М. Шильман

Демографические показатели, зачастую играющие роль индикаторов исторических перипетий и условных цензов для цивилизаций, регионов и отдельных стран, традиционно выступали в качестве одного из критериев, с помощью которого производились попытки комплексного анализа происходивших в различных обществах системных изменений. Несмотря на нюансы и особенности, присущие колебаниям численности населения в каждой рассматриваемой "отдельно" исторической системе, в трансконтинентальных масштабах и на периодах длительной протяженности их суммарные значения не только позволяют математическую обработку и моделирование, но и способны демонстрировать эффекты определенной синхронии. Обнаруживаемый ритм чередования многовековых тенденций демографического роста и спада является, таким образом, и углом зрения, под которым возможно объяснение исторических событий, и генератором своеобразной относительной хронологии.

В развертке с хронологической привязкой демографическая история региона может быть представлена как ряд циклов; в общем случае циклы, тяготеющие к гипотетической стабилизации в своей конечной фазе, разделены временами нестабильности (интерциклами), которые характеризуются отличительными историческими перипетиями - смутами, гражданскими войнами, нашествиями кочевников или армий враждебных государств, голодом, политической децентрализацией и пр. Таким образом моделируемые по аналогиии с логистической кривой циклы и подлежат - как фунциональные зависимости - формальным математическим операциям, и конструктивно опираются на маркирующий их исторический материал.

Мы вынуждены и предпочитаем исходить из очевидного. Отправной точкой нашего исследования будет служить сводный реестр удостоверенных и датированных демографических циклов и интерциклов [2]. При исключении из последующего рассмотрения приблизительно отмеченных первых циклов Древнего Египта, а также цикла Империи Моголов, берущего старт в XVI в., база использующихся в дальнейшем исходных данных будет включать в себя 45 циклов и 19 интерциклов, имевших место в промежутке времени с XXIII в до н.э. по XIV в.

Для разрешения подобной ситуации и желая выяснить, способны ли демографические показатели демонстрировать не только региональные, но и трансконтинентальные закономерности, мы предлагаем ввести такой параметр как суммарное число циклов и проанализировать его изменение на протяжении более чем 3500 лет (XXIII в. до н.э. -XIV в.), сравнивая - по мере необходимости - характер его изменений с другими статистическими показателями, которые могут помочь прочтению полученной кривой. В практическом плане это означает, что мы подсчитываем только общее число демографических циклов, "протекавших" в конкретный момент времени, не принимая к рассмотрению их особеннности. График хронологического изменения суммарного числа региональных циклов, включенных в исходную базу данных и обладающих "удельным весом" равным 1, выполнен со степенью дискретности, адекватной дискретности авторской датировки, и представлен на Рис. 1

Рис. 2. Колебание суммарного числа региональных демографических циклов (основная линия) и интерциклов (пунктирная линия) по модифицированным данным (Таб. 1).

Прежде чем начать сравнительный анализ, необходимо отметить, что на полученной кривой явно выделяются две области - "провалы" X-IX вв. до н.э. и III-IV вв., - в которых минимальное число демографических циклов соответствует максимальному числу промежутков между циклами. Другие области, вкоторых такого рода соответствие проявляется не столь явно, могут быть предварительно и приблизительно маркированы следующим образом: XVI в. до н.э., рубеж III и II вв. до н.э., IX в. С другой стороны, можно отметить и зоны, в которых максимальному значению количества циклов соответствует минимальное или нулевое число интерциклов: XIV-XII вв. до н.э., VII - начало VI вв. до н.э., конец I в. до н.э. - I в., VII - начало VIII вв. В пользу подобной маркировки говорит и характер кривой, построенной по немодифицированным данным: суммарный показатель количества циклов достигает нуля в начале XVI в. до н.э., на протяжении X в. до н.э., в конце II - начале III в., в середине X в.

Прежде всего, это показатели, прямо или косвенно относящиеся к показателям демографическим. Изменение демографической ситуации в целом не может не сказываться на численности городского населения; было бы логично предположить, что размеры городов и численность населения региона изменяются согласованно. Ослабление в ходе демографических кризисов военно-политической мощи страны не может не отразиться на размерах контролируемых ею территорий; вероятно, кризисы приводят к уменьшению площади имперских образований. Кроме того, смуты и гражданские войны в периоды интерциклов могут повлечь за собой ослабление и дестабилизацию государственной системы вплоть до потери страной независимости. Так же важным фактором стоит признать миграционные процессы, которые могут выступать как внешней причиной демографических катастроф, так и их последствиями; не исключено, что может наблюдаться корреляция между миграционными волнами и кризисами.

Для оценки изменений численности городского населения нами используются систематизированные данные таблиц Т. Чандлера [3], дополненные в ходе исследований К. Чейз-Дана. Исходя из сводного реестра [4] была определена суммарная численность городского населения для пяти крупнейших городов мира в промежутке с 2000 г. до н.э. по 1350 г. В изменении выбранного параметра отчетливо наблюдаются чередующиеся фазы: 1) падение численности городского населения - в XVIII - XIII вв. до н.э., в II - IV вв., в X - XII вв.; 2) рост - с X в. до н.э. по I в., с V/VI вв. по IX в., с конца XII-го - начала XIII-го в. Специфика датировок исходных данных не позволяет однозначно определить характер изменения параметра почти до середины II тыс. до н.э., а также в особо интересующих нас промежутках - XII - XI вв. до н.э., II-III и V вв. Тем не менее можно утверждать, что определенная корреляция с изменением суммарного числа демографических циклов прослеживается.

График изменения общей площади империй мира строился согласно оригинальным данным Р. Таагеперы [5]. Чередование периодов расширения и сжатия территорий имперских образований может быть маркировано следующим образом: 1) расширение - XXX - XXIII, XXI - XVIII, XVII - XIII, VIII - VI вв. до н.э., IV в. до н.э. - I в., IV - VIII, XII - XIII/XIV вв.; 2) сжатие - XXIII - XXI, XIII - X/IX, VI - IV вв. до н.э., I - II/IV, VIII - XII вв. Корреляция с изменением суммарного числа демографических циклов заметно высока.

Результаты проведенного и представленного нами в отдельной статье [6] статистического анализа изменения числа политически независимых государственных структур так же используются при анализе демографических циклов. Периоды колебания значений параметра демонстрируют определенную синхронию с периодами изменения суммарной площади империй и распределяются в таком порядке: 1) увеличение - XXVIII - XXIV, XXIII - XXI, XX - XVIII, XVII - XIV, XI - VII, IV - I вв. до н.э., III - VII вв.; 2) уменьшение - XXI - XX, XVIII - XVII, XIV - XI, VII - IV/V вв. до н.э., I в. до н.э. - III в.

Определение К. Чейз-Даном характера долговременных изменений численности городского населения и исследование иерархических особенностей распределения городских поселений [8], а также определение (им же) порядка согласования процессов урбанизации и формирования империй [9], убедительно подтверждает очевидную синхронию двух кривых - численности городского населения и площади империй - присутствующих на Рис. 3.

В значительной степени панорамное видение облегчается с использованием результатов исследования связи между миграционными циклами и политическими перипетиями в Древнем Египте и Месопотамии, проведенного У. Томпсоном на базе модели Е. Черных [10].

Весьма вероятно, что точки минимума и максимума располагаются в промежутке между IX и XII вв. и в XIII - XIVвв. соответственно. В пользу такого предположение говорят изменения численности городского населения и сжатие площади империй; оба показателя достигают минимальных значений в XII в. и максимальных - в XIV и XIII вв. Кроме того, кривая суммарного числа демографических циклов достигает текущего минимума в IX в., а согласно точному построению (Рис. 1) - показывает нулевое значение около 1200 г., т.е. в то же время, на которое приходится максимальная интенсивность миграционного цикла XI - XIII вв.

Затруднительнаяя ситуация наблюдается при попытке идентифицировать точку минимума, лежащую между точками 3 и 4 (согласно порядковому номеру в Таб. 3). Незначительное уменьшение числа независимых государственных структур (V - IV вв. до н.э.), текущее минимальное значение площади империй (IV в. до н.э.), наличие интерциклов в промежутке IV - I вв. до н.э. и весьма кратковременное падение числа демографических циклов в конце II в. до н.э. делает моделируемую датировку сомнительной и неоднозначной. Повышенная интенсивность миграций в ходе очередного цикла, приходящаяся на III в. до н.э. может свидетельствовать в пользу определенной датировки, но не способна внести достаточную для исключения сомнений ясность. Такое положение вещей, возникающее именно в этот период по причине "смазывания" демографических показателей за счет повышенной интенсивности войн подчеркивается К. Расселом [11] и находит свое подтверждение в статистических данных, отмечающих резкий рост количества крупных сражений в ??? в. до н.э. [12].

Комбинация числа демографических циклов и интерциклов позволяет высказывать соображения в пользу нахождения точки минимума на промежутке XVII - XV вв. до н.э., к тому же склоняют текущие минимумы показателя площади империй и числа независимых государственных структур, совпадающие в XVII в. до н.э., а также протекание миграционного цикла в XVIII - XVI вв. до н.э. В пользу ожидаемого максимума в области XXI в. до н.э. может высказаться лишь пиковое значение числа независимых структур; площадь империй в этот момент, напротив, достигает своего минимума, а ближайший экстремум функции численности городского населения приходится в качестве максимума на XVIII в. до н.э. Относительно гипотетических точек, лежащих за пределами или на пределе исследуемой нами кривой суммарного числа демографических циклов, данные, которые могут быть приняты во внимание, предельно скупы. Мы можем лишь отметить незначительные увеличения городского населения, датируемые Дж. Модельски областью 2800 и 2000 гг. до н.э. [13] и ранние циклы миграций 3500 - 3000 и 2600 - 2400 гг. до н.э. [7].

Следует отметить, что выявление эффекта синхронии не претендует на решение вопроса о причинах такого положения вещей. Исчерпывающий учет всех факторов, оказывавших влияние на протекание исторических процессов проблематичен; в лучшем случае нам приходится удовлетворяться обращением к фактической данности, т.е. работать с зафиксированной не окончательно и удостоверенной в большей или меньшей степени регистрацией последствий прошедших событий. Именно поэтому использование результатов исследования в объясняющих стратегиях не гарантирует ни столь желательной для рабочих моделей точности конкретных датировок, ни однозначной оценки отдельных явлений.

1. Материалы С. Нефедова по региональным особенностям демографических циклов (ряд статей) представлены на авторском сайте по адресу http://hist1.narod.ru.
2. Нефедов С.А. О демографических циклах и фракталах // Фракталы и циклы развития систем . Томск, 2001. с.103-109. См. также: Nefedov S. On the Theory of Demographic Cycles. http://hist1.narod.ru/Science/Engl/Mainat.htm
3. Chandler T. Four Thousand Years of Urban Growth. An Historical Census. The Edwin Mellen Press, 1987.
4. Chase-Dunn C. and Manning S. City systems and world-systems: Four millenia of city growth and decline. IROWS Working Paper #7. Forthcoming in Cross-Cultural Research, 2002. Appendix A: http://irows.ucr.edu/research/citemp/ccr02/citypop5.xls
5. Taagepera R. Size and Duration of Empires: Systematics of Size // Social Science Research 7:108-27, 1978.
6. Шильман М. Циклические особенности политической истории автономных государственных структур // Философские перипетии. Вестник ХНУ № 531, Харьков, 2001. (http://abuss.narod.ru/texthtml/statebased.htm)
7. Chernykh E.N. Ancient Metallurgy in the USSR. Cambridge University Press, 1992.
8. Chase-Dunn C. and Willard A. Systems of Cities and World-Systems: Settlement Size Hierarchies and Cycles of Political Centralization, 2000 BC-1988 AD. A paper presented at the annual meeting of the International Studies Association, Acapulco March 24-27,1993.
9. Chase-Dunn C. and Alvarez A. Power and Size: Urbanization and Empire Formation in World-System. Presented at the Comparative Social Analysis Workshop, Center For Comparative Social Analysis, Department of Sociology, UCLA, January 24, 2002.
10. Thompson W. С-waves, central-hinterland conflict, and regime change in the Ancient Near East: Early impacts of globalization processes? Paper prepared for the annual meeting of American Schools of Oriental Research, Denver, Colorado, November, 2001.
11. Russell С. and Russell W.M.S. Population Crises and Population cycles. London: Galton Institute, 1999.
12. Dupuy R.E. and Dupuy T.N. The Encyclopedia of Military History from 3500 BC to the Present. New York: Harper & Row, 1986.
13. Modelski G. Cities of the Ancient World: An Inventory (-3500 to -1200). July 10, 1997. http://faculty.washington.edu/modelski/CITI2.html