ, пропитанный явной или полуприкрытой моралью и дающий примеры для подражания. Да и любые другие россказни, являющие собой смесь истории, мифологии и демагогии – политические притязания, нравоучительные сказки или полномасштабные картины прогресса всего человечества – не в меньшей мере отдают благочестивым морализаторством. Без сомнения, у всякой истории есть сюжет, а всякий сюжет обязан иметь начало, конец и точки кульминаций. А чтобы благодарный читатель не смог беззастенчиво уснуть в начале первого акта, сюжет следует развивать. Именно для того, чтобы и придать даже самому скучному рассказу движение, и привести его к правильному финалу, ему нужен Герой. Нужна фигура, которая служит и образцом, и проводником, и обладателем всех мыслимых и немыслимых добродетелей.

Признак героя и его основное качество – отличие от рядовых персонажей или обычных людей. Культурный герой мифа чаще всего является полубогом или пророком, легендарным правителем или непобедимым воином. Исторический герой уже приобретает харизматические черты вождя – он прозорливый политик, мудрый правитель и справедливый законодатель. По сложившейся традиции героем называют военачальника, проводящего дни и ночи в объятиях Фортуны, победителя, триумфатора и воителя милостью божьей. Наконец, особый род героев составляют освободители народов от рабства и спасители дев от похотливого дракона, борцы за независимость страны и конкистадоры с факелом разума в обеих руках… одним словом, жертвующие, стремящиеся и алчущие подвигов.   

Чтобы ни совершал герой, важнее то, ради чего и посредством чего он демонстрирует свое ненормативное поведение. Ведь если герой берется за гуж, он не может не добиться успеха – иначе он просто лузер. А та цель, во имя которой он рискует своей и чужой жизнью, терпит невзгоды и отгоняет соблазны, заведомо благородна. По сути, герой – раб цели и от нее целиком зависит. И еще – герой никогда не будет героем, если ему не присущи только чистые намерения и если ему не ассистирует достойный противник.

Действительно, героизм без напряжения, без условия что-то превозмогать и совершать через силу выглядит чересчур пресно. Всякий подвиг созидания Добра должен быть хотя бы для порядку сбалансирован подлым служением Злу. Всякая крылатая мечта должна быть по контрасту оттенена приземленным расчетом. Известно, что «наши» предельно хороши, если рядом есть «чужие», а друг дороже стократ, если неподалеку враг. Так и с Героем: он покажется нам слишком недалеким без Идей и слишком худосочным без Противника. Добавим – и слишком бесплотным без своей Тени.

 

Технологии подвигов

Наделить героическими чертами  можно что угодно – человека, народ, партию, государство или фирму. Любое деяние может быть названо подвигом, если ему что-то или кто-то мешает. Более того, история про героя может быть и приукрашенной правдой, и чистым вымыслом. В конце концов, достойное восхищения «житие» славит героя, но отнюдь не гарантирует его реального существования. Если такой персонаж существовал, то жизнь его раскрашивается в такие невозможно лазурные тона, что сам он кажется совершенно нежизнеспособным. А если герой насквозь выдуман, то о нем имеется тьма самых убедительных свидетельств, рисующих подробнейший портрет. Реальный герой не обязан существовать; он – сумма всего, что о нем говорят и того, что в нем хотят видеть. Его реальность – описание, а его слава – бренд, который раскручивается по законам рекламы и который не обязан быть приторочен намертво к своему номинальному носителю. Но – важное условие – даже несуществующий персонаж обязан быть характерным. Один герой просто обязан отличаться от другого героя.

Тут лучше всего помогают две вещи: специализация и уникальный артефакт. Дон Кихот истребляет бытовых демонов и в этом ему помогает волшебный шлем цирюльника. Робин Гуд корректирует социальное неравенство и применяет бьющий без промаха лук. Король Артур стоит на страже справедливости с разящим Экскалибуром в руке… Те же правила распространяются и на образы героев относительно недавнего прошлого и относительно свежего настоящего. Например, советский народ борется за мир во всем мире, будучи вооружен всесильным марксистско-ленинским учением. Политическая партия борется за справедливость, используя сказочное бескорыстие и настежь распахнутую душу. Великая страна отстаивает демократические ценности силой новейших технологий и фантастических капиталовложений… Этот список аналогий можно удлинять до бесконечности, но одно странное ощущение, возникающее при перечислении имен и времен, не отогнать. Дело в том, что прошлые и нынешние герои заметно разнятся. Не в том, что говорит об их силе и могуществе, а, напротив, в том, что касается их уязвимости и репутации.

Как это ни странно, но действия классического Героя могут, на первый взгляд, казаться предосудительными. Герой может выглядеть вором – как Прометей, бандитом – как Зорро, отцеубийцей – как Павлик Морозов и даже Иванушкой Дурачком. Он может позволить себе подвиги на грани фола, но не в силах игнорировать свой уникальный сплав убеждений, идей, моральных качеств, принципов и целей, т.е. свою неповторимую особенность. И эта особенность висит над головой героя как дамоклов меч, служит его ахиллесовой пятой, источником всех бед и средоточием слабости. Настоящий герой подвергается всем видам бытового насилия и время от времени попадает в просак  как раз потому, что по природе своей не в силах обмануть, передернуть, предать или подставить. Как законченный дурак он выкладывает врагу истинное положение вещей, не бьет лежачего и держит слово себе же во вред. Герой во всей своей красе идет на смерть для того, чтобы остаться героем. И, как показывает наше время, он действительно умирает, уступая место новой генерации «героев» – практичных, хитрых, циничных и дьявольски живучих.

 

Герои нашего времени

Не секрет, что новое – это, подчас, хорошо забытое старое. Мысль человеческая издавна билась над неразрешимой проблемой – как помочь выжить особенному в окружении повседневного. Есть ли компромисс между великим свершением и приземленным существованием? Что не даст герою потеряться в своих позитивных качествах? Где, говоря прямо, проходит срединный путь между добром и злом, правдой и пользой, жертвой и достатком?  

            Для этого с незапамятных времен у лучезарного героя появилась его двусмысленная тень – своего рода пародия на достоинства, пересмешник, хитрец, трюкач. Называют его по-разному – Джокер, Трикстер, Шут – но назначение его остается постоянным: он представляет в сконденсированном виде ту самую «обычность», которой герой чурается и которой лишен по определению. Он сопровождает героя, хотя не отмечен особой святостью, не спасает мир, не прикован к идеалам и не обладает экстраординарными способностями. За исключением, пожалуй, одной-единственной – он всегда выходит сухим из воды, выворачивается из любой ситуации; он всегда готов обмануть кого угодно и нарушить любой порядок. В отличие от героя, выполняющего миссию, трикстер делает дело и работу работает – в этом смысле он не рыцарь, а бизнесмен, не джентльмен, а коммерсант. Он находится рядом с героем, но действует в другом измерении. Он вхож на рынок человеческих слабостей и умеет там вертеться то и дело заставляя героев краснеть. Короче говоря, трикстер, чувствующий себя в теневых сторонах жизни как рыба в воде, косвенно помогает герою выжить в корыстном мире… и выживает его из этого мира.

            Увы, но факт: современные герои больше напоминают изощренных шутов и прожженных предпринимателей. Обладая бешеной степенью живучести, они могут сделать все, что угодно без оглядки на старомодный кодекс чести или благородные манеры. Можно гадать, кто их породил – технический прогресс, капитализм или секуляризированное общество. Можно предаваться ностальгии по тем временам, когда еще водились ланселоты и прочие, похожие на чудаков паломники по местам вечной славы. Но лучше вспомнить о том, как рациональный взгляд на мир век за веком подменял само понятие героизма. Как на смену подвижнику приходил купец, а на смену пророку – пастырь. Как рядом с нами поселились хваленые призраки – герой-любовник, мать-героиня и герой труда. Как восхваление личной доблести сменилось гимном коллективному производству, а романтика самопожертвования была загажена прагматикой безопасности. И как, под занавес, насиженное место героизма заняло непоседливое шутовство.

            Современная культура подобна свалке выведенных из употребления героев, чье перепроизводство утомило обывателя. Потребитель поп-корна, играющий на курсах валют не переступая порога своей кельи со всеми удобствами, считает настоящим героем того, кто не вступает в открытые схватки, а потому и не потопляем как фрегат «Миссури». Любитель скоростей, который каждый день может разбиться в лепешку на ближайшем шоссе, считает подлинным героем того, кто не желает погибать ни при каких обстоятельствах, а потому носит титул «всегда живой». Таких героев на потребу дня сегодня не счесть – герой сериала, герой репортажа, герой новостей. Их лепит – как пули из пластилина – очередная «фабрика звезд». Ими может стать каждое удачливое или законопослушное «никто», принявшее подходящее решение в подходящей ситуации.  

Говорят, плоха та шестерка, которая не хочет стать Джокером. В некоторых играх эта лишняя фигура получает неописуемую власть в силу своей полной неопределенности. Но остается картой, помогающей сорвать банк лишь тогда, когда располагается по-соседству с маститым Тузом, Королем или Дамой.

 

"События", февраль 2008