ВВЕДЕНИЕ

Сегодня большинство ведущих философов согласны в том, что в начале XXI века наибольшее значение для философии будут иметь философия сознания и социальная философия. Составляющие элементы последней - философия истории, экономики, права - становятся сегодня приоритетными областями соответствующих исследований. Именно эти области философского знания осуществляют в конце нашего столетия глобальный анализ сущности переходного характера современной исторической и социокультурной ситуации, дают интеллектуально-ответственные и взвешенные ответы на вопросы о смысле, цели и свободе человеческого бытия; обосновывают саму возможность анализа человека в контексте специфики современной эпохи. Подобные задачи осуществляет философский аналог указанных областей знания, т. к. только философия более концептуальна и логически ориентирована, чем другие дисциплины, ее видение проблем более объемно и она позволяет всем наукам, независимо от объекта изучения, использовать методологические установки друг друга, связывать науки между собой, а также с художественным познанием бытия. В рамках социальной философии существует множество исследовательских программ, но ее идеологическое ядро базируется на постулате определения себя как социально-полезной науки, призванной не только понимать и объяснять ход развития истории и общества, но и способствовать этому развитию, т. е. аккумулировать практически-полезный социальный опыт людей.

Философия истории является приоритетной темой социально-философских исследований. Сегодня очевидно проникновение философско-исторической проблематики на все уровни общественного сознания и, как следствие, обсуждение ее во всех уголках общества, что до некоторой степени становится своеобразной модой и даже нормой поведенческой коммуникации современного (и особенно российского) человека. История и философия истории рассматриваются как один из любимых объектов критики и дискуссий, причем не только специалистов, но всех мыслящих людей. Итоги обсуждения проблем смысла, идеи, направления развития истории, ее единства (или множественности), механизма функционирования и способов ее познания выплескиваются на страницы периодической печати, в другие средства массовой информации. В целом это не удивительно, ведь философия истории есть уникальное взаимополагание всеобщего и отдельного, всемирной истории и жизненной судьбы отдельного индивида, общечеловеческих нравственных, социальных, культурных идеалов и духовности, “растворенной” в структурах повседневности.

Сегодня накоплен достаточный арсенал аргументов в пользу разных философско-исторических установок (Августина, Макиавелли, Бодена, Бэкона, Вико, Гердера, Гегеля, Маркса, Шпенглера, Тойнби, Ясперса и многих других), благодаря практическому применению которых, в соответствии с убеждениями их создателей и последователей, могли бы осуществиться те преобразования истории и общества, которые многие годы казались человечеству невыполнимыми и недосягаемыми. Одновременно вырабатываются и формы протеста против конкретных исследовательских программ философии истории (основанных на постулатах этнической, расовой, религиозной нетерпимости, эсхатологии, глобализма), которые могут быть направлены против человечества или до которых, по мнению противников таких теорий (демографической, ментальной), человечество еще не доросло. Так или иначе, но все более ясным становится факт, что рассуждать о развитии истории и ее познании вне ее философского анализа бессмысленно, необходимо одновременно и однонаправленно использовать результаты исторического и философского знания, координируя их и фокусируя внимание на императивности понимания общности целого ряда социально-исторических проблем, стоящих перед людьми. Поэтому задача исследования современного алгоритма моделирования философско-исторического знания, определяющего перспективу теоретического познания человеческой истории, составляет важное направление фундаментальных философских исследований XX века.

Закономерная смена теорий и объектов дискурса в гуманитарных и общественных дисциплинах, приведшая их из состояния нормальной науки в состояние кризиса и возникновения новой парадигмы, породила совершенно неоправданные и преждевременные рассуждения о методологической несостоятельности чисто гуманитарного знания (1). В полемике с социологическим (связанным с именем К. Поппера) и постмодернистским отрицанием традиционной гуманитарной и философской проблематики (2) и способов ее разрешения, а иногда и полным отрицанием философии вообще, многие авторитетные ученые стараются доказать имманентную фундаментальность традиций гуманитарных наук, определяющую преемственность в их развитии; формируются новые варианты решения старых и вновь возникших проблем, релевантные изменившимся условиям. Однако в эпоху постмодерна как доминирующей сегодня культурологической парадигмы, в числе прочего оспаривающей саму возможность философской разновидности исторического знания вообще, философия истории в прежнем, традиционном виде существовать не может и требует новых нестандартных форм.

Кроме того, “в конце XX в. философия истории не представляет собой единства ни по объекту, ни по предмету, ни по методу, ни по целям. В наши дни является даже спорным принадлежность некоторых ее типов к философии” (3). Современные философы истории ориентируются на собственные (ими сформулированные) проблемы в рамках либо сциентистского (К. Поппер, Д. Гемпель, У. Нагель, Г. Фогель, Д. Клабб и др.), либо антисциентистского направления (У. Дрей, П. Уинч, Г. фон Вригт, Й. Ройзен, А. Стоун, Т. Ниппердай, Ж. Годар, Г. Веллер, П. Шонню, Ф. Фишер, Т. Эрдман, Р. Шартье, Х. Уайт, Д. Ла Капра, Х. Келлнер и др.). Как антиномия эти направления были зафиксированы еще В. Дильтеем и Баденской школой неокантианства. Для первого направления, инспирированного своеобразной верой в науку, ее могущество в решении всех проблем, стоящих перед человечеством, характерно описание истории через законы науки, доминирование принципов физикалистско-объективистского детерминизма, реализация математического идеала (стандарта) научности. Второе, справедливо подчеркивающее, что образы и критерии науки изменчивы, ищет иной подход, который был бы достаточно широк для гуманитарного знания XX века и вместе с тем достаточно узок, чтобы определить его как философско-историческое знание. Диапазон этого подхода колеблется от герменевтического исследования интенционального человеческого поведения и истории ментальности до философской нарратологии и философии языка. На первый план выдвигается субъективно-психологическая сторона исторического процесса, перемещение исследовательской практики в сторону поэтических, имажинативных процедур анализа исторического, противоположных их прагматическим, логическим, диалектическим аналогам. Антисциентистское направление современной философии истории сконцентрировано на усвоении понятий и методов литературного дискурса, научной и обыденной психологии, семантики, семиотики и реализует гуманитарный идеал (стандарт) научного знания.

Как общая проблема этих двух направлений выступает вопрос о соотношении философии и истории как самостоятельных научных дисциплин и социокультурных образований, в ходе решения этого вопроса продолжает уточняться проблема специфики научного знания. Поэтому объектом нашего исследования выступают два взаимопроникающих феномена: философия и история, анализируемые в понятиях философии истории. При этом нас интересует не столько сущность философии и истории как особых культурных феноменов, сколько их понимание с некоторых науковедческих, отчасти методологических позиций.

В целях максимальной конкретизации результатов исследования и их новизны анализ осуществляется на материале северо-американской философии истории второй половины XX века как наиболее разработанной версии современной философии истории. В ней наиболее полно представлен весь спектр обсуждения философско-исторической проблематики: от проблем науки и критериев научности в историческом знании до решения вопроса о специфике рациональности в историческом анализе и ее соотношении с формами внерационального, поэтического постижения истории. Североамериканская философия истории второй половины XX века фокусирует доминирующее значение эпистемологических, методологических и онтологических экстремумов современного философско-исторического знания.

Автор монографии глубоко признательна рецензентам рукописи проф. И.В. Дмитриевской, проф. Г.Н. Гумницкому, проф. А.Н. Портнову, доц. Г.И. Батуриной, доц. А.Б. Зельманову за ценные критические замечания, которые были учтены при подготовке рукописи к изданию. Автор благодарна М. Балябиной и Е. Прокофьевой за организационно-техническую помощь при подготовке рукописи к печати.